Черный человек - Ричард Морган

– Инфоястребы на жалованье, – в глазах Эртекин загорелось понимание, – у familias andinas.

– Ага. В те дни на Земле familias еще были силой, с которой следовало считаться. Всякий, кто начинал как ястреб на южном побережье Тихого океана, или работал на familias, или не работал вовсе. К концу карьеры можно было стать выдающимся halcon de datos, то есть «ястребом информации», но вначале приходилось побыть бакланом.

Эртекин уже кивала:

– Так же было и с Гутьерресом.

– Так же было и с Гутьерресом, – вторил ей Карл, и между ними проскочила какая-то искра. – Потом он заработал репутацию и стал проворачивать собственные дела. И попался.

– А когда оказался на Марсе, то обнаружил, что familias поджидают его и там.

– Точно. Это было как вернуться на полвека назад. На Марсе familias пользовались огромным влиянием, которое уже несколько десятков лет утратили на Земле. Видимо, Гутьерресу пришлось вернуться прямиком к ukai. Снова стать бакланом. – Карл развел руками, мол, дело ясное. – Он постоянно ныл мне об этом.

– Это вовсе не значит, что он и Меррину тоже ныл, – сказал Нортон.

– Ныл точно. У него был пунктик насчет тринадцатых. Как и у многих на Марсе, там даже целая субкультура поклонников есть. Вроде как здесь фан-клубы бонобо. Гутьеррес на сто процентов был таким, его все это восхищало. Ему очень нравилось проводить аналогию между тринадцатыми и инфоястребами Лимы. Мол, и те и другие – супермены в своей области, и поэтому стадо боится и ненавидит и тех и других.

Нортон фыркнул:

– Супермены. Конечно.

– Ну, это его теории, – сказал Карл холодно, – не мои. Суть в том, что он твердил и твердил о том, что вернулся к статусу ukai, что я уж точно могу это понять, в силу того, кто я такой, что я такое. С Меррином он должен был выбрать такую же линию поведения.

– Значит, – прервал его Нортон, выступая вперед, – мы свяжемся с Колонией, скажем им взять Гутьерреса и надавим на него.

Карл хмыкнул:

– Ага, надавим, стоя в паре сотен миллионов километров от него. Каждого ответа ждать по десять минут. Хорошенький допрос, я бы посмотрел.

– Я имел в виду не нас, а Колонию.

– Колония, блин, даже на стену, бля, надавить не может, забудьте. То, что на Марсе, нам не пригодится. Слишком большое расстояние.

Эртекин глубже уселась в кресло, сложила руки мостиком и уставилась на противоположную стену. Свет из высокого окна падал на нее, подобно пронизанному свечением закатному дождю Марса. Снова, ударив Карла в грудь, явились его разбуженные воспоминания.

– Если familias andinas помогли Меррину убраться с Марса, – сказала Эртекин медленно, скорее себе самой, – они с тем же успехом могут помогать ему и тут.

– Только не южноамериканские, – заметил Карл, – они воюют с марсианскими familias десятки лет. Ну, во всяком случае, находятся в состоянии войны. Они не станут помогать ничему, что с Марса.

Эртекин тряхнула головой:

– А им и незачем. Я говорю про иисуслендские familias и то, что осталось от них в ШТК. На словах они взаимодействуют с Альтиплано, но и только. Тут, севернее, они играют в свои собственные игры, многие из которых связаны с человеческим трафиком. Конечно, Штаты Кольца не херово приплющили их после Раскола, уничтожили их бизнес, изменив законодательство относительно наркотиков и биотехнологий. Им остались только секс-рабыни да прыгуны через ограду, но они все еще существуют, и там и здесь. А посередке, в Республике, familias до сих пор почти так же сильны, как и раньше.

Она ненадолго задумалась.

– Ладно, предположим. У них есть программное обеспечение для человеческого трафика, которое нужно Меррину, чтобы вот так незаметно попадать в Кольцо и исчезать из него. Не исключено, что и общие дела с Марсом у familias тоже есть, и что им нужны услуги Гутьерреса. Вопрос, что это за дела. В чем их задача, какая с них польза?

– Думаешь, – рискнул вставить слово Нортон, – Меррин делает что-то для familia?

– Приволочь тринадцатого с Марса, чтобы он тут кого-то убивал? – нахмурилась Эртекин. – Не слишком умно. За доллар бери хоть десять штук sicarios[43]в любом крупном городе Республики. В тюрьмах пруд пруди.

Нортон бросил взгляд на Карла.

– Да, правда.

– Нет, тут должно быть что-то другое. – Эртекин подняла глаза на тринадцатого. – Вы сказали, Гутьеррес что-то сделал для вас на Марсе. Можно ли предположить, что у вас тоже были дела с familias?

– Да, периодически бывало.

– Есть соображения, зачем им это могло понадобиться? – Она так и смотрела на него. Смотрела своими золотисто-карими глазами.

Карл пожал плечами:

– При обычных обстоятельствах, думаю, им это незачем. У familias что здесь, что на Марсе установки консервативные, они там этакие мачо, и относительно таких, как я, у них полный комплект стандартных предубеждений.

– Но?

– Но. Несколько лет назад я повстречал тринадцатого, который пытался заключить союз с тем, что осталось от familias в Альтиплано. Этого парня звали Неван, он француз, раньше служил в спецподразделении «Восьмого отдела». Очень умный, специалист по восстаниям в Средней Азии. Военные переговоры, контрразведка, всякое такое дерьмо. Дай ему время, у него и там что-нибудь могло бы получиться.

– Могло бы, – протянул Нортон, – значит, можно сказать, что времени ему не дали.

– Не дали.

– И что с ним случилось?

Карл бледно улыбнулся:

– С ним случился я.

– Вы его убили? – резко спросила Эртекин.

– Нет. Вышел на него через кое-каких друзей в Арекипе, навел «Хааг», и он предпочел сдаться с поднятыми руками, а не умереть.

– Несколько необычно для тринадцатого, правда? – заломил бровь Нортон. – Взять и сдаться?

Карл тоже поднял бровь. Лицо его оставалось невозмутимым.

– Я же говорю, он умный мужик.

– Ладно, так вы арестовали этого умного мужика Невана, – Эртекин встала, подошла к окну, посмотрела на вид. У Карла было ощущение, что она понимает, к чему он ведет. – И где он теперь?

– Снова в системе. Еврозона, поселение для интернированных, восточная Анатолия.

– И вы хотите поехать туда с ним побеседовать. – Это не было вопросом.

– Да, думаю, это будет эффективнее, чем связь в виртуальности или телефонный разговор.

– А он станет с вами встречаться? – Она так и не обернулась.