Мощь земли - Нина Трамунтани

Каспер кивнул.

– Киа, Уильям, давайте тоже. Сено на земле неплохое, но оно не годится. Нейту и тебе придется пройти сквозь пламя, нескольких раскаленных стеблей будет недостаточно.

– А что с вами?

– Не воспламеняется, – с улыбкой ответил Уилл, дергая за свою парку.

– Это преимущество, когда живешь на юге. Или недостаток в нашем случае.

– Надо быть начеку. Нам осталось всего несколько минут, и мы не можем разжечь огонь здесь, это слишком опасно. Если нам не повезет, он дойдет до камер, и мы подвергнем заключенных опасности. Десмот – необычная тюрьма, пожарных сюда не вызовут, – пробормотал Лиам, протягивая руку. – Дай мне свою зажигалку, Каспер.

Парент достал ее из кармана брюк и неохотно протянул ему.

– У нас нет времени зажигать огонь снаружи. Как только дверь откроется, каждая секунда на счету.

– И как мы можем заставить дверь открыться? – повторила я свой вопрос. Мое сердце бешено колотилось.

– С помощью бунта, – ответил Уилл.

– Совершенно верно, – улыбнулся Каспер, но тут же снова стал серьезным и указал на груду одежды у ног Лиама. – Что это? Хлопок? С ним ничего не выйдет.

Лиам утвердительно кивнул и повернулся ко мне.

– Что на тебе? Акрил? Полиэстер? Нам нужна какая-то основа.

– Откуда вы так хорошо это знаете? – спросил Нейт с подозрительным взглядом.

– Мне кажется, что я единственный, кто хотя бы немного подготовился к этому безумию, мальчик, – буркнул Лиам.

Я расстегнула молнию и освободилась от шарфа и куртки, в то время как Уилл подошел ко мне. Тем временем его отец шагнул обратно в темный коридор, и мы услышали его тихий, настойчивый голос. Он разговаривал с отцом Дамека и пытался уговорить его сотрудничать.

Нейт шагнул ближе ко мне.

– Это хорошо. Сними свитер, он может помочь.

Я проигнорировала фырканье Уилла и повиновалась.

Через несколько секунд Лиам вернулся.

– Киана, ты должна ненадолго пойти со мной. Отец Дамека сообщил мне имя заключенного, который может нам помочь.

– Каким образом помочь? – резко спросил Уилл.

– Он особенно фанатичный приверженец Асфалии. Если мы с Кианой столкнемся с ним, нам просто нужно расположиться перед каменной дверью и ждать, пока разразится суматоха.

– Что ты имеешь в виду под «столкнемся»?

– А ты как думаешь? – я стянула свитер через голову и бросила его на стопку одежды. – Я скажу ему, что я за отродье, и немного его спровоцирую, не так ли?

Лиам кивнул, Уилл стиснул зубы. Его уничтожающий взгляд поочередно пронзил меня и его отца, но я не позволила сбить себя с толку.

– Держи оборону, Уильям, и найди что-нибудь легковоспламеняющееся. С ней ничего не случится.

Последняя фраза прозвучала как обещание.

Бок о бок с Лиамом я побежала обратно в коридор. Адреналин струился по венам, согревая меня изнутри, но это не могло помешать ногам онеметь, а обнаженным рукам покрыться мурашками.

– Все будет хорошо, – пробормотал мне Лиам. От него не ускользнула моя дрожь. На нем была только светлая майка, но по нему не было заметно, что он легко одет под землей при минусовой температуре.

– Я не о себе беспокоюсь, – ответила я, не выпуская камеры из виду. Правда, решетки отделяли нас от заключенных, и если Нерон безосновательно задерживал здесь моих родителей и отца Дамека, можно было представить себе, сколько из этих людей невиновны. Тем не менее это все еще была тюрьма.

– Мы скоро будем на месте. – Снова этот ободряющий тон. Как и его сын, он чувствовал, что должен защищать меня.

Прежде чем Лиам успел продолжить, по правую руку от нас раздался хриплый смех. Я застыла, задержав дыхание. Лиам протянул руку и подтолкнул меня к стене, медленно направляясь к погруженной во тьму камере.

– Добрейший вечерочек, – прохрипел чей-то голос, и затем последовал гогот. – С кем я имею честь?

Я изучала позу Лиама, пытаясь найти в ней что-нибудь, что могло бы сказать мне, все ли хорошо или мне следует беспокоиться, но теперь он полностью закрыл меня спиной.

– Чик? – сказал он твердым голосом.

Раздался хрип.

– Ты был плохим мальчиком? – весело прошипел голос. – Ты разозлил других охранников и должен отправиться в наказание к отбросам?

– Я не охранник, – тихо ответил Лиам.

– Ну-ну. Значит, мой новый сосед по камере?

Руки Лиама сжались в кулаки.

Я сбросила свое оцепенение.

– Он тоже не из подонков, – услышала я свой голос. – Не из таких, как ты.

Волосатые руки протиснулись сквозь решетку, а за ней появилось изможденное лицо.

Не проявляй никаких эмоций. Он не должен увидеть мой страх.

Когда взгляд мужчины встретился с моим, он широко ухмыльнулся, обнажив свою неопрятную челюсть и неполный ряд зубов. Он выглядел таким же худым, как и Агния, но в нем было что-то еще. Безумный блеск в полупрозрачных светлых глазах. Очень медленно он облизнул губы. Я заставила себя сохранить спокойное выражение лица.

– А ты кто, малышка? – жадно прошептал он. Между тем из соседних камер тоже послышались шорох и тихое покашливание.

Я посмотрела прямо в лицо отвратительному типу и сделала еще один шаг, игнорируя предостерегающий взгляд Лиама.

Весь сдерживаемый гнев, беспомощность и отчаяние, кипевшие во мне, вырвались наружу. Он был сторонником Асфалии. В памяти промелькнули слова Уилла, когда мы едва оторвались от преследователей по дороге на мои похороны. Асфалия была культом, который поклонялся одаренным, как богам. И видел во мне порождение ада. Опасность для системы. Что-то, что должно было быть уничтожено.

Я смотрела ему прямо в глаза и молилась, чтобы мой голос не выдал меня.

– Твой худший кошмар.

На мгновение воцарилась тишина, потом мужчина разразился громким хохотом, а из соседних камер раздался негромкий ропот.

Я открыла рот, собираясь сказать больше, хотела заставить мерзавца принять меня всерьез, как он вдруг застыл посреди движения.

В одну секунду его лицо изменилось, и он закашлялся, положив пальцы на прутья решетки.

– Подойди ближе, – потребовал он наконец. Жадность в его взгляде исчезла, на ее место пришел голый ужас.

Рука Лиама дернулась вверх.

– Ни шагу дальше, – прошипел он.

– Слухи не врут, – ошеломленно выдохнул мужчина в камере.

– Какие слухи? – спросила я и скрестила руки.

– Что она здесь делает? – закричал он внезапно, отпустил прутья решетки и отступил в темноту, пока не стало видно только его силуэт.