Четыре блондинки - Кэндес Бушнелл

Возможно, оттого, что англичанки умеют подцепить мужчину – и это несмотря на жидкие волосы, ненакрашенные ногти и дряблые ягодицы, – в них есть некая неприятная чопорность, когда дело касается узаконенных отношений. Не так давно мне случилось столкнуться с одной из таких женщин в Нью-Йорке. Она ела сандвич с копченой лососиной и брала у меня интервью о моей жизни (при этом мне самой моя жизнь казалась все более жалкой), а я глаз не могла отвести от ее массивного обручального кольца с сапфиром.

Мне не следовало бы ненавидеть ее за это, но я ничего не могла с собой поделать.

– Так, посмотрим, – спрашивала она, проверяя диктофон, – есть ли сейчас в вашей жизни какой-нибудь мужчина?

– Не-е-ет… – отвечала я, хотя только что рассталась с человеком, который отказался жениться на мне после шести месяцев свиданий. Помнится, последними его словами были: «Я, конечно, когда-нибудь женюсь, но не на тебе».

Ну ладно, может, я и правда слишком на него нажимала. Но с другой стороны, он все вечера смотрел фильмы про кунг-фу. А когда я пыталась заговорить с ним, он, бывало, отвечал только: «Ш-ш-ш… Стрекоза сейчас получит урок». После того как это повторилось несколько раз, я поняла, что Стрекоза действительно получила урок: когда вы достигнете возраста Стрекозы, вам уже совершенно не нужен будет мужчина, который все то время, что вы с ним живете, смотрит фильмы про кунг-фу.

Но не было никакого резона сообщать это английской журналистке.

– Как это… интересно, – сказала она, – а я замужем уже шесть лет.

– Ах вот как… – Я пила «Кровавую Мэри» и спрашивала себя, не набираюсь ли я. – А вот если бы вы жили в Нью-Йорке, вы бы не смогли так о себе сказать. Если бы вы жили в Нью-Йорке, вы бы скорее всего прозябали в маленькой однокомнатной квартирке с придурковатым парнем, с которым спали раза три. – Вот так. Пусть Стрекоза получает что заслужила. – Вы думаете, что вот-вот узаконите ваши отношения, а парень вдруг просто звонит вам и говорит, что он не хочет брать на себя никаких обязательств. Он так и скажет: «Я не хочу ничего регистрировать».

Я заказала еще одну порцию «Кровавой Мэри».

– Обязательства здесь рассматривают как некое таинство, – добавила я.

– В Лондоне не так, – ответила английская журналистка, – мужчины в Лондоне, то есть англичане, они лучше американцев. Они довольно… – тут ее лицо приобрело отталкивающее выражение, которое я могла бы, пожалуй, охарактеризовать как мечтательное, – они надежнее. Для них важны узаконенные связи. Они любят это. Англичане любят… уют!

– Совсем как… котята? – спросила я.

Англичанка улыбнулась мне с видом превосходства:

– Сами посудите. Вам сейчас… сколько лет?

– Сорок, – тихо ответила я.

– Вот именно. Значит, уже пришло время, когда вы осознаете, что, возможно, останетесь одна до конца дней.

Случилось так, что месяц спустя Стрекоза оказалась в самолете на пути в Лондон. Следуя славной американской традиции, она направлялась в Англию, чтобы найти то, чего не чаяла найти в Нью-Йорке, – мужа.

Но это, конечно, было моим секретом.

Будучи одной из тех умных американок, которые настолько умны, что умудряются уверить самих себя в чрезмерной обременительности семейной жизни, я нуждалась в некоем прикрытии. Им стала большая английская газета, которая за смехотворную сумму предлагала выяснить, как в Лондоне с сексом. Если, конечно, принять как данность, что таковой там вообще имелся.

В мои планы входило потребление алкоголя в больших количествах, а также шатание по барам, открытым ночь напролет, – то есть я хотела окунуться в ту самую атмосферу, в которой я себя чувствовала как рыба в воде. Возможно, поэтому замужество никогда не было для меня на первом месте.

Но было и то, что тревожило меня: Секс и Смерть.

Так вышло, что много лет назад я уже встречалась с двумя англичанами. К несчастью, оба они пытались меня угробить. Один – прыжками по волнам десятифутовой высоты в Австралии на двадцатипятифутовой яхте, которую он потом разбил о причал (он был пьян), а другой – подушкой, которой перекрывал мне кислород (этот англичанин был вполне трезвый). Вообще-то, когда я позвонила Джеральду Душителю, желая сказать, что приезжаю в Англию, он ответил так: «Вот и ладно. Я смогу закончить».

Что же касается секса, тысячи и тысячи раз я слышала, насколько ужасны англичане в постели. Народная мудрость гласила, что они отстают по трем параметрам: во-первых, у них маленькие члены; во-вторых, у них нет любовной прелюдии; в-третьих, они кончают за две минуты. Иными словами, у всех у них преждевременная эякуляция, и если бы они жили в Нью-Йорке, нашлась бы какая-нибудь разумная женщина, которая нанесла бы на головку их члена мазь, уменьшающую чувствительность, а потом заставила бы их заниматься сексом в течение трех часов; возможно, член какого-нибудь бедняги от этого порядком бы натерся – но это, в конце концов, не наша проблема. Но может, у них в Англии нет мазей, снижающих чувствительность. А может, для них слишком мало значит секс.

Я решила начать свои изыскания в доме у мужчины, известного как Лис. Лис был одним из самых выдающихся театральных режиссеров и одним из самых отъявленных ловеласов Лондона. За несколько лет до этого жена Лиса, которую, как я слышала, в Лондоне называли святой за то, что она живет с таким человеком, развелась с ним из-за чего-то вроде «вопиющего нарушения супружеской верности и возмутительного поведения». Возмутительное поведение включало в себя прибытие домой в четыре утра в совершенно голом виде с кредитной карточкой «Америкэн экспресс» в руке, прикрывающей половые органы.

Итак, во вторник около полудня я прибыла в дом Лиса с тремя чемоданами от Луи Вюиттона, в которых были набиты – по мне самой малопонятной причине – вечерние туалеты от Прады, Дольче и Габбаны и Гуччи, а также одна пара армейских брюк. Лиса не было дома, но была его экономка, которая гладила полотенца и не говорила по-английски.

После серии жестов я начала понимать, что, так как в доме всего две спальни, а комната для гостей сейчас занята каким-то крупным мужчиной и еще более крупным запасом вина, предполагается, что я буду спать в кровати Лиса.

Ага.

К счастью – так как я уже была готова открыть бутылку вина и напиться, чтобы почувствовать себя увереннее в этой ситуации, – приехал ассистент Лиса, Джейсон. Джейсон был привлекательный двадцатипятилетний парень неопределенной национальности, хотя сам он заявил, что он – англичанин. Когда я в шутку пожаловалась ему на так называемые спальные приготовления, он попытался обнять меня и сказал:

– Не надо тебе спать с Лисом. Спи со мной. Я уверен, что я куда лучше в постели.

– Джейсон, – ответила я без раздражения, – у тебя хоть была когда-нибудь подружка?

– Ну, у меня как раз сейчас с этим трудности, – признался он.

Затем последовал утомительный рассказ о девушке, в которую он был влюблен и с которой он спал однажды, девять месяцев назад. Он встретил ее в пивном баре, и, хотя она была лесбиянка и была там со своей подругой, он каким-то образом уговорил ее пойти с ним в гостиничный номер, где она приковала его к кровати наручниками и у них был «потрясающий» секс. На следующее утро он осознал, что никогда еще не испытывал ничего подобного, влюбился в нее по уши и с тех пор даже не смотрит на других женщин, хотя объект его страсти не отвечает на его звонки и не желает его видеть. И еще она сменила номер сотового телефона.