Черный рассвет - Сергей Москвин

Фролов испытывал те же чувства, хотя и не мог понять причину охватившего его беспокойства. Чтобы отвлечь себя от одолевающих тревожных мыслей, он вернулся к заполнению карты, доведя красную линию, отмечающую проделанный путь, до условного обозначения Медвежьего порога. Взглянув на свой чертеж, подполковник недовольно поморщился: рука ощутимо дрожала, и последний отрезок получился неровным. Как бы там ни было, они почти у цели. Оторвавшись от карты, Фролов перевел взгляд на реку, где уже появились первые буруны на месте поднимающихся со дна подводных камней. Вскоре головная лодка сбросила скорость.

– Впереди перекаты! – донеслось оттуда. Стелющийся над водой туман странным образом искажал звуки. Фролов даже не разобрал, кому принадлежал голос.

– К берегу! – скомандовал он, подкрепив приказ широким жестом.

Одна за другой лодки повернули к невидимому в тумане берегу. У Фролова создалось впечатление, что рулевые неохотно выполнили его распоряжение.

– Держаться вместе! – добавил он. На этот раз рулевые действовали куда проворнее.

Туман расступился, принимая в себя сбившиеся в кучу лодки. Окружившая со всех сторон мгла не имела четко выраженной границы, тем не менее у Фролова создалось впечатление, что они все попали в иной мир, существующий по иным законам. Здесь стояла полная тишина, нарушаемая лишь рокотом четырех лодочных моторов, и даже этот звук как будто стал глуше. Помрачневшие спасатели настороженно озирались вокруг, но окутанный пеленой мир надежно хранил свои секреты.

– Снизить скорость! – скомандовал Фролов и тут же понял, что запоздал со своим распоряжением. Лодочные моторы и так работали на предельно малых оборотах.

Внезапно сидящий на носу боец перегнулся через борт и вынул из воды какой-то узкий и длинный предмет.

– Товарищ подполковник, глядите! – в его голосе отчетливо прозвучали растерянность и изумление.

Увидев находку, Фролов сразу понял, что привело его подчиненного в такое смятение. Извлеченный из воды предмет оказался кожаным ремнем с пристегнутой к нему полупустой армейской фляжкой, которая и удержала ремень на поверхности. Фляжка входила в индивидуальный комплект спасательного снаряжения. Точно такие же фляги имелись у всех его подчиненных и у него самого. Все это Фролов отметил мельком, как не имеющее особого значения. Пряжка ремня была застегнута, а он сам чем-то разорван! Не лопнул от натуги, а именно разорван – края разрыва оказались изжеваны, словно по ремню водили пилой.

– Это кого-то из наших, тех, что были с Быстровым, да? – спросил обнаруживший находку боец.

Фролов не успел ответить. С соседней лодки донесся взволнованный крик.

– Берег!

Действительно, впереди, словно на проявляемом фотоснимке, из тумана возникла широкая полоса каменистого берега, за которой угадывался темнеющий вдали лес.

Фролов положил найденный ремень на дно лодки. Пришла пора действовать, и подчиненные ждали от него привычных команд: высадиться, закрепить лодки, разбить лагерь… нет, сначала нужно осмотреться. Когда он поднял глаза, то увидел, что темная масса леса значительно приблизилась, в то время как участок открытого берега перед ним заметно сократился. Тайга как будто накатывала на берег. Приглядевшись, Фролов понял, что приближающаяся темная масса – вовсе не лес, а все тот же туман, только более густой и плотный.

Две головные лодки притерлись к прибрежным камням, и почти сразу их накрыла волна докатившегося до воды тумана. Лодки и люди буквально растворились в окутавшей их густой пелене. У Фролова возникло сосущее чувство чего-то непоправимого, а через секунду его самого вместе с лодкой и тремя находившимися в ней спасателями накрыла непроглядная мгла.

– Эй! – встревоженно позвал боец, обнаруживший в реке распоротый ремень.

Вместо ответа где-то рядом раздался пронзительный вопль. Все трое спасателей и их командир испуганно шарахнулись в противоположную сторону. И тут вопли грянули со всех сторон, словно запоздалое эхо множило раздавшийся крик, повторяя его разными голосами. Справа или слева, а может, впереди сухо треснул одиночный выстрел, потом еще два, но уже в другом месте.

Сидящий на носу лодки боец изумленно открыл рот.

– Что… – начал он и не договорил. Вынырнувшая из мглы длинная когтистая лапа опустилась ему на голову (Фролов увидел черные суставчатые пальцы с кривыми когтями, сдавившие череп) и одним рывком выдернула из лодки.

Подполковник судорожно схватился за кобуру, но дрожащие пальцы не могли справиться с тугим, неподатливым клапаном… Еще один крик, за спиной, совсем рядом, тут же сменившийся натужным хрипом… Он наконец справился с застежкой, расстегнул кобуру и выдернул оттуда свой пистолет. Но в кого стрелять? Со всех сторон лодку окружал клубящийся непроглядный мрак… Что-то свистнуло в воздухе, и горло сидящего рядом с Фроловым бойца захлестнула тугая петля – черное щупальце, узкое и длинное, протянулось к нему из темноты. Забыв про висящий на поясе нож, Фролов схватился за щупальце ладонью. Оно оказалось скользким и обжигающе горячим. Он отдернул руку. Боец с живой удавкой на шее сипло хрипел, его лицо посинело, щупальце тянуло его назад во мглу, но он вцепился в тянущийся вдоль борта леер мертвой хваткой. Послышался треск разрезаемого арбуза, голова несчастного отделилась от тела и вместе с опутавшим ее щупальцем исчезла в чьей-то ужасной пасти. То, что увидел Фролов, просто не могло существовать в реальности. Из тумана на него глядел и скалился огромный голый череп. Челюсти чудовища вообще не имели кожных покровов – неровные, крошащиеся зубы торчали прямо из костей, а на месте глаз пульсировали огромные черные желваки, размером с кулак. Не отдавая себе отчета, подполковник вскинул пистолет и нажал на спуск, но выстрела не произошло. Предохранитель?! Он вообще забыл перезарядить пистолет, промелькнула в сознании запоздалая мысль. Ужасные челюсти приоткрылись, и из пасти чудовища вновь вылетело черное щупальце, хлестнувшее командира спасательного отряда по лицу.

На этот раз оно не обвилось вокруг шеи жертвы, а вонзилось добыче в глаз, откуда проникло в черепную коробку, полную сочной питательной массы.

Вышли на рассвете, ровно в четыре утра, когда лагерь еще спал. Что бы ни случилось, Лютый приказал вернуться до темноты, а Денис хотел максимально использовать светлое время. Хотя они взяли с собой минимум снаряжения: воду, компасы, карту, рацию и оружие, но за первый час прошли не более пяти километров. Не то чтобы сибирская тайга была гуще кавказской зеленки, скорее непривычнее. Участки светлого лиственного леса здесь чередовались с темным ельником или сосновым бором. Спустившись по сухому склону сопки, можно было запросто угодить в заболоченную низину. В одну они по неосторожности и забрели, и потом почти полкилометра шлепали по воде, пока снова не выбрались на сухое место.

Бивень, надо отдать ему должное, ни разу не пожаловался, хотя ему помимо винтовки, как второму номеру, приходилось тащить на себе еще и рацию. Определенно из парня выйдет толк. Правда, и Денис старался не нагружать напарника понапрасну. Вот и сейчас он отдал Бивню компактную ВСС,[5]вместо тяжелой СВД,[6]которую нес сам. Еще год назад Денис сам таскал за Хазаром скатку, сухпай и рацию, пока не стал первым номером снайперской группы, получив Бивня в качестве помощника и ученика. Бивень, конечно, тоже мечтает стать первым номером, вот и старается изо всех сил, хотя против Дениса еще салага. Как он сам против Хазара. Из них двоих Хазар, безусловно, опытнее, и по логике Лютый должен был отправить на охоту за бешеными зверями именно его. Хотя, с другой стороны, все могло быть как раз наоборот, и Лютый решил оставить более опытного снайпера для охраны лагеря. Или все дело в том, что о нем Лютого попросила Надежда.