Антикиллер-3. Допрос с пристрастием - Данил Корецкий

И теперь грязная душонка Шкета лежит в кармане у начальника оперативного отдела. Пройдет год, или два, или десять, Шкет станет настоящим паханом, или даже вором в законе, но эти бумаги сохранятся в стальных сейфах и, когда понадобится, заставят его служить милиции верой и правдой…

Когда Коренев садился в машину, то увидел трогательную сцену встречи Виталия Рыбакова с родителями. Она была довольно сдержанной. Потом семейство двинулось к трамвайной остановке. Лис смотрел им вслед. «Теперь всю жизнь под топором ходить будешь!» – мелькнула злая, непрофессиональная мысль.

Он включил двигатель и мягко тронулся с места.

РУБОП и СОБР – вот две силы, которых реально боятся бандиты.

Мнение сотрудников милиции

– Я доложил об успехах подполковника Коренева на совещании у губернатора, и знаете, что он сказал?

Колорадский Жук просто сиял. Личный состав давно не видел генерала таким довольным.

– Он сказал, что РУБОП – это единственная эффективная милицейская структура! И Администрация будет поддерживать нас целевым финансированием!

Начальники других отделов сидели с кислыми лицами, а когда совещание закончилось, и все протискивались в узкие двери, Крамаренко подтолкнул Лиса в спину и ядовито спросил:

– Когда собираешься их задерживать, Филипп? Скажи – мы тоже подключимся!

– Наверное, скоро, – в тон ему сказал Сазонов. – Киллеры же небось судимы, так что ГИЦ[67]выдаст на них полную установку. Да и фотороботы отличные – они теперь и на улицу не выйдут!

Коллеги откровенно издевались. Лис вздохнул. Ясное дело, что запущенные в поисковую систему отпечатки пальцев и композитные портреты – еще не повод для победных реляций. Когда ищешь воров или разбойников – это одно дело. А когда глубоко законспирированных киллеров – совсем другое. Человека, попавшего в картотеку МВД, на серьезные дела не подписывают. Да и на фотороботы, составленные по показаниям мальчишки, надежды мало: идентификация личности даже по четкой розыскной фотографии – дело непростое, иногда двадцать человек зря задержат, а преступник-то и уйдет!

– А у вас, юмористы, что есть? – огрызнулся он. – Адреса, фамилии? Может, клички? А если вообще ничего, то друг друга и подначивайте!

Действительно, лучше синица в руках… Может, тиходонского фигуранта задержат где-нибудь в Саратове или Владивостоке за пьяную драку, а «пальчики» и совпадут с розыскной ориентировкой! Лис вздохнул еще раз. Надежды на столь благоприятный расклад было мало – киллер не оставляет следов, где попало. Во всяком случае, живой киллер…

Когда Лис вернулся в отдел, на пороге его встретил капитан Гусаров. За последние годы он заматерел и сейчас выглядел очень внушительно. Коренастый, крепко сбитый, в черном гольфе, обтягивающем мощный торс, с короткой стрижкой… Надеть на шею толстую цепуру, а на пальцы массивные перстни – и его самого вполне можно было принять за бандита. Но сейчас, с официальной бумагой в руке, он имел вид мирного клерка. На скуластом лице блуждала загадочная улыбка. С заговорщицким видом он взял шефа под локоть:

– Филипп Михайлович, надо ехать в Подмосковье, неизвестный труп опознавать!

– С каких это пор ты интересуешься трупами?

– Мы, товарищ подполковник. Мы интересуемся. Пришел ответ по нашей ориентировке, – он заглянул в свою бумагу. – Вот: «…Выявлено достоверное совпадение отпечатков пальцев, объявленных вами в розыск по РД номер двести шесть, дактилограмме, снятой с трупа неизвестного мужчины, убитого выстрелом в голову с близкого расстояния…»

– Ух, ты! – искренне поразился Лис. – И где этот труп?

– В морге города Балашиха. Найден две недели назад, обстоятельства неизвестны.

Лис прикинул:

– Что ж, по срокам вполне совпадает. Отработал у нас заказ, вернулся домой. Там его и «стерли». Если раскрыть, то, скорей всего, выйдем на нашего заказчика. Поедешь?

– Конечно! Проветрюсь, может, в Москву заскочу…

Клоп

Разоблачители коммунистического тоталитаризма любят утверждать, что в советские времена КГБ стоял над законом. Это не так. Или не совсем так. А может, и совсем не так. Ибо в те замечательные времена законы были столь же декоративны, сколь и принимающий их Верховный Совет, сплошь состоявший из рабочих и доярок, работающий три дня и голосовавший всегда единогласно. Законов было мало, к тому же особой роли они не играли, ибо никогда не обладали «прямым действием», а требовали дополнительных «приводных ремней» и включались только после принятия соответствующих распоряжений Правительства. Чаще правили бал Указы Президиума Верховного Совета, а еще чаще – Постановления ЦК КПСС, которые исполнялись гораздо неукоснительней, чем все остальные правовые акты. Вот это действительно были Законы, хотя к настоящим законам они никакого отношения не имели. И КГБ, который являлся карающим мечом партии, по определению не мог стоять над ними. А вот над Уголовно-процессуальным кодексом – действительно стоял. Хотя ни один закон этого не предусматривал, уголовные дела КГБ имели гриф «секретно», а адвокатов, имеющих секретный допуск, было в Тиходонске всего два, и вели они себя на следствии и суде смирно и тихо, как мышки-норушки.

Но времена изменились. И когда адвокат Чекулдаев позвонил Петрянскому, тому ничего не оставалось, как заказать ему пропуск. Правда, при этом следователь тяжело вздохнул, хотя вздохи, как известно, к делу не пришьешь. И вот уже признанный «разрушитель дел» входит в небольшой аскетичный кабинет, распространяя тонкий аромат модного одеколона и уверенность в собственной правоте. Виктор Фомич держался важно и выглядел значительно. Массивную фигуру обтягивал дорогой, хорошо подогнанный костюм, дымчатые очки из последней коллекции Диора придавали простецкому лицу азовского крестьянина если не изысканную интеллигентность, то определенную респектабельность.

– У меня соглашение на защиту Петра Васильевича Клищука, – рокочущим голосом сообщил Чекулдаев и протянул небольшой бумажный квадратик. – Я бы хотел ознакомиться с делом и наедине побеседовать с подзащитным.

Следователь в очередной раз тяжело вздохнул. Чекулдаев входил в «золотую пятерку» тиходонских адвокатов и развалил десятки вполне добротных дел. А дело Клопа было тухловатым… Но деваться некуда.

– А можно поинтересоваться, кто заключил соглашение? – спросил Петрянский. – Ведь сам Клищук не в состоянии оплатить ваши гонорары…

Адвокат развел руками.

– Пришли какие-то люди, рассказали о тяжелой ситуации, в которой оказался Петр Васильевич, и я решил защищать его бесплатно.

– Что ж, это очень благородно…

Другого ответа Петрянский не ожидал. Он достал из сейфа папку, положил на стол, легонько подтолкнул пальцем.