Призраки забытых могил - Ольга Геннадьевна Володарская

Но Ленка уже два часа воздерживалась от этого. Сказал, сам наберет. Значит, надо ждать.

А вот с Марой она поболтала. Та рассказала, что Нео спрятался от Дашки, когда та приехала в офис. Еще о карточке с деньгами. И о парных халатах, что шьют для них. Одесса не хотела говорить ни о ком другом, только о Нео.

Ленка решила приготовить ужин. Достала из морозилки индейку, положила ее под холодную воду. Пока мясо размораживалось, занялась овощами.

Из прихожей донесся шум.

– Прудников, это ты? – крикнула Ленка.

– Кто ж еще?

Бывший муж зашел в кухню. Он постригся еще короче. Когда-то носил волосы до плеч, потом снял половину длины. Сейчас у него была самая обычная прическа.

Увидев, что Ленка готовит, Даня обрадовался.

– Давно я домашнего не ел.

– Ты ж котлеты жарил недавно. И гречку варил.

– Свое не люблю. Твое вкуснее. Скоро будет готово?

– Минут через сорок.

– Долго. – Он плюхнулся на табурет.

– Где шлялся?

– Ездил расставаться с рублевской сучкой.

– Успешно?

– Да. Царица соблазняла, но я не поддался.

– Горжусь тобой, Прудников. А что там с твоей квартирой? Когда сдадут ее?

– Осенью. А что, я тебе уже мешаю?

– Нет, но…

– Эй, стой. Ты же говорила, у тебя никого нет.

– Появился… Кое-кто.

– Когда успел? Мы только вчера разговаривали.

– Вот вчера и появился.

– Прудникова, я тебя не узнаю. Обычно ты мужиков к себе месяцами не подпускаешь, а в моем случае – годами.

– Старею, – хмыкнула она.

– Подруга дней моих суровых, – похлопал ее по руке Даня. – Пойду сполоснусь. Надеюсь, когда выйду из ванной, ужин будет готов, а в кухне прибрано.

Ленка фыркнула. Закинув в глубокую сковородку индейку и овощи, протерла поверхности влажной губкой. Не сказать, что убралась, но вопиющий бардак устранила. После этого решила-таки позвонить Андрею. Но трубку взяла Рената.

– Мы в Железнодорожном, – сообщила она.

– Опять?

– Да. Спасаем Богему. Она была заперта в подполе, Андрей спустился туда, чтобы ее вытащить.

– Что с ней?

– В обмороке. Крысы испугалась. Та на нее прыгнула. Подожди, тут сообщение пришло. – Повисла пауза. Матвей читала его. Долго. Ленка уже думала, что та отключилась, когда услышала: – Пила, ты сейчас где находишься?

– Дома.

– А муж твой?

– Тоже.

– Люди Андрея раскопали информацию о сыне Балу. Его усыновила… Семья Прудниковых.

– Надо же, какое совпадение!

– Ленка, беги из дома, пока не поздно.

– Даня не мог…

– Он прописан в квартире, где мы нашли Богему. Дом расселен, но пока не снесен. – Ленка все еще не верила. Она ничего не говорила, просто мотала головой. – У него какая машина?

– Мотоцикл только. «Ладу» свою он продал.

– Или нет?

– Это какая-то ошибка. Я знаю Даню полжизни. Он хороший!

Она разговаривала, стоя лицом к окну. Смотрела на прыгающих с ветки на ветку воробьев. Ленка любила наблюдать за птицами.

Как Даня подошел, она не услышала. Только почувствовала его руку на своем плече. Взявшись за него, он отобрал у Ленки телефон.

– Вычислили меня все же? – спросил он.

– Так это все ты?

– Навел суету, да? – хмыкнул Прудников. Милый, родной, уютный. Никакой не злодей!

– Даня, я ничего не понимаю.

– Я тоже. Потерялся я, Ленка. В каком-то странном лабиринте блуждаю уже полгода. Все пытаюсь найти выход – смысл то есть. Не зря же нас судьба с тобой свела, а потом с Богемой…

– Подожди, давай по порядку. Ты сын Балу?

– Выходит, что так.

– И тебя усыновили Прудниковы?

– Да. Мать, умирая, призналась мне. Ее мучили не только боли, но и тяга к алкоголю. Она умоляла дать ей водочки. Я не мог отказать, наливал. Она выпивала, ее рвало. Просила клизмы алкогольные ставить. Но тут уж я отказывал. Я жалел ее и… презирал. Мать видела мои гримасы. Перед тем как отдать концы, сказала: «Боишься стать таким же, как я или отец? Думаешь, это наследственное? Так знай, ты приемный. Твоя мать была легкоатлеткой. Она не употребляла!» И дала газету «Советский спорт». Ту самую, которую я растиражировал, чтобы завернуть в нее мишку. Так я узнал, что меня родила подающая надежды спортсменка Белла Набиева. А Прудниковы усыновили.

– Кто ж этим маргиналам ребенка отдал?

– Родаки когда-то нормальными были. Батя – машинист, мать в будке на переезде сидела. Обоим хорошо платили. Сын у них рос. Квартиру только не давали. Поэтому решили второго родить. Но произошел выкидыш на позднем сроке. Семья вроде настроилась на пополнение и… квартирное расширение. Усыновили меня. Я очень красивым был, спокойным. Мать говорила, влюбились в меня все трое. Брат в том числе. Но он, надо сказать, хорошо ко мне относился. Защищал во дворе всегда. Сейчас его уже в живых нет. На зоне загнулся. Как и папаша. Он солярку украл, когда зарплату платить перестали. Продал ее, да с начальством не поделился. Посадили. А там понеслось…

– Твоя мать умерла год назад?

– Полтора.

– И ты не рассказал мне о том, что она не родная?

– Хотел. Однако решил сначала отыскать Беллу Набиеву. Запросы отправлял. Но она сгинула. Я решил забыть о ней. Поэтому и с тобой не поделился. И все бы пошло своим чередом, если бы судьба не столкнула меня с Богемой.

– В каком месте это случилось?

– В ночном клубе, где трудился.

– Трудился? В прошедшем времени? – поразилась Ленка.

– Да. После майских я уволился.