Черный рассвет - Сергей Москвин

Увидев, как побледнело лицо Дениса, он поспешно добавил:

– Не человеческие. Какого-то мелкого зверька. Может, крысы или еще кого.

Итак, по словам Бивня, владелец «газика» приехал в лес, чтобы расставить капканы. За этим занятием его что-то напугало. Напугало так сильно, что он бросился бежать, запрыгнул в машину и… превратился в голый разваливающийся скелет в изодранной одежде.

– Так что будем делать? – вернул Дениса к действительности Бивень.

– Сообщим Лютому, пусть он решает. Доставай рацию.

Однако связаться с лагерем не удалось. Не выдержав бесконечного повторения напарником одних и тех же позывных, Денис забрал у него рацию, но на всех диапазонах слышался только треск статических помех.

– И что теперь, возвращаемся? – растерянно спросил Бивень, когда Денис снял с головы бесполезные наушники.

Денис задумался. Чтобы сообщить о находке, придется вернуться. Тут Бивень прав. Но у них своя задача. А разбираться с трупами – дело местной милиции.

– Выполняем задание.

– А как же… – Бивень кивнул на стоящую поблизости машину со скелетом в кабине.

– Доложим, когда вернемся. Все, пошли. – Денис протянул напарнику отказавшую рацию.

Немного помешкав, тот все-таки взял ее. Денис понял, что продолжать путь у Бивня нет никакого желания.

След, оставленный погибшим владельцем обнаруженного вездехода, оборвался меньше чем через двести метров. На своем пути он установил шесть капканов, четыре из которых остались взведенными, а два других захлопнулись. Приманки не оказалось нигде, хотя Денис очень внимательно осмотрел и сами капканы, и землю вокруг них. Возле одного из сработавших капканов, как и сказал Бивень, в траве лежала кучка переломанных костей, принадлежавших какому-то мелкому животному. На всякий случай Денис собрал кости, завернул в полиэтилен и положил в вещевой мешок. Бивень, наблюдавший в этот момент за ним, не произнес ни слова. После того, как продолжили путь, он вообще не раскрывал рта. В лесу тоже стояла подозрительная тишина. Денис охотно объяснил бы это особенностью своего восприятия, но ни птичьего щебета, ни даже шелеста ветвей действительно не было слышно. Это выглядело тем более странно, что следы таежных обитателей все же попадались на пути. На нижнем суку могучей ели Денис обнаружил вырванный клок свалявшейся звериной шерсти. В другом месте трухлявый пень был расщеплен чьими-то мощными когтями.

Остановившись возле пня, Денис подобрал одну из вырванных щепок. Она оказалась не такой уж и трухлявой, чтобы переломить ее, пришлось приложить изрядное усилие. Зверь, разваливший пень, должен был обладать поистине гигантской силой. Денис вынул свой боевой нож и попытался воткнуть его в основание пня. Лезвие не вошло в древесину даже на сантиметр. Он разгреб выломанные щепки. Под ними, в самом центре пня торчал какой-то крюк. Денис покачал его из стороны в сторону, поддел лезвием и выдернул из дерева. Крюк оказался гладким на ощупь и очень острым, но не металлическим, а костяным. Несколько секунд Денис тупо смотрел на находку, не веря своим глазам. Его родители недавно завели кошку, которая его почему-то жутко невзлюбила: норовила нагадить в обувь и все время царапалась. У нее были страшно острые когти, которые она обожала точить о мебель, и выглядели они точно так же, как крюк, который сейчас держал в руках Денис. Вся разница состояла в том, что кошачьи когти были раз в двадцать меньше.

– Что это? – настороженно спросил Бивень, разглядывая находку.

– Не знаю, – через силу выговорил Денис. Он действительно предпочел бы этого не знать.

На секунду ему захотелось выбросить коготь и снова забросать его щепками. Вместо этого Денис спрятал его в мешок, куда раньше убрал завернутые в полиэтилен кости.

– Идем.

На этот раз Бивень подчинился без колебаний, но, прежде чем сделать шаг, снял с плеча снайперскую винтовку и взял ее в руки.

После полудня резко потеплело. Денису приходилось постоянно вытирать выступающий на лице пот. Внезапно навалилась усталость. Хотя по его прикидкам они прошли немногим более десяти километров, Денис чувствовал себя так, словно отмахал сорокакилометровый марш-бросок в полном снаряжении. Шагавший сзади Бивень пыхтел, как паровоз, с трудом переставляя ноги. Это было непонятно и страшно. Что, если они оба подхватили ту самую неизвестную болезнь, о которой говорила Надежда в самолете? Мысль об инфекции прочно засела в голове Дениса, но он не хотел пугать напарника, которому и без того приходилось нелегко. Какое-то время они молча брели по лесу, пока Бивень окончательно не выбился из сил.

– Дэн, погоди… Дай передохнуть, – взмолился он.

Денис обернулся. Его «второй номер» совсем расклеился: слипшиеся волосы, залитое потом лицо, темные мешки под глазами. Бивень, похоже, хотел что-то сказать, но сил хватило только на вымученную улыбку, и он молча опустился на поваленное дерево. Денис направился к нему, но не успел поравняться с напарником, как тот сполз с дерева и ничком повалился в траву.

– Бивень!

Из последних сил Денис рванулся к напарнику, но едва наклонился к лежащему на земле бесчувственному телу, как в глазах потемнело. Ставшая невероятно тяжелой голова потянула его вниз. Денис почувствовал, что проваливается в пропасть. В последний момент ему как-то удалось упереться руками в ствол рухнувшего дерева и устоять на ногах. Стало чуть легче, да и застилавшая глаза пелена понемногу рассеялась, хотя еще секунду назад он едва не потерял сознание. После того как наклонился к земле! Значит… Денис все понял. Отравленный мозг еще не потерял способность соображать. Удивляло другое: как он не сообразил этого раньше. Ведь и усталость, и обильное потоотделение, и участившиеся пульс и дыхание – типичные признаки отравления углекислым газом. Стоило Бивню присесть, то есть оказаться ближе к земле, где выше концентрация углекислоты, как он потерял сознание.

Денис затаил дыхание, присел и, ухватив Бивня за ворот комбинезона, попытался поднять его. Казалось, тот весит целую тонну, тем не менее Денису все-таки удалось оторвать его от земли и взвалить себе на спину. Но, когда он попытался сделать шаг, снова закружилась голова, ослабевшие пальцы разжались сами собой, и тело напарника камнем рухнуло вниз.

– Бивень! Очнись! – в отчаянии застонал Денис.

Ему не приходилось бросать на поле боя умирающего товарища или посылать друга на смерть, заведомо зная, что тот не вернется с задания. Военная судьба армейского разведчика хранила старшего сержанта Кирилова от принятия тех страшных и жестоких решений, о которых любой нормальный человек помнит до конца жизни. Хранила до этого момента.

Денис стащил с Бивня вещмешок и рацию, отложил в сторону его винтовку, но и после этого не смог взвалить на плечи тело напарника. Его собственные силы таяли на глазах, а дышать становилось все тяжелее – углекислота продолжала неумолимо отравлять организм. Денис понял, что у него в запасе есть только минута или всего несколько секунд, чтобы выбраться из отравленного углекислым газом места, иначе он тоже потеряет сознание, на этот раз уже окончательно.