Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

– Я буду здесь до возвращения Пратаксиса. Если что – дам знать. – Они уже наполовину объехали вокруг дворца. – По-хорошему, тут неплохо было бы выкопать по пруду с каждой стороны. Вроде сторон креста.

– И где ты собираешься брать свежую воду? – спросил Дантис, чья практичность порой раздражала. – Тебе ведь понадобится постоянный ее приток, иначе пруды застоятся или высохнут.

– Проклятье! Я просто мечтал вслух, Арал. Если тебя уж так интересуют практические вопросы, еще спроси, кто будет платить рабочим.

– Эй, Майк, я пошутил.

– Знаю, знаю. Мне постоянно говорят, что я чересчур раздражителен. Мало того что я вообще не хотел сюда приезжать, так король еще и гонит меня играть в захваты. Терпеть не могу эту игру.

– Неужели ты не мог найти отговорку?

Майкл тупо посмотрел на Дантиса. Подобное не пришло ему в голову – король не стал бы его просить, если бы в том не было нужды.

– Что слышно из Хаммад-аль-Накира, Майкл? – небрежно продолжил Арал. – Нашел там кого-нибудь надежного?

– А тебе зачем? – огрызнулся Требилькок.

– Да ты и впрямь стал чересчур вспыльчив. Затем, что у меня долгосрочное соглашение о поставке лошадей генералу Мегелина. Затем, что до меня доходят слухи, будто Эль-Мюрид может вновь попытаться вернуться. Говорят, будто Мегелин не справляется и с каждым днем теряет популярность.

– В таком случае твои источники получше моих. Я лишь слышу о том, что все еще продолжается медовый месяц. Ладно, мне пора. Хочу сделать несколько ставок, прежде чем отправиться в лес. Пока я остаюсь во дворце и буду по утрам выезжать на верховые прогулки. Если захочешь, чтобы я тебя подождал, – сообщи.

– Не забудь про «Толстяка», – улыбнулся Арал. – Думаю, ты удивишься.

Майкл смахнул со лба капли дождя. Он терпеть не мог шляпы, и порой ему приходилось расплачиваться за собственные причуды.

– Я подумаю.

Рагнарсон шел через внутренний двор замка, в сторону конюшни, когда на глаза ему попался стоявший на стене Вартлоккур. Король сменил направление и подошел к нему сзади. Чародей не сводил взгляда с востока, словно тот мог его укусить. Собственно, он и до этого вел себя несколько странно.

– Что там? Не хочешь рассказать?

– Ничего конкретного. Пока. Что-то на востоке, но Шинсаном от него не воняет.

– Сегодня утром ты об этом не упоминал.

– Непанта. Она слишком многого лишилась. Я не хочу мучить ее ложной надеждой.

– Гм?

– Все дело в Этриане. Возможно, он жив.

Этриан был сыном Непанты от первого брака, который пропал без вести во время Великих Восточных войн.

– Что? Где? – Перед своим крестным Рагнарсон был в неоплатном долгу. Жестокая судьба вынудила его убить отца мальчика.

– Просто иногда у меня возникает подобное чувство. Не могу понять откуда.

Рагнарсон забросал его вопросами, но чародей не отвечал. Он считал, что Браги чересчур романтизирует своего бывшего друга Насмешника и события, связанные с его смертью. У Браги тогда не было выбора: либо убил бы он, либо убили бы его.

– У нас нет никаких подтверждений смерти Этриана, – задумчиво проговорил король. – Что-нибудь еще?

– А что еще?

– Нечто, о чем ты не хотел говорить раньше. Все что-то скрывали ото всех остальных. И твои слова, будто ты чересчур занят, выглядели не слишком убедительно.

Вартлоккур перевел взгляд на короля, и в уголках его глаз появились веселые морщинки.

– С возрастом ты становишься смелее. Я помню, как юный Браги весь трясся при одном лишь упоминании моего имени.

– Тогда он не понимал, что даже могущественные уязвимы.

– Хорошо сказано. Только это не повод рисковать жизнью.

– Попробую снова поговорить на эту тему, когда твое настроение будет не столь чародейским, – улыбнулся Рагнарсон. – Когда будешь готов ответить на мои вопросы.

Слегка кивнув, он оставил чародея наедине с его размышлениями.

Джозайя Гейлс пребывал в отчаянии. Ему никак не удавалось отбить королеву от стада придворных матрон. И даже когда она наконец поняла, что ему нужно, ей не так-то легко было от них избавиться.

Наконец наступил подходящий момент. Шагнув в занавешенную нишу, она поманила его к себе. На ее губах играла знакомая насмешливая улыбка, доставлявшая ему столько мучений. Он нырнул в нишу следом за ней.

– О чем они говорили, Джозайя?

Никто другой не называл его по имени.

– Считай ни о чем.

– Но ведь должны же они были о чем-то говорить?

– Ну да, говорили. Только вряд ли ради этого стоило красться по пыльным коридорам, госпожа. Множество «Привет, как дела, давно не виделись». Или: «Как это Пратаксису в этом году столь легко удалось добиться успеха?» Ну и еще: «Что за дьявольщина творится в Шинсане?» А потом его величество отправил всех восвояси, сказав, что снова их соберет, когда вернется Пратаксис. Похоже, он что-то подозревает.

– Он всегда что-то подозревает, Джозайя. И у него есть на то причины.

– Речь не о его обычной подозрительности. Он кое-что сказал.

– Что именно?

– Он попросил Требилькока подождать, пока все остальные уйдут. А потом велел ему играть вместе с ним в захваты. Тогда-то он это и сказал.

– Что сказал? – Королева раздраженно нахмурилась, выглядывая из-за занавески. Свита пока ее не хватилась.

– Что даже у стен есть уши.

Улыбка исчезла с лица Ингер.

– Гм… это наводит на кое-какие мысли. Спасибо, Джозайя.

– Я твой раб, госпожа.

Она покинула нишу, озадаченно морща лоб. Вряд ли ее подопечные увидели бы в ней столь же любезную хозяйку, как прежде.

Гейлс закусил губу. Не слишком ли смело он себя повел? Не слишком ли многое выдал?

Джозайя Гейлс был жертвой любви, причем любви безнадежной. На большую близость, чем имела место только что, он не мог даже рассчитывать. Умом он давно с этим смирился еще до того, как в жизни его прекрасной дамы появился Рагнарсон. Но душа никак не могла признать существование непреодолимого барьера между знатной госпожой и пехотинцем средних лет.

Он на мгновение дал волю воображению, упрекая себя за то, что проявил недостаточную отвагу.

Король Кавелина спешился на кладбище Воргреберга. Из города он выехал рано, время до игры еще оставалось.