CTRL+S - Энди Бриггс

– Мы отключили твой риг, – шепнул ему на ухо Хауген. – Так что ты сейчас выступаешь в качестве единственного зрителя. Бывал когда-нибудь в театре?

Перед дверью возникло изображение молодого человека азиатской внешности на пару лет младше Рекса. Это была идеальная ДР-проекция. Одет он был в джинсы и стильную спортивную рубашку поло, а руки и ноги его были привязаны к стулу пластиковыми стяжками. Рига на нем не было; вместо этого небольшие компоненты биокоммуникационного интерфейса были установлены непосредственно на кожу вокруг ушей, на висках и между глаз. Казалось, что смотрит он прямо на Рекса, глубоко и часто дыша от охватившего его ужаса.

Фрейзер показал пальцем на фантом, который четко виднелся у него на риге.

– Нам пришлось выдернуть этого нечестивца из какого-то клуба в Узбекистане исключительно для твоего развлечения. Вот видишь, какому количеству людей ты создаешь неудобства!

Внезапно голограмма издала отчаянный пронзительный вопль, потому что на краю картинки появился большой нож и его шестидюймовое лезвие вонзилось в ногу бедняги чуть выше коленной чашечки.

Рекс заорал, и нога его сама дернулась, потому что он почувствовал, как раскаленный добела клинок рвет нервные окончания, вспарывая плоть, мышцы и сухожилия. Но крик его остался только в его голове: хотя голосовые связки в пересохшем горле работали, они не издавали ни звука.

Нож медленно пошел наверх, по пути увеличивая рану и причиняя еще больше боли, пока в ноге не остался всего дюйм лезвия. Из колена на пол непрерывно капала кровь. Рекс на себе чувствовал каждый момент этих нечеловеческих мук, когда клинок медленно направился вверх по бедру, с хрустом взрезая ткань джинсов и кожу и оставляя за собой кровавый след по мере своего неторопливого и неуклонного продвижения к паху. Рекс отчетливо ощущал, как холодное стальное острие режет каждый нерв, каждое мышечное волокно. Крик мужчины достиг пика – как и внутренний крик Рекса.

– У вас с этим парнем сейчас общие болевые рецепторы, – спокойным тоном вещал ему на ухо Хауген. – Поэтому ты чувствуешь все в полном объеме – а в качестве дополнительного бонуса у тебя прикручен твой собственный звук. В конце концов, мы ведь не хотим будить всех соседей, верно?

Нож остановился в двух дюймах от промежности азиата с внутренней стороны бедра. По мере того как расходилась кожа, его след на плоти становился все шире, и сквозь кровь виднелись белесые прожилки жира.

– О-о-о, как это отвратительно! – погрозил пальцем Фрейзер, но садистскую улыбку убрать с лица так и не смог. Несмотря на чудовищную боль, Рекс понял, что этого извращенца возбуждает страшная картина. – Как ты уже говорил, ты здесь жертва. Это немного развязало тебе язык? – Положив руки на колени, он подался вперед, так что их с Рексом глаза оказались на одном уровне. – О, говорить ты можешь. Не можешь только кричать.

– Ах ты лысый ублюдок! – выпалил Рекс.

Фрейзер закатил глаза:

– Дорогой ты мой, это было неприятно. – Голос его понизился. – Положение твое крайне тяжкое, дружок. И молчанием ты его не облегчишь.

Теперь нож появился рядом с глазом хнычущего молодого человека. Острие медленно вдавилось в мягкое нижнее веко. Рекс вздрогнул, почувствовав укол в своем веке.

– А вот это уже интересно. – Фрейзер обошел ДР-призрак вокруг, чтобы лучше все рассмотреть. – Он, конечно, не сможет увидеть, как ему выкалывают глаз, зато ты сможешь наблюдать за всем этим от начала и до конца. Одна странная особенность нашего мозга заключается в том, что боль ощущается более остро, когда сам видишь свою рану.

От резкого укола Рекс задохнулся, а из-под глаза несчастной жертвы потекла кровь.

– Все, что тебе нужно, это просто поговорить с нами, приятель, – раздался откуда-то из-за спины бесплотный голос Хаугена.

– Окей! Окей! – простонал Рекс. Боль в глазу сразу ослабела. – Они хотели купить несколько ставов. – Глаза Фрейзера округлились, но, прежде чем тот успел задать следующий вопрос, Рекс поспешно выпалил: – Но я таким не занимаюсь. Я просто свел их с дилером. Как посредник. – Он поднял руки вверх жестом капитуляции. – А мне за это даже не заплатили!

Фрейзер хлопнул в ладоши и с довольным видом потер их друг о друга.

– Вот видишь, какое облегчение может принести честность?

– А где ты собирался достать ставы? – спросил Хауген.

– Знаете клуб «Пульсар»?

Фрейзер с Хаугеном переглянулись.

– Да, знаем.

– Там торгуют такими вещами. Женщина по имени Кларион.

– Вот и все, что от тебя требовалось, – заключил Фрейзер. – Но ты сам все усложнил. Какая жалость. А ведь я планировал просто взять и отпустить тебя. Черт, у меня даже есть автомобиль, который нуждается в хорошем тюнинге. – Он скорбно покачал головой. – Какая потеря!

Слишком слабый, чтобы предпринять что-либо, Рекс мог лишь беспомощно переводить взгляд с Хаугена на Фрейзера и затем на бледного как полотно азиата, который, казалось, взирал на него своим единственным уцелевшим глазом. Вновь появившийся сбоку нож нанес несчастному несколько ожесточенных ударов прямо в сердце. Крики жертвы быстро захлебнулись в фонтанах брызнувшей во все стороны артериальной крови.

Рекс беззвучно взвыл. Его физически неповрежденное тело дергалось, как отбойный молоток, от немыслимой боли, пока он смотрел на то, как убивают этого парня. Затем его захлестнула волна незнакомых ощущений, когда он на себе испытал, что такое смерть… А уже через несколько мгновений его тело отправилось вдогонку за сознанием, умершим чуть раньше.

Милтон буквально не мог оторвать глаз от Кларион, которая с любопытством рассматривала его.

– Я ожидала, что в реальности ты будешь другим, – наконец откровенно призналась она.

Тео и Бакстер нервно переступали с ноги на ногу, чувствуя себя очень неуютно в сложившейся странной ситуации. Они бросили фургончик Рекса, когда стало очевидно, что даже их таинственный покровитель не сможет отвести от них всю разыскивающую их полицию, и остальную часть пути к клубу проделали пешком среди бела дня. Выбирая узкие боковые улочки и переулки, они в конечном итоге смогли избежать внимания камер видеонаблюдения, которые, правда, при их приближении просто выходили из строя – очень удобно.

Минут через сорок с небольшим они добрались до «Пульсара» и здесь с удивлением обнаружили, что он не только открыт, но в нем уже выпивают гуляки. Кларион, сидевшая на своем передвижном троне на колесах, была раздражена тем, что они явились без Рекса. Более того, она следила за их перемещениями по новостным стримам и сейчас громко просила назвать причину, по которой ей не следовало бы сдать их властям.

В ответ Клемми ледяным тоном заявила, что не только лично позаботится о том, чтобы вместе с ними сели и «Дети Эллюля», но также изыщет способ, как выбить это инвалидное кресло из-под задницы Кларион.