Калгари 88. Том 6 - Arladaar

дорожку шагов. Исполнила её шикарно и точно, как виртуоз играет по нотам.

Прокатила хорошо, со всеми положенными поворотами, сменами рёбер и направлениями движения. Скорость не держала большой, но зато идеально исполнила все секции. Четвёртый уровень сложности!

Закончив элемент вплотную у правого короткого борта, Арина развернулась, быстрыми подсечками набрала ход и исполнила хореографическую дорожку, очертив букву S на льду. Сначала исполнила кантилевер, с выгибом корпуса назад и идеальным корабликом, потом встала, наклонилась ко льду и проехала гидроблейдингом, прогнувшись вперёд и касаясь пальцами льда. Очертив на льду петлю гидроблейдинга, Арина поднялась на ноги, сделала пируэт, развернулась и начала заход на тройной лутц, разгоняясь перебежками по траектории буквы S к правому короткому борту. Этот прыжок последний из сложных.

Делая обычный простой дугообразный заход, она тем не менее, исполняла корпусом и руками хореографические движения, призванные показать зрителям всё величие мастерицы танго. Сейчас они стали чуть более игровыми. Арина чувствовала зал и понимала по его настроению, где нужно прибавить драйва. А нужно вскипятить трибуны именно в этом моменте, учитывая, что прокат подходил к концу.

В середине арены встав на лутцевую дугу назад-наружу, Арина подалась телом вниз, выпрямила правую ногу и ударила зубцом по льду. Зал замер. Даже аплодисменты стихли. Звук удара лезвия по льду, снежная пыль в разные стороны…

И она сделала этот прыжок! Решающий! Есть! Чистоган!

Сделав короткий выезд, Арина сделала две подсечки, потом два пируэта, разогналась, закрутилась и прыгнула двойной риттбергер, последний элемент программы. Середина арены… Прямо перед судьями… Как гвоздь вколотила… Но мало этого, она чувствовала, что пара секунд тайминга ещё есть, поэтому решила приукрасить финал. Сделала его таким же, как на чемпионате Свердловской области. Правда, тогда у неё такая концовка получилась с ошибкой, и на ходу пришлось колхозить, а сейчас она всё сделала намеренно и очень красиво.

Сделав после выезда с риттбергера циркуль, Арина изящно опустилась на лёд, вытянула левую ногу в сторону и проехала на колене правой ноги, разрывая колготки к чёртям. Замерев прямо перед судьями, сверху которых сидели Ельцин с Рыжковым, Арина запрокинула тело назад, голову вверх и развела руки в стороны.

Это было очень красиво. Так красиво, что повеяло какой-то высокой хореографией, недоступной смертным. Зал на мгновение замолчал. Арина вышла из образа, буднично встала, опёршись руками о лёд, и отряхнула колготки и дыру в них, из которой торчала белая девичья коленка. А потом началось…

Глава 31

Большие баллы Хмельницкой

На ледовой арене началось что-то невообразимое. Первыми с мест встали Рыжков, потом Ельцин. Они громко аплодировали и смотрели на окружающих, кивая головами и словно приказывая брать с них пример. Как от камня, брошенного в пруд, от них словно пошла какая-то волна цепной реакции — люди тоже начали вставать и громко аплодировать. И это было завораживающее зрелище. Такое ощущение, словно сейчас проходит чемпионат мира, и на нём выступала какая-то титулованная звезда. Впрочем, возможно, так всё и было…

Вместе с аплодисментами раздались приветственные возгласы. На лёд традиционно полетели подарки — мягкие игрушки, пакеты и газетные свёртки, завёрнутые в целлофан. Медленно, как листья, планировали открытки с приветственными словами. Зал единовременно охватила какая-то эйфория.

Арина подъехала к центру арены, раскланялась, и покатила к тренеру.

Тренер… Самая тяжёлая доля во время проката не у фигуриста, а тренера. У фигуриста, наоборот, время летит так, что многие и не вспоминают, что именно они только что катали. А вот тренер… Он с учеником словно проживает программу. При этом время её тянется очень медленно. Эти несчастные четыре минуты, кажется, иногда растягиваются чуть не на месяц по затратам нервной энергии. Тренер смотрит на фигуристку — вот прыгнула каскад. Успешно. Но впереди ещё столько элементов и столько времени… Ну давай уже, что так медленно… И все эти эмоции Левковцев пережил вместе с Людой.

Впрочем, ничего этого во время проката Хмельницкой Левковцев в этот раз не ощущал. Отбросив сдержанность, он сгибался, выпрямлялся, прыгал вместе со своей фигуристкой и, словно дирижёр, казалось, управлял всеми её движениями. Это вызывало очень большой интерес у зрителей. «Смотрите, как болеет. Поразительно…» — шептались многие. Конечно, у такой вовлечённости были свои причины.

Как ещё можно реагировать, если ты пару месяцев назад проводил чемпионат своей провинциальной спортшколы, из которой никто никуда не отбирался дальше области, а сейчас ты стоишь на Первенстве СССР среди титулованных тренеров, которые жмут тебе руку, на тебя смотрят высокие гости и линзы телекамер, укрытых тёмной тканью от холода…

Когда Люда закончила кататься, Левкоцева словно отпустило. Он почувствовал, что морально и даже физически очень сильно истощён. Сил не было настолько, что пришлось опереться руками о бортик, боясь упасть. Закружилась голова.

— С вами всё в порядке? — к Левковцеву подошла молодая женщина-врач, сидевшая на скамейке рядом с калиткой, в ожидании возможных травм. — Может, валидол или нитроглицерин?

— Дайте валидол пожалуйста! — махнул рукой Левковцев. — Кажется, я стал тренером чемпионки СССР…

Сейчас и Арина почувствовала, что отпустило. Такое ощущение, словно гора свалилась с плеч. Отмаялась! Причём отмаялась очень результативно. Выдала прокат жизни с высочайшей техникой и хореографией. И, естественно, понимала это. С радостным видом, с покрасневшим лицом и слезами на глазах подъехала к Левковцеву и уткнулась ему в грудь лицом, обняв его. Сил не было. Смогла! Левковцев сам был не лучше — наверное, поседел на пару волос.

— Спасибо, спасибо, Люда… — трогательно прошептал тренер, погладив чёрные пряди волос на голове Арины, уже начавшие распускаться от бешеной скорости во время проката. — Прекрасно откатала. Пойдём оценки послушаем.

Трибуны проводили аплодисментами тренера и воспитанницу, вместе отправившихся в кисс-энд-край. То, что оценки будут на максимуме, уже никто не сомневался…

…Среди судейства неразберихи и разногласий не было. И оценки выставляли дольше обычного исключительно потому, что случилась задержка во времени — очень много подарков бросили на лёд удивлённые и восторженные зрители.

— Алла Ивановна, Татьяна Петровна… — развёл руками Шеховцов, сидевший в судейской зоне вместе с Писеевой и Тарасовой. — Много видел всякого, но такое… Девчонка всю программу переделала с прошлого чемпионата. Вся хореография и артистическая составляющая другая.

— Скорее всего, не переделала, — отрицательно покачала головой Алла Ивановна. — Постановка прежняя. У неё другая прическа, макияж и соответствующие им движения. Она отыграла другой образ, но в пределах этой же программы. Я не видела ранее ничего подобного. Великая артистка.

—