Шкатулка Судного дня - Ричард Кадри

– Нет. Слушайте. Мы не знаем, где Куп или шкатулка, но мы знаем, где находится тот, кому это известно. Стив, наш верховный жрец, утверждает, что если мы ее схватим, мы убедим Купа отдать нам шкатулку.

– Погоди, – сказал Магистр, – вы называете верховного жреца Стивом?

– Ну да, так его зовут.

– Даже наши дебилы из Сан-Франциско не стали бы звать своего лидера по имени. Впрочем, чего ожидать от секты последователей Калексимуса.

– Эй, – обиделся телефон, – у нас в конгрегации много прекрасных людей.

– Ты, конечно, прав, но дело не в этом. Мы говорим о полном разрушении мира. Ты же хочешь быть с победителями? Ты правда думаешь, что темное божество вроде Аваддона позволит Стиву управлять миром вместе с собой?

– Наверное, нет.

– Ты чертовски прав. И когда там ваш верховный жрец Стив планирует схватить подружку Крейга?

– Купа. Сегодня. Или завтра. Мы следим за ее квартирой.

Наконец-то что-то осмысленное.

– Молодцы. Когда вы ее схватите, немедленно сообщи мне. И проследи, куда ее денут. Мы ее перехватим и сами договоримся с Крейгом.

– Вы же никому не причините вреда?

Магистр заговорил высоким, мягким голосом, который он использовал в разговорах с детьми и нашкодившими котятами:

– Конечно же, нет. Аваддон – добрый и милостивый бог, полный сострадания ко всем живущим.

– По-моему, это сарказм.

– Разумеется, нет.

Тишина.

– Мы собираемся уничтожить любого, кто встанет на нашем пути. А теперь слушай. Никто не должен узнать, что ты нам помогаешь. Когда ворвемся, чтобы забрать девушку, сражайся, но мы постараемся тебя не тронуть. Просто падай, как только кто-то тебя заденет.

– Это я могу. Не люблю драться.

– Хорошо, но не переиграй, – велел магистр, – пусть тебя как следует приложат. Ты же хочешь остаться хорошим для всех. Понятно?

– Да, сэр. Я это сделаю.

– Да, с этого момента обращайся ко мне «Великий темный магистр». Или «владыка», когда мы узнаем друг друга получше.

– Да, темный великий магистр.

– Нет, Великий темный.

– Великий темный. Понял. Ладно, я пойду, пока меня никто не услышал.

– Как надо попрощаться?

– Ой. Спокойной ночи, Темный великий магистр.

– Великий темный.

– Великий темный магистр. Спокойной ночи, сэр.

– Спокойной ночи, Кэрол.

Смешной у нее все-таки голос для девочки.

Около половины первого Куп вышел из квартиры Морти и пошел к бульвару Сансет, чтобы поймать такси до Департамента. В Лос-Анджелесе, как и в большинстве крупных городов, любят парады. Есть большие парады вроде Парада роз, Китайского нового года, Синко-де-Майо, гей-парада, Четвертого июля, рождественского парада, но есть и куча мелких. Но единственный истинный парад Лос-Анджелеса, продолжающийся круглосуточно, триста шестьдесят пять дней в году, – это бесконечное шествие машин. Навороченные лоурайдеры сталкиваются нос к носу с древними «Мустангами» шестьдесят шестого года, чудаки водят перебранные вручную «Стэнли Стимеры», семьи пылят в ржавых говновозах эпохи Рейгана, а рядом едут серебристые «Роллс-Ройсы». Куп вырос среди всего этого. Видел все возможные комбинации. Это все, а еще тот факт, что он думал об обнаженной Жизель, говорящей «трахни меня, человек из космоса», и сладкого запаха пепперони в воздухе, он не заметил, что рядом с ним едет лимузин.

Куп не замечал ничего странного, пока задняя дверь не открылась и из нее не высунулся блондин в темном костюме, с телефоном в руке.

– Вам звонят, – сказал он. Куп огляделся, пытаясь понять, шутка ли это или очередная задумка Департамента.

– Меня нет дома.

Блондин взмахнул телефоном и сказал:

– Морти очень хочет с вами поговорить.

Куп взял трубку у него из рук.

– Да?

– Куп, это ты? Это я, Морти.

– Что происходит? Ты где?

– Хрень какая-то. Садись в машину, Куп. Тебе все объяснят.

Трубка замолчала. Куп протянул ее блондину, который жестом пригласил его сесть в машину. Куп улыбнулся… и побежал. Он завернул за угол и пробежал целый квартал, пока «Кадиллак» не подрезал его на углу. Выбравшись из машины, блондин показался ему намного крупнее. И негр со спецназовской стрижкой, вставший рядом с блондином. Они схватили Купа с двух сторон и швырнули в машину с такой же легкостью, с какой ваша бабушка бросила бы в багажник пакет бананов.

Машина сорвалась с места и встроилась в поток. Внутри сидело несколько человек. Никто из них не улыбался и только один уступал размерами грузовику. Куп сел на единственное свободное место напротив человека нормального размера. Из колонок орал «Убитый смертью» «Моторхед». Человек нормального размера нажал кнопку на подлокотнике, и музыка притихла.

– Почему вы убежали? – спросил он.

– Потому что это похоже на похищение, – объяснил Куп.

– Это был телефонный звонок. Если бы я собирался вас похитить, я бы не стал делать это среди бела дня, на бульваре Сансет.

– Но примерно десять секунд назад вы это и сделали.

– Это было недоразумение. Поверьте мне, что если бы намеревались вас похитить, а вы бы попробовали бежать, мы бы не беседовали по-дружески. Вы бы кричали от боли в переломанных конечностях. Ясно?

– Конечно. Вы просто хотите подвезти меня на работу. Где Морти?

– Вас зовут Куп, так?

– Да. Вы кто?

Несколько секунд человек нормальных размеров прислушивался к музыке, а потом сказал:

– Зовите меня Лемми[14]. Мистер Лемми. – Остальные заржали.

– Где Морти, мистер Лемми?

Он подумал минуту и сказал:

– Вы когда-нибудь летали на самолете, Куп?

– Что? Конечно.

– Тогда вы знаете, что такое пакет для рвоты. Такой маленький пакетик на пластиковой подкладке. Когда самолет трясет и вас укачивает, вы берете пакетик, блюете в него и выкидываете.

Куп посмотрел на мистера Лемми, на его улыбку. Он был маленький и гибкий, с редкими волосами и тоненькими усиками. Как Джон Уотерс с «глоком» под пиджаком.

– Могу ли я высказать догадку, мистер Лемми?

– Разумеется.

– Я – пакет для рвоты?

Мистер Лемми ткнул в него пальцем:

– Да. Вы и ваш друг Морти.