Счастливое Никогда. Уютное Нигде - Марина Бреннер

И, принимая в себя своего Мужчину, Меридит прижалась к желанному телу, следуя за его движениями. Ощущая своей сутью жар и тяжелую горячечность, привлекла любовника к себе, соединяя их губы, тела и языки.

Сходя с ума, медленно сходя с ума, но уже не от страха...

От восторга, чувства Единения и заполненности.

- Люблю тебя.

- И я тоже...

...Поздно - поздно ночью Элиджар проснулся от странного звука. Он был настолько непривычен и чужероден в тяжелой, тихой тишине ночного замка, что резанул по ушам оборотню, разбудив его.

Осторожно поднявшись и высвободив руку из - под щеки Меридит, лимбрий легко скользнул за дверь, сузив зрачки и выпустив когти на всякий случай.

Длинный коридор, ведущий от спальни Меридит и Элиджара, шел по всему второму этажу и, чуть изгибаясь почти в конце, упирался в небольшой холл; помещение, которое пока еще хватило у слуг и Хозяев сил просто вычистить, не до большего.

Комната была абсолютно пуста, если не считать тяжелого, рассохшегося кресла и маленького пианино в ее середине. Инструмент был обнаружен недавно, в завалах тряпок и пыли на чердаке и перенесен сюда лимбрием и драконом.

- Понятия не имею, чье оно. - тогда пожал плечами Наследник - У нас было два рояля, а это... Не знаю.

Меридит провела пальцем по мутным клавишам, отозвавшимся ее прикосновениям глухим, неровным звуком. Потом, чуть склонившись, тряхнула зачем - то головой и положила руки на черно - белую костяную дорогу.

- Ты умеешь, конфетка? - Элиджар облокотился об откинутую крышку, с интересом глядя на принцессу.

- Ну как сказать... Оно расстроено немного...

Дневной свет разбили первые звуки гаммы, слившись с прыгающими в нем крупинками пыли. На смену "Семи гаммам для новичков музыкальных пансионов" пришел "Чирр - токк", заразив воздух замка зажигательным звуком и пылинки закружились быстрее. Босая нога принцессы отбивала четкий ритм по серому каменному полу. В тот день было невероятно тепло, Элиджару хорошо врезалось это в память.

На смену энергичному танцу явился строгий, старомодный, еще довоенный "Лансом", потом почему - то военный марш, бравурный и вычурный.

И - под совершенный хохот опешивших мужчин дело закончилось веселой песенкой "Мой милый покровитель", имеющей настолько вульгарный и двусмысленный подтекст, что даже внезапно вошедшая в комнату Марта негодующе сплюнула.

- Пакость какая! - проворчала старуха, грохая о стол подносом с плюшками и чашками с кофе - Это ж где же такой пакости учат прынцесс?! А? Скажи на милость!

Меридит утробно гыгыкнула.

- В пансионах для Высших Магов, бабушка. - ответила она, закрывая крышку инструмента - Иногда странные знания получаешь в странных местах...

Вот так это было.

Сейчас же из нутра расстроенного пианино лились другие звуки.

Возле приоткрытой двери в холл стоял Наследник. Положа руку на стену, он смотрел внутрь комнаты, не отрывая взгляд. Почуяв лимбрия, оглянулся и прижал палец к губам, одновременно легким кивком головы приглашая брата заглянуть.

В центре комнаты, за пианино сидела Грэста. Черные волосы Наследницы были распущены и текли по плечам и спине мазутным, гладким потоком. Плечи напряглись, руки перебирали клавиши.

- Сердце горит огнем надежд.

Тайны открой, одеялом укрой.

Ляг и усни в Уютном Нигде.

Я с тобой, я с тобой.

Кончится холод, растает лед.

Все расцветет, боль пройдет.

Наше Уютное Нигде

С нами уйдет, жизнь повернет...

Голос Грэсты был грудным и хриплым. Такие голоса будят в мужчинах низменные желания и страсть. Животную страсть.

В низком кресле за спиной Брангдорской Наследницы сидел Дениор. Он качал головой в такт песни и сосал палец.

Глаза мальчика были багровыми.

Прошло некоторое время...

Этот весенний день выдался невообразимо ярким и таким же невообразимо холодным.

Весна только что проснулась, еще просонила, потягивалась, как бы раздумывая - приниматься уже за дела или можно понежиться под белым, теплым одеялом "ну хоть пять минут!"

Утро началось весело и шумно. Радость чувствовалась во всем - и в легком пробуждении, и в ярких первых лучах Мейрда, и в тихом позвякивании посуды - на кухне готовили к завтраку.

- Вставай, конфетка! - Элиджар пощекотал торчащую из - под одеяла узкую ступню Меридит - Нас ждут великие дела. Провожаем Наследника в... Последний Путь!

Принцесса застонала, потом глухо завыла и натянула одеяло на голову.

- Шутки у тебя абсолютно несмешные. - объявила она глухо из своего укрытия - Так говоришь, как хоронишь. Они всего лишь переезжают... Дай мне три минуты, кот. И я встану. Может быть...

Лимбрий сгреб Меридит вместе с покрывалом в охапку и поднял на руки.

- Мне без тебя скучно, дочь плотника. Скучно и плохо. Просыпайся.

- Боги мои... - пробормотала принцесса - Нет от тебя ни спасения, ни покоя. Ты как меч правосудия, Элиджар.

Оборотень выпустил ее из рук и, зажав лицо в ладонях, поцеловал.

- Умывайся, - шепнул он - Жду внизу.

Когда Меридит спустилась вниз, они ждали ее уже все - за накрытым столом. Настроение было приподнятым и каким - то праздничным, хотя же никакого праздника не было.

- Садись, конфетка. - съехидничал кот - Будь как дома.

Меридит подавилась смехом. Ей определенно нравилось сегодня все - и настрой присутствующих, и мягкие утренние ленты света, струящиеся сквозь цветные стекла, ложащиеся на пол нежно и легко.

И даже старые часы не раздражали своим скрипом и скрежетом, как бывало часто, а наоборот - успокоенно вписывали свой звук в звуки этого утра.

- А где Грэста? - спросила она, присаживаясь - Она проснулась уже?

И еще никто не успел даже рта раскрыть, как в дверях возникла Брангдорская Наследница. Будто ответ на вопрос.

- Доброе. Утро. - голос Грэсты еще хрипел, но уже тише и тише. Тепрь он не напоминал заржавевший механизм, все чаще стали пробиваться в нем человеческие нотки. - Доброе!

Одной рукой она опиралась на деревянную трость, выточенную специально местным столяром из хорошего дерева. За другую руку Наследницу крепко держал Дениор.

Надо сказать, что после той памятной для всех "музыкальной" ночи, Грэста и маленький маг очень сильно подружились. Им нравилось проводить время вместе: читать, играть, гулять... Мальчику пришлось взять на себя роль воспитателя и учить всему бывшую лягушку.