Русский - Юрий Костин

По правде говоря, Антон никогда не разделял мнение некоторых ненормальных, всерьез воспринимающих Америку в качестве потенциального врага России, с которым нам когда-нибудь придется «скрестить шпаги» на поле боя. Но соперничество-то имело место всегда.

Теперь продажа ценной находки могла квалифицироваться как государственное преступление. Хуже того, от него за версту несло предательством Родины. Родину Антон любил…

Антон не на шутку раскис. Он был не прочь заработать, особенно в ситуации, когда никому кроме него, двух-трех взрослых дядек на родине да вот этого американца до «скрижалей» не было никакого дела. Но становиться предателем Антон решительно отказывался.

Воздушные замки таяли. Личный самолет улетал, катер с мотором уплывал навсегда, а шансы пожить в домике с джакузи на веранде вообще становились ничтожными.

— Тьфу ты, — выругался Антон. — Дурачок, размечтался… С другой стороны, а вдруг Стайкер не в курсе? Записку сжечь… Так, потом надо переправить таблички в Россию. Но как? А наши чем лучше? Вдруг там какие-нибудь секретные чертежи? Придумают новую бомбу. Все равно не по делу используют находку, не для добрых дел… Заповеди никому не нужны! Это же надо! «Разослать всем правительствам», — Антон передразнивал себя. — Мальчишка! Рита права. Восемь миллионов! Восемь миллионов, и никак нельзя взять. Или взять? Итак, предположим, расшифруют они эти наши «скрижали», и что дальше-то? Накормят всех нуждающихся? Откажутся от нефти в пользу солнечной энергии?

Проведя в раздумьях и душевных переживаниях еще битый час, Антон взял бумагу, что-то долго писал, склонившись над письменным столом, потом запечатывал написанное в разные конверты и подписывал на них адреса. Наконец дозвонился своему знакомому из Лос-Анджелеса и договорился о встрече ранним утром. И только после этого уснул в чем был крепким сном выпившего три бутылки вина человека.

Утром следующего дня, около девяти часов, в номер Антона Ушакова настойчиво постучали.

Никто не открыл. Тогда дверь отворили ключом, и в комнату решительно вошли несколько человек в недорогих костюмах одинакового покроя и цвета.

Номер был пуст, но вещи постояльца остались на месте. На столе Стайкер увидел несколько конвертов. Ничего необычного, кроме адресатов: «Президенту США», «Президенту Российской Федерации», «В Организацию Объединенных Наций».

Справившись на ресепшн, люди Стайкера выяснили, что господин Ушаков из гостиницы не выписывался. Номер забронирован на неделю, средства, достаточные для оплаты проживания и дополнительных расходов, отель заблокировал при регистрации на счете его кредитной карты. То есть администрации «Белладжио» было безразлично, ночует постоялец в номере или нет.

Благодаря интенсивным расспросам персонала выяснилось, что русский, похоже, уехал ни свет ни заря в неизвестном направлении. Люди из ФБР потратили еще не меньше часа, пока им позволили открыть арендованный постояльцем сейф, в котором они нашли сто пятьдесят долларов в бронзовом зажиме для денег.

Сотрудники отеля клялись и божились, что никаких крупных предметов господин Ушаков на хранение не оставлял.

Джордж Стайкер, посвятивший в дело смежное ведомство — ФБР, передумал платить деньги нахальному и наивному русскому. Одно дело — договориться с директором научного учреждения в России, в данном случае с господином Сосновским, с которым Стайкер, к его глубочайшему разочарованию, так и не смог найти общего языка… Но церемониться с каким-то непрофессионалом дальше не было смысла. Но русский его перехитрил. Стыд и ярость переполняли Стайкера. Тут же были разосланы гонцы во все концы, в первую очередь в аэропорт Маккаран, где быстро выяснилось, что господин Ушаков улетел самым первым утренним рейсом по маршруту «Лас-Вегас — Кона». То есть на самый большой остров Гавайского архипелага, который так и называется — Big Island.

— Не понимаю, — пробормотал Стайкер, — чего он позабыл на Гавайях?

К моменту, когда выяснился маршрут передвижения Антона, прошло уже больше часа, как самолет достиг места назначения. Разумеется, никакого Антона Ушакова местная полиция на территории аэропорта уже не обнаружила.

Антон, проснувшись на рассвете с жуткой головной болью, вызванной неумеренным потреблением не самого лучшего в мире вина, встал с постели, принял местный аспирин, оделся, собрал вещи, взял записку Куликова и отправился с ней в бизнес-центр гостиницы.

Там он сел за компьютер, обнаружил на нем программу «Планета Google», ввел координаты и понял, что самой ближней к нему подходящей точкой является гора Мауна-Кеа, расположенная на Большом острове, где он когда-то давно отдыхал, но до этой горы-вулкана так и не добрался. Два альтернативных места, где, по мнению ученого, должны были проявиться необычные свойства тунгусских табличек, находились слишком далеко от Америки.

Стараясь не привлекать излишнего внимания — благо это было нетрудно сделать, поскольку в «Белладжио» многолюдно в любое время суток, — Антон взял с собой самое необходимое, встретился с приятелем, который передал ему оставленную ранее на хранение сумку с табличками, и на первом попавшемся такси доехал до аэропорта, успев впритык на самый ранний рейс, вылетающий на Гавайи.

Пять часов полета показались ему вечностью. Если бы существовала возможность использовать эмоциональную энергию Антона для увеличения мощности двигателей авиалайнера, тот наверняка побил бы рекорды скорости.

Перед линией досмотра в аэропорту его десять раз бросало то в холод, то в жар. Служащие были в этот раз особенно придирчивы. Один из них, высоченного роста с большими кавалерийскими усами, потребовал открыть сумку.

«Кончено», — пронеслось в голове Антона. Пришлось повиноваться.

Служащий Администрации по безопасности на транспорте США с нагрудной табличкой «Офицер Мэтью Мэдден» порылся в сумке и извлек оттуда сверток с табличками.

— Это что? — спросил он.

«Конь в пальто», — с досадой подумал Антон.

— Это? Скрижали Завета пророка Моисея! — бодро ответил Антон, пугаясь собственной наглости.

— А серьезно? — мрачно проговорил офицер.

— Я вполне серьезно. Только это копии.

— Ок, я понимаю, что не оригинал, — офицер развернул сверток. — Металл?

— Металл, тонкая работа. Сейчас стало модно украшать стены дома такими вот вещами…

— Эй, что тут у тебя, Мэт? — коллега офицера, заинтересовавшись процессом досмотра, возникла за спиной Антона.

— Да вот, парень везет сувенир в виде скрижалей Моисея.

— Господи, совсем уже у людей в жизни не осталось ничего святого, — покачав головой, с укоризной заметила она и тут же занялась господином арабской наружности, на которого среагировала рамка металлодетектора.

— Счастливой дороги, — строгим голосом пожелал Антону офицер, отодвигая сумку и принимаясь за очередного пассажира…