Сокровище еретика - Скотт Мариани

Историк потянул за спусковой крючок. Он не закрывал глаз, даже не вздрогнул. Нет, он не спешил и сделал все как надо. С такого расстояния даже из короткоствольного револьвера промахнуться в ростовую фигуру невозможно. Бен увидел, как проворачивается барабан, отходит назад курок, механизм выставляет патрон в следующей каморе перед бойком, а тот под давлением пружины ударяет в капсюль.

По пещере разнесся сухой щелчок.

Кирби уставился на револьвер. Выстрелил снова. С тем же результатом.

Бен задумчиво смотрел на историка.

— Пока жив, — сказал он. — Ну что, хочешь узнать про вторую проблему?

Кирби щелкал курком, в ужасе пожирая глазами револьвер.

— Бесполезно, дружище. — Бен вынул из кармана кулак и разжал его. На ладони перекатывались патроны 38-го калибра. — Вот она, вторая проблема. Я разрядил твой револьвер.

Историк выпучил глаза.

— На самом деле я в тебе не ошибся. Мне сразу было ясно, что, когда мы найдем сокровище, ты отколешь какой-нибудь номер. Как бы ты ни ругал богачей, у тебя слюни текли при виде особняка Клоделя и его «феррари». Ты не из тех, кто готов рисковать ради славы. Так что я принял меры. Помнишь, я объяснял, что, если видишь ободки гильз между бараном и рамкой, револьвер заряжен? На самом деле нужно смотреть на головки пуль. Думаешь, зачем я заставлял тебя стрелять? Для тренировки? Отнюдь нет. Мне нужны были стреляные гильзы. Поздравляю, дружище. Ты проявил себя во всей красе.

Лицо Кирби пошло пятнами.

— Я п-просто по-пошутил, — пролепетал он, — это прикол такой, вот и все.

— То есть ты знал, что револьвер не заряжен?

— Нет. В смысле, да. В смысле…

Тишину разорвал треск выстрела. Верхушку головы историка снесло, словно крышку с кастрюли. Мозги разлетелись по стенам пещеры. Колени его подогнулись, и тело рухнуло, словно тряпичная кукла. Револьвер звякнул о камни.

Бен обернулся.

У входа в пещеру в лунном свете виднелись три человека. Один из них держал АКС, из дула которого поднимался дымок.

Но внимание Бена приковала другая фигура.

Посередине стоял Камаль.

Камаль улыбался.

— Какая встреча! — Его взгляд уперся в золотую статуэтку, мерцающую под лучами луны. Приблизившись, он торжествующе ее поднял. — Похоже, ты все время на шаг меня опережаешь. И убил многих моих людей. Достойные противники в нашем мире встречаются нечасто. Вот почему я не дал твоему напарнику всадить тебе пулю в голову. Это удовольствие я приберегаю для себя.

— Крайне польщен, — ответил Бен.

— Но сперва ты проводишь меня в сокровищницу.

— Причем я умру что так, что эдак?.. Если тебе нужна моя помощь, предложи что-нибудь получше.

— Смерть, она тоже бывает разной, — пожал плечами Камаль. — Иногда безболезненной, иногда не очень. Ну что, мы поняли друг друга?

Бен не ответил. Выбор очевиден. Медленная, мучительная смерть сейчас — или возможность купить время и придумать ответный ход. Размышлять не приходилось.

— Ладно, Камаль, твоя взяла.

Камаль протянул руку, и его боец передал ему пару фонарей.

— Веди. Имад, ты следом. И приглядывай за этим сыном шлюхи! Фикри, ты замыкаешь.

Бен переступил через тело Кирби. Лунный свет отражался в крови, растекающейся по камням. Имад, простоватый крепыш лет тридцати, шагал следом, подталкивая Бена в спину стволом автомата.

Позади раздался спокойный голос Камаля:

— Знай, что, когда я заполучу сокровище, ваш западный мир изменится навсегда. Мой план завершен.

— Значит, в обычном терроризме тебе не хватает экстрима? Надоело расстреливать поезда? Нашел себе дело посерьезнее?

— Ты уже не увидишь, на что я способен, — ответил Камаль. — Однако другие увидят, и скоро.

— На эти деньги можно купить чертову уйму «Калашниковых» и «семтекса», — сказал Бен. — Но ты серьезно рассчитываешь с их помощью чего-то добиться? Не обольщайся, тебя выследят и убьют.

— Автоматы и взрывчатка — детские игрушки. У меня на уме кое-что получше.

— И тебе не терпится мне рассказать.

Камаль хохотнул, коротко, без тени веселья.

— Как ты смотришь на полное уничтожение пяти городов?

Он перечислил названия. И подробно описал способ.

Бен сбился с шага. Шутить расхотелось.

Камаль заговорил довольным тоном:

— Наконец-то. Ты начинаешь понимать, с кем связался.

— Ты обречен на провал, Камаль.

— Почему? Полагаешь, у западных служб безопасности есть хоть малейшая возможность мне помешать?

— Нет, — ответил Бен. — У них не получится. Ты обречен, потому что тебя остановлю я. Будешь терроризировать кладбище. Я поставлю точку в твоей карьере.

— Сильно сказано. Очень патриотично.

— Дело не в патриотизме. Я давно не поклоняюсь флагу своей страны. Мне плевать на нефть, экономику, политику и грязную демагогию, позволяющую всенародно избранным бандитам под маской правосудия бомбить чужие страны. Прошли времена, когда я штыком защищал чужие интересы. Но это не значит, что я позволю мерзкой крысе убить миллионы невинных людей.

— За такие слова я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, — сказал Камаль.

— Тогда ты ни в жизнь не найдешь дорогу через лабиринт тоннелей. — Бен блефовал, чтобы выиграть время. — Здесь сотни тайных шахт и столько же ложных дверей. Тут можно бродить годами. Убей меня — и попрощайся со своим личным джихадом.

У Камаля от ярости перехватило голос.

— А ну втянул язык в жопу! Веди давай.

— Что, страшно? Сам понимаешь, без сокровища тебе не жить. Если ты вернешься с пустыми руками, те люди, у кого ты сторговал боеголовки, заживо спустят с тебя шкуру. Ты ведь считал себя самым злобным отморозком во всем мире. А оно вон как обернулось.

Камаль хотел было ответить, но тут под ногами застонала скала. По шахте разнесся треск. В свете фонаря Бен увидел, как в стене появилась щель шириной в большой палец. Впереди насыпало целую кучку мелких камешков.

— Это что такое? — спросил Камаль, с которого мигом слетела агрессивная самоуверенность.

— Прости, запамятовал, — бросил через плечо Бен, пинками расчищая путь. — Тоннели рушатся.

Камаль, быстро восстановив самообладание, угрюмо захохотал.

— Значит, не будем терять время. Шевелись!

Имад больно ткнул Бена в спину стволом. За поворотом открылась громадная пропасть. Свет фонарей выхватил из темноты веревочный мост.

— Не останавливайся, — приказал Камаль.