Ведьма и Вожак - Светлана Суббота

Затем рука остановилась и медленно, успокаивающе погладила, удаляясь. Не поняла. Я протестующе застонала, расцепила зубы и, моргая, посмотрела на Виктора.

— Здорово, правда? — сипло дыша, спросил волк. По его виску медленно текла капля пота. — Я с трудом остановился. Но — дальше нельзя. Мы же договорились, что удовольствие — только после официального объявления нас парой. Ты и я…

Он что-то еще нашептывал, но я уже все поняла. Просто блохастый шантажист решил, что имеет дело с нежным цветком, которого помани хорошим оргазмом, и я понесусь за ним, задрав подол и сверкая кружевами на панталонах.

В этом мире свободные отношения были распространены, даже самая чопорная магическая знать подчинялась общей моде и закрывала глаза на легковесные связи, лишь бы соблюдались внешние приличия. Оборотни же слишком темпераментны, чтобы воздерживаться даже напоказ. Мэй, моя горничная, рассказывала, что у них вообще нет стеснения, и они открыто приветствуют отношения на один раз.

Почему же Торваль так повернулся на серьезности наших встреч? И почему сейчас посчитал, что купит меня за простенький петтинг? Ну хорошо. Не простенький, а весьма приятный, весьма. Но если мужчина неплохо умеет держать руку между девичьих ног, это не значит, что он может ухватиться за сердце.

Значит, волк решил мне показать, чего я лишаюсь. Поманить пряником перед носом.

Я облизнула повлажневшие губы. Кожу Торвалю я не прокусила, поэтому, надеюсь, не была сейчас похожа на вампира.

— Ты и я… — прошептала я, почти касаясь губами его губ. Какие-то миллиметры разделяли нас. Он сощурился подозрительно. Значит, при всех этих «ах» и «ох» совершенно не терял контроля над ситуацией. Ласкал меня и не сходил с ума? Ошибка, милый. Непростительная ошибка.

Я заговорила, опаляя его горячим дыханием, поводя губами вдоль губ, подбородка, спускаясь на шею. Но не прижимаясь, только маня.

— Ты прав. Дальше нельзя. Ведь за мной еще ухаживает Хофф…

Мужчина передо мной застыл.

— …и я только что поняла, я ведь еще не сделала окончательного выбора! Вдруг он — более горячий, более увлекающий, более податливый. Да, кстати, сегодня бал у соседей. Фердинанд давно у моих ног стелется. Белокурый, молодой оборотень…

А вот это больно. Руки Виктора сжали мои ноги слишком сильно. Так и синякам недолго появиться.

Я хотела скинуть его ладони, но волк впился в мой рот жестким, нападающим поцелуем. Я не выдержала и ответила, падая в поцелуй как в пропасть. Без мыслей, без контроля. Неистово и отчаянно, злясь и забирая. Я не могла пообещать серьезных отношений, но так захотела любви, его любви. Настоящей, сжигающей, бескомпромиссной. Безусловной.

Я захотела быть с ним рядом, появляться вместе на приемах, целоваться под небом, ни от кого ничего не скрывать, падать в кровать, обнявшись, смотреть бесконечно в его серые глаза и гладить пальцем твердые губы, смягчавшиеся от моих прикосновений.

Хотя бы немного, кусочек времени на себя и на свое счастье. Несколько месяцев.

А он мне в этом отказывал. Не слушал моих доводов, не принимал во внимание мои решения. Придумал свой план и посчитал мои интересы менее значимыми. Решил, что я поддамся.

Я целовалась и целовалась, вцепившись в Виктора. Когда не хватило воздуха, резко отпрянула и замотала головой. Что я делаю…

— У нас ничего не получается, — пробормотала расстроенно.

Наверное, правильно говорят, везет или в работе, или в любви. Это как сообщающиеся сосуды. Наполняется один, пустеет второй.

Торваль несколько секунд изучал мое расстроенное лицо, пробурчал что-то вроде «Ну если это — не получается, то я заинтригован». Затем отсадил меня на соседнее сиденье, ловкими движениями распустил волосы и тут же туго скрутил их, заколов шпильками.

На мой изумленный взгляд пожал плечами: «Большая семья».

Ступни были подвергнуты внимательному осмотру, даже пощекотал, погладил вылезшие из порванных чулок пальцы и, хмыкнув, надел туфельки.

Его одежда практически не нуждалась в правке, только одернул жилет и с довольной улыбкой погладил место на плече, где я его укусила.

Через пару минут мы выходили из кареты, и я при этом вполне прилично выглядела. Мы шли рука об руку. Чинно и уверенно. Только у меня при этом было несколько ошарашенное выражение лица.

— Все у нас получится, — шепнул волк, открывая входную дверь в дом, — вообще не волнуйся на этот счет.

Когда входная дверь закрылась за нами, он сделал шаг и остановился. С каждой секундой его лицо принимало все более надменное выражение, а подбородок задирался.

Весь холл был уставлен корзинами с белыми, розовыми, темно-красными цветами. Я нагнулась и вытащила из стоящей по центру корзины большую карточку цвета слоновой кости. На ней было написано:

Я с недоумением покрутила листок. Неужели после увиденного на арене поцелуя мистер Хофф решил не сдаваться? Очень красивый и умный джентльмен. И совершенно непроблемный.

— О, мисс Бизо! Я увидел в окно, что вы подъехали, — в холл торопливо вошел невысокий молодой человек в ладно сидящей форме, — ждал почти час в этом гостеприимном доме. Срочное сообщение от начальника полиции Центрального участка мистера Вебстера. Прошу. И жду вашего ответа.

И он протянул мне конверт, весь изукрашенный синими полицейскими печатями.

В конверте было письмо от мистера Вебстера. Оказалось, что на защитных артефактах в лаборатории Академии были найдены отпечатки пальцев… дворецкого. Человека, который не мог там оставить следы, если бы действительно был невиновен. Он отметился в обеих лабораториях Бизо, где происходили взрывы, лично касался охранных артефактов. И знал, что делал.

Я отправила в полицию ответное письмо, рассказала, как дворецкий Альберт сбежал, и постаралась максимально детально его описать. Надеюсь, доблестные стражи порядка Лоусона найдут преступника.

— Вы серьезно занялись поисками того, кто на вас покушается? — спросил волк, устраиваясь поудобнее на развернутом стуле, руки расслабленно легли на его спинку, бархатную, в медных мебельных клепках. — Давно пора. Но почему полиция приносит сведения тебе, а не мистеру Бизо как главе семьи?

Он сел, чуть наклонив голову вперед, открывая для моего любования широкую спину, без рубашки, затянутую только в мускулы. На столике рядом выстроились приготовленные цветные чернила. Боюсь, придется, словно в уголовной мастерской моего прежнего мира, накалывать татуировку иголками. Хорошо, что Торвалю не грозило воспаление или заражение крови, как только я нанесу заветную руну и закреплю связь с волком, Виктору вообще будет мало что грозить. Возможности трансформации оборотней даруют практически идеальное здоровье. А вот поддерживал состояние тела явно сам волк, а не только природа.