Джейн и Эмма - Джоан Айкен

— Я ошиблась в этом молодом человеке — ужасно ошиблась! Фат! Невыносимый пижон! Что он нашел в Эмме Вудхаус? Впрочем, и она не лучше. Кто стал бы терпеть ее непростительную грубость к вашей тете, моя дорогая Джейн? Совершенно непростительное поведение! Впрочем, чего еще можно было ожидать от подобной особы?

Джейн тоже считала, что Эмма повела себя очень грубо. Но мисс Бейтс и здесь проявила терпимость.

— Знаете, я ведь действительно говорю не переставая. Я изрядная болтушка, и ничего с этим не поделаешь. А мисс Вудхаус и ее отец — о, они всегда так добры и внимательны! — мисс Вудхаус, должно быть, часто находит меня утомительной. Мне бы следовало чаще придерживать язык, это уж точно.

— Вот что, — заявила миссис Элтон, когда Джейн и ее тетя вышли из экипажа у дверей своего дома, — я хочу, чтобы вы пришли сегодня вечером в дом викария.

«О нет, только не это», — подумала Джейн.

— Отказа я не приму, — продолжила миссис Элтон. — Сегодня был слишком тяжелый день… слишком утомительная компания. И нам всем нужен тихий приятный вечер в кругу настоящих друзей. Прошу вас, мисс Бейтс, моя дорогая Джейн, скажите, что вы придете. Иначе мистер Элтон и я останемся только вдвоем, и это когда и у него, и у меня такое плохое настроение. Я правильно говорю, мистер Элтон? Помогите мне убедить их! Вы можете привести и свою мать, мисс Бейтс, это будет здорово, правда, мистер Элтон?

— Да, — мрачно ответил тот.

Джейн в полном унынии поняла, что спасения нет.

На следующий день после пикника на Бокс-Хилл Джейн, проснувшись, ощутила сожаление, потерю и обычные симптомы, говорившие о приближении очередного приступа сильнейшей головной боли. Ей казалось, что голову стискивает железный обруч, сильно тошнило, она ничего не могла есть и испытывала сильную боль в глазах, если смотрела на свет. Она была бы рада остаться в постели, но было слишком много дел.

Прежде всего следовало написать письмо Фрэнку. Она быстро набросала короткую записку, сообщив, что разрывает помолвку, ставшую источником сожалений и страданий для них обоих. Она попросила вернуть свои письма и отослала его кольцо. Затем она написала миссис Смолридж, закадычной подруге приятельницы сестры миссис Элтон миссис Брэгг, и приняла предложение занять пост гувернантки четырех маленьких Смолриджей. После этого она написала полковнику и миссис Кэмпбелл, сообщив о своем решении, и записку Рейчел Диксон с поздравлениями.

Но после этого ей все же пришлось остановиться. Слезы застилали глаза. Она опустила голову на подушку, но головная боль оказалась совершенно невыносимой. Джейн снова встала и начала мерить шагами затемненную комнату.

Приоткрылась дверь, и в щель просунулась голова тети Хетти. Сегодня посетители шли сплошным потоком. Миссис Элтон, миссис Коул, миссис Годдард, миссис Кокс — все заходили, чтобы узнать, как она себя чувствует, и поздравить с получением хорошего места. На этот раз оказалось, что явилась мисс Вудхаус.

— Мисс Вудхаус? — не поверила Джейн, которая едва могла шевелить губами. — Что ей нужно от нас? — Неужели она считает, что причинила нам мало горя, хотелось спросить Джейн. — Я не могу ее видеть. Я не могу видеть никого.

Она знала, что Фрэнк вернулся в Ричмонд. Он отбыл накануне вечером, сразу после пикника на Бокс-Хилл почтовым экипажем, поскольку его лошадь простудилась. Мистер Элтон узнал об этом от конюха в «Короне».

— Хорошо, — сказала тетя Хетти, — я скажу ей, что ты плохо себя чувствуешь.

— Говори ей что хочешь, — сказала Джейн и снова начала ходить по комнате.

За дверью она слышала голос Эммы:

— Ах, мэм, вам, должно быть, будет очень больно потерять ее. А разве полковник и миссис Кэмпбелл не будут недовольны, узнав, что она начала работать, не дождавшись их возвращения? — Ее слова звучали вполне искренне. Неужели она хотела загладить свое непростительное поведение, подумала Джейн. Все равно уже поздно. Слишком поздно. — А что вы сделаете с пианино? О, наверное, это будет решать полковник Кэмпбелл. Джейн говорила, что все будет, как он решит.

Вскоре после этого Эмма ушла, а головная боль все же вынудила Джейн лечь в постель с холодным компрессом на лбу и нюхательной солью тети Хетти под рукой, хотя ни одно из этих лекарств не приносило ей облегчения.

Следующий день принес поразительные новости из Ричмонда. В Рэндаллс прибыл посыльный, сообщивший о смерти миссис Черчилль. Мистер Уэстон был почти так же болтлив, как мисс Бейтс, и поэтому информация очень скоро распространилась по всей деревне. Миссис Коул сообщила о случившемся семейству Бейтс. Неожиданный приступ, совершенно иной природы, чем все ее прежние болячки, свел железную леди в могилу. Грозной тетушки Фрэнка Черчилля больше не было.

Джейн эта новость показалась странной, почти нереальной. Головная боль, даже по прошествии двух дней, была очень сильной; ее била сильная нервная дрожь. Мистер Перри, приглашенный встревоженной тетей Хетти, высказал сильное сомнение в том, что она сможет выполнить взятые на себя обязательства перед миссис Смолридж, во всяком случае, в согласованные сроки. Мистер Перри предположил, что Джейн взяла на себя больше, чем в силах исполнить. «Но что же мне делать? — с тоской думала Джейн. — Я должна работать. Я должна зарабатывать себе на жизнь».

Было как-то странно осознавать, что новость о смерти миссис Черчилль, приди она неделей раньше, открыла бы перед Джейн совсем иные перспективы. Было понятно, что муж грозной леди, человек добродушный и мягкий, был совсем не таким, как его супруга. Он бы без труда согласился на брак Фрэнка с любой молодой леди по его выбору. Главное препятствие к браку неожиданно исчезло. Ах, если бы только это случилось неделей раньше. А теперь она потеряла Фрэнка Черчилля, потеряла очаровательного доброго и умного молодого человека, который, во всяком случае, вначале, искренне ее любил.

Но все, что ни делается, к лучшему, решила Джейн, стараясь найти прохладное местечко на своей подушке. «Мы не подходим друг другу, и в последнее время это стало совершенно очевидно. Ему будет намного лучше с Эммой Вудхаус, и я от всего сердца желаю им счастья». Все это она твердила себе, стараясь подавить мучившие ее сомнения, опасения, что она с легкостью отбросила то, что было на самом деле бесценным.

Тем временем Эмма Вудхаус, казалось, искренне раскаивалась. Она сожалела или о своем вульгарном и неуместном флирте с мистером Черчиллем, или о бессердечной грубости по отношению к мисс Бейтс, или и о том, и о другом. Во всяком случае, от нее каждый день приносили добрейшие записки. Не может ли она пригласить мисс Фэрфакс на прогулку в своем экипаже? Не пожелает ли мисс Фэрфакс провести день в Хартфилде — спокойно погулять по саду? Не примет ли мисс Фэрфакс в подарок немного аррорута[7], студня из телячьих ног, хорошего вина? На все предложения был дан отказ, все подарки немедленно возвращались, несмотря на просьбы и протесты мисс Бейтс. Джейн чувствовала, что не вынесет подарков от Эммы, в каком бы настроении она их ни посылала. Почувствовав тягу к свежему воздуху и одиночеству, Джейн совершала долгие прогулки по полям и лугам вокруг Хайбери, не заботясь о том, кто может ее увидеть.