Скажи мяу, ведьма, или Дорога проклятых кошек - Виктория Александровна Килеева

лукавства ответила Лара. – Но я прочитаю в книге, не волнуйся.

Лизелотта недовольно поджала губы.

– Я знаю, как его расколдовать, – объявил Андреас, придя со двора.

Лара подняла руку.

– Не надо. Мы разбудим Крэха и Вилду только по возвращении. Иначе они будут нам мешать.

Лизелотта выпятила подбородок, словно пыталась казаться выше.

– За твоей сестрой пусть смотрит Генриетта, а я поеду с вами!

Лара сразу покачала головой.

– Мы не на увеселительную прогулку собираемся, это может быть опасно…

– Отпускать тебя – тоже опасно, – перебила Лизелотта. – Я беспокоюсь за дедушку, у тебя полно причин его ненавидеть…

– Ты боишься, что мы с Андреасом вас бросим?

– Да, боюсь. Вдруг с вами случится беда и вы не сумеете вернуться?

– Даже если мы не вернёмся, Крэх проснётся через сутки, – успокоила Лара.

– Мы не хотим, чтобы он целые сутки провёл на холодном полу! – возмущённо отозвалась Генриетта.

Лизелотта схватила книгу, которая лежала на столе.

– Чем вас дожидаться, я лучше сама его расколдую! Ради дедушки можно и против Бога пойти…

Андреас с угрозой двинулся в её сторону.

– Ты нам не доверяешь?

Лизелотта попятилась.

– Тебе не доверяю.

– Не подходи к ней! – закричала Генриетта.

– Отдай книгу, – строго сказал Андреас, протягивая Лизелотте открытую ладонь.

– Не отдам!

– Ты не знаешь ни одного заклинания, а я помню наизусть половину книги. Я что угодно могу с тобой сотворить – усыпить, заморозить, превратить в животное, поднять в воздух…

– Прекрати запугивать мою подругу! – оборвала Лара, хлопнув Андреаса по вытянутой руке.

Лизелотта снова задышала. Но страх в её глазах не исчез.

– Твоя подруга поступает в точности, как Мерле Дарн! – рассердился Андреас.

– Лизелотта не сделала нам ничего дурного! – заспорила Лара. – Её можно понять – она тревожится за деда, хоть подлец того и не заслуживает…

– Чем больше вы поносите дедушку, тем меньше я верю, что вы его разбудите! – выпалила Лизелотта.

Лара никогда не замечала в ней особой смелости. Однако отчаяние будто придавало девушке сил.

– Хорошо, мы не станем отбирать у тебя книгу, – пообещала Лара. – Мы сами разбудим Крэха, брать грех на душу тебе не придётся. Но ты поедешь с нами. Будешь сидеть на козлах, изображая кучера.

– Кучера?!

– Как показала жизнь, карета без кучера выглядит немного подозрительно.

Лара поехала на козлах вместе с Лизелоттой. Андреас ютился в карете в компании уложенных вповалку колдунов и лающего из клетки пса.

До резиденции курфюрста они не доезжали, остановились около соседнего дома. Света в окнах не было. Когда Лара спрыгнула с козел, Андреас вышел из кареты с фонарём в руке. Освещая путь, он открыл заклятием ворота, а потом – парадные двери особняка.

Лара и Андреас бесшумно вошли внутрь. Из гостиной доносились обрывки разговора:

– Надо увезти книгу в другой город…

– Тогда мы не вернём его милость…

– Лучше известить курфюрста…

Холуи канцлера сидели за столом без единой свечи. Это их не спасло.

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин! – дважды прошипела Лара, прежде чем они успели выбросить руки или выхватить оружие.

Она приговорила к усыплению и тех, кто ужинал в столовой. Лара встретилась глазами с напуганной рыжеволосой ведьмой, но её рука не дрогнула.

– Ур-рэв-во-дор-куц-та-ин.

Они обошли весь особняк, не пожалели даже лакеев. Затем Андреас собрал все спящие тела в гостиной, разоружил и вернулся к карете за остальными.

Пока Андреас перетаскивал «пьяных карликов», Лара заметила, как он взмок, а ночь стояла холодная. Она сняла с себя плащ.

– Надень, а то простудишься.

– Я не замёрз.

– Кончай геройствовать!

Но её плащ, точнее свой собственный, Андреас так и не взял.

Чтобы не оставлять Лизелотту с канцлером, Лара вытащила из кареты клетку. Чёрный пёс надрывался от лая.

– Жаль, что заклятие для подчинения воли не действует на животных, правда, тварь? – зло сказала она.

На паркете в гостиной уже лежали тридцать два тела.

– Это все? – отдышавшись, спросил Андреас.

– Наверное, все. Я не знаю, сколько человек было в особняке. Я никогда их не считала.

Андреас приступил к стиранию памяти. Ни будить, ни размораживать для этого было необязательно. Немое заклинание требовало сосредоточенности, поэтому Лара старалась не шуметь, зато пёс шумел что было мочи.

– Заткнись, собака! – Она топнула ногой рядом с клеткой.

Андреас стёр память только троим, а уже едва стоял на ногах. Лару уколола совесть.

– Сядь отдохни.

Он упал в кресло, повесив голову на грудь.

– Ты можешь стирать память одновременно двоим! – осенило Лару.

– Как?

– Они постоянно пили кофе – он повышает магическую силу! Пойдём на кухню…

Остывший кофе обнаружился в кувшине с длинным носом.

– Нашла! – резко повернулась Лара.

Андреас что-то пил из бутылки. Пока она искала кофе, он уже нашёл коньяк.

– Тебе надо выпить кофе! – запротестовала Лара.

– Но я хочу коньяк.

– Кофе!

– Коньяк!

Она на миг задумалась.

– Пей всё вместе!

Андреас плеснул в кувшин коньяка, взболтал и отхлебнул.

– Ну как? – с нетерпением спросила Лара.

– Вкусно. И, как ни странно, бодрит.

Они вернулись в гостиную. Брехливый канцлер заливался лаем.

– Сперва займёмся кобелём, – сказал Андреас. – Но, чтобы стереть Хольдту память, его надо обратить в человека. Стереть память зверю нельзя.

Скрестив руки на груди, Лара неотрывно смотрела на пса.

– Для человека эта клетка мала, он её либо сломает, либо сломает что-то себе…

– Придётся его сразу уменьшить.

– Можем не успеть. А ещё он может сдохнуть от боли.

Андреас взъерошил волосы и тяжело вздохнул:

– Господин канцлер просто напрашивается на то, чтобы его убили… – Пёс бросился на прутья, истошно рыча. – Никогда бы не подумал, что эта беспородная собака – всесильный колдун.

Эти слова навели Лару на запоздалую мысль:

– А если… Что, если кролик прибежал сюда, и его расколдовали? В конце концов, его легко узнать, он тоже белый…

К ней шагнул обеспокоенный Андреас.

– О чём ты говоришь?

– Нам не попадался Хансен!

– Кто такой Хансен?

– Ши-ги-шин-па-эр-дли-юх! – услышала она знакомый голос за спиной и задрожала.

Глава 25

Больше никакой гуманности

Осознание боли и провала пришло в один момент.

В тумане боли Лара видела, как Хансен нёсся к клетке и бормотал заклинание, чтобы её открыть.

«Андреас!» – опомнилась она.

Андреаса рядом не было. Вместо него был…

– Боже, Андреас…

– Скорей!

Лара ринулась к дверям вслед за чёрным котом. От криков сзади разрывало уши:

– Зачем ты обратил их в зверей?! Почему не усыпил?!

– Чтобы им досталась та же боль, что и вам…

– Лови их! Поймай хотя бы кошку!

Она страшилась оглянуться.

«Канцлер не простит…»

На повороте её когти заскользили, и Ларе стоило большого труда удержать равновесие.

«Как белобрысый смог превратить