Крестовый поход - Дебби Виге

— Может, поэтому Аврора и привезла сюда твою сестру, — добавил Бернар, кивнув Дженн. — Если она способна вырвать из-под носа охотника родную сестру, значит, сильна, а это полезно, чтобы пустить здесь корни, завести знакомства и все такое.

— Еще раз говорю, — вставил Марк, — люди здесь пляшут под дудку Проклятых. Некоторые потому, что просто боятся. Но надо смотреть правде в глаза: с приходом вампиров многие стали жить лучше. Бедняки, например, беспомощные и слабые — вампиры используют их против нас. А те и рады, что их используют.

— Всякому приятно ощущать, что ты кому-то нужен, — пошутил Холгар.

— Вот именно, — Марк, видимо, сейчас не был расположен шутить. — За наши головы назначены награды. Даже за наши трупы огромные суммы. Более чем вероятно, что в вас будут стрелять не вампиры, а люди.

— Пусть попробуют, — сказал Джеми, поднимая ствол «кольта».

— «Узи» — хороший автомат, — сказал Антонио, глядя на отца Хуана. — Вернемся домой, надо пересмотреть свою тактику.

— Но мы охотники, — сказала Эрико, — а не какие-нибудь коммандос.

Марк опустил руку на ствол автомата.

— Ну, да, но в деле надо быть вооруженным лучше, чем враг, а не наоборот, верно?

— Сенсей!

Крайне встревоженная, Эрико отвесила отцу Хуану поклон.

Дженн решительно шагнула к Эрико.

— Моей сестре угрожает смерть.

Она взяла еще один «кольт» и протянула Эрико, но револьвер был такой тяжелый, что ей пришлось держать его обеими руками. Это, конечно, ослабило впечатление от ее вызывающего жеста.

Отец Хуан, казалось, был в нерешительности.

— Мне очень жаль, Эрико, — в конце концов сказал он, — но прошу тебя, возьми револьвер. А когда вернемся домой, все разберем и обсудим.

«Когда вернемся домой, — мысленно повторила Дженн, облизывая губы. — Он сказал „когда“, а не „если“».

— Выходим, — сказал Марк.

Хоть наша плоть бледна и холодна,

На вид прекрасна и свежа она.

За смирный нрав достойны мы любви.

Доверьтесь нам, смирение у нас в крови.

Но коль поднимете на нас свой острый меч,

Падет и ваша голова с могучих плеч.

Не станет нас, погибнете и вы.

Тогда узнаете, что были мы правы.

Новый Орлеан

Сопротивление и охотники Саламанки

Марк открыл дверь монастыря, которая вела в подземный тоннель канализации, и прежде всего обшарил пространство впереди стволом автомата, в то время как стоящая рядом Эрико вторила ему лучом фонаря. Глядя через ее плечо, Дженн увидела, что там, где прежде из зарешеченных сточных люков Французского квартала просачивались лишь тоненькие струйки, теперь неслись бурные потоки воды. Несмотря на то, что воды стало больше, в тоннеле стояла все та же вонь. Интересно, смогут ли они пройти? Уже теперь уровень воды ей по пояс, а она все прибывает.

Марк кивнул своим подчиненным, Бернару, Мэтт и Лаки, те быстро спустились по ступенькам и пропали в темноте. Но скоро снова появились, пригнав одну из четырех имеющихся у них плоскодонок, каждая где-то в десять футов длиной и с поперечными скамейками.

— Это наши пироги, так мы их называем, — объявил Марк. — Нас семнадцать человек. Бернар, Лаки, Сюзи и я идем с боевой группой спасения. Остается одиннадцать. Мои люди, сменяясь, перевозят снаряжение в безопасное место. Встречаемся там.

Сюзи, похоже, было не по себе, когда ей пришлось подвинуться на скамейке и пустить рядом Скай. Она успела распустить свои хвостики, зачесала волосы назад и прихватила их резинкой. Скай вертела серебряное кольцо на большом пальце, лицо у нее было бледное, косички «раста» совсем растрепались, не голова, а воронье гнездо.

Как только все узнали, что Скай — ведьма, между людьми Марка и охотниками возникло напряжение, а когда Эрико стала протестовать против огнестрельного оружия, напряжение только усилилось. Теперь же, на марше, стало еще хуже. Бойцы Сопротивления явно чувствовали себя не в своей тарелке, держались подозрительно, что не сулило ничего хорошего. Марку и его людям надо было избавиться от Авроры. Дженн хотела во что бы то ни стало спасти сестру. Но ради высшего блага люди Марка без всяких угрызений совести готовы убивать не только вампиров, но себе подобных. И если Хеда станет путаться под ногами, станут ли они церемониться?

В лодку влезли Антонио, Дженн и отец Хуан.

— Если позволите, — Марк оттолкнул лодку и, по колено мокрый, ловко, даже изящно запрыгнул в нее.

Он взял лежащий на скамейках вдоль лодки деревянный шест и погрузил его в воду.

— Вот так мы тут и плаваем, как по мелководью, — пояснил он.

Течение подхватило их, и лодка заскользила прочь от входа в монастырь. В каждой лодке был свой впередсмотрящий с фонарем. В лодке, где сидела Дженн, путь освещал отец Хуан.

Тоннель заметно сузился, стало темней. Во мраке в луче фонаря сверкали крысиные глазки; эти твари сидели в расщелинах, покрытых мхом и забитых какой-то дрянью, они отвратительно пищали и убегали прочь. По команде Марка приходилось то и дело наклонять головы: в потолке были выступы, он становился ниже, и все хуже было видно, что впереди и откуда ждать неожиданного нападения.

— Было дело, я оказался здесь один, — пробормотал Марк, — и вампир свалился откуда-то прямо мне на голову. Они тоже пользуются этими люками.

— Неужели наверху все так плохо, что по городу надо передвигаться только так? — спросила Дженн.

— Для нас? Mais oui,[73]— ответил он. — Нас все знают в лицо. Но для простых людей все не так уж плохо. Гуляют по улицам, улыбаются… вот и Масленицу будут праздновать. Вампиры — просто очаровашки. Убийцы проклятые.

— Что-то вы людей не очень жалуете.

Он посмотрел на Дженн долгим взглядом. Глубокие морщины избороздили его лицо.

— Ишь ты, сообразила. Да, не жалую. А чего их жаловать? Мы рискуем жизнью, мы хотим спасти их от этих кровопийц, а они нас ненавидят. И таких большинство. Для них главное — выжить, и ради этого они готовы на все.

— Но вы на их месте предпочли бы умереть.

— Черт возьми, нет, конечно, зачем умирать? Просто я хочу сказать, что они превратились в настоящих зомби. Думаете, они живут? Нет, они просто выживают.

Он замолчал. Его настроение передалось Дженн, и она больше не задавала вопросов. От постоянного сидения в положении сгорбившись болела спина, пот заливал глаза.

Шеи ее коснулись холодные губы Антонио; он прижался ими к ее пульсирующей жилке. Потрясенная и напуганная, она вздрогнула. Хотела обернуться и посмотреть ему в глаза, но в этот момент лодку качнуло, она скользнула вниз, футов на пять, не меньше, раздался всплеск, и, чтобы Дженн не выпала за борт, Антонио схватил ее за руку.