Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

– Вот его к-к-омната, – тут она легонько пнула в сторону парочку кошек с облезлыми хвостами. – Я сюда ник-когда не захожу. Это было бы к-как-то неправильно.

Женщина толкнула дверь, обклеенную старой рекламой различных смазочных масел, и они очутились в духоте, намного превосходящей ту, из которой только что вышли.

Не кто иной, как Ассад, отыскал дверь наружу, он же обнаружил источник вони. В углу рядом с постелью стояли пять винных бутылок с остатками мочи. Судя по виду сосудов, некогда они были наполнены до краев, так как само стекло совершенно утратило прозрачность благодаря веществам, оставшимся после испарения жидкости.

– Ах да. К-конечно, нужно было их вык-кинуть, – женщина швырнула бутылки в заросли сорняков перед домом.

Они стояли в комбинированной мастерской по ремонту велосипедов и мопедов. Множество инструментов и старого барахла, а посреди всего этого стояла кровать; постельное белье на ней приобрело примерно тот же цвет, что и закапанный маслом пол.

– Таге не сказал вам, куда он собирался в тот день?

– Нет. Н-неожиданно он стал каким-то ск-крытным.

– Ладно. Можно осмотреть помещение?

Она сделала жест рукой, обозначавший, что ее жилище было полностью в их распоряжении.

– Да, с т-тех пор как местная п-полиция сюда наведалась, б-больше никого никогда тут не бывало, – сказала она и одернула покрывало, пытаясь смягчить общее впечатление.

– Замечательные плакаты, – Ассад показал на девушек из «Раппорта».

– Да уж, их сделали еще до силикона, бритвенных станков для женщин и татуировочных игл, – проворчал Карл, устремившись к стопке бумаг, возвышавшейся на упаковке для яиц, заполненной шариками из подшипников.

Как-то сложно было поверить в то, что хоть что-то из всего этого бедлама сообщит нечто новое о судьбе Таге Германсена.

– Таге когда-нибудь упоминал о человеке по имени Курт Вад? – спросил Ассад.

Хозяйка покачала головой.

– Так-так. О ком он вообще говорил, не припомните?

Она снова покачала головой.

– Ни о к-ком. В основном его занимали Клайдер-Флоратты, Пухи и СКО.

Сириец выглядел озадаченно.

– Это марки мопедов, Ассад. Врум-врум-м-м, ну ты знаешь, – пояснил Карл, покрутив воображаемую рукоятку газа на средстве передвижения.

– Он оставил какие-нибудь деньги? – продолжал Карл.

– Ни г-гроша, нет.

– У него были враги?

Женщина рассмеялась и зашлась в приступе кашля. Прокашлявшись и вытерев глаза, она посмотрела на Карла весьма красноречиво.

– А к-как вы сами полагаете? – Обвела рукой комнату. – Тут вам не об-биталище богемы.

– Может, кто-то хотел забрать его жилище, однако после исчезновения никто так и не объявился – значит, видимо, мотива для устранения парня не было? Вам не приходит на ум никакой мотив, Метте Шмаль?

– Аб-бсолютно ник-какого.

Мёрк обратил внимание на то, что Ассад шарил по страницам «Раппорта». Может, он решил прихватить журналы с собой?

Обернувшись, Карл наткнулся на конверт, протянутый коллегой.

– Он висел вон там. – Ассад показал пальцем в направлении булавки, воткнутой в плиту из целотекса над одной из обнаженных девушек. – Осталась дырка. Конверт был приколот двумя булавками, взгляни сам.

Карл зажмурился. Если Ассад говорил, значит, так оно и было.

– Потом одна булавка выпала, и конверт наполовину свесился за плакат, продолжая держаться на второй булавке.

– И что там с этим конвертом? – спросил Карл, взяв его в руки.

– Он пустой, но ты прочитай, что написано сзади.

Карл прочитал. «Нэте Германсен, Пеблинге Доссеринг, 32, 2200 Копенгаген Н».

– Вот именно, Карл. А теперь переверни и посмотри на почтовый штемпель.

Карл перевернул – надпись стерлась, но еще можно было разобрать.

«28/81987» – стояло на штемпеле. Всего на неделю раньше исчезновения Таге.

У Карла не было полной уверенности, что это имело какое-то значение, так как вполне естественно было бы обнаружить некие предметы, связанные с моментом, непосредственно предшествующим исчезновению их обладателя. Разве бывает так, что человек избавляет свое жилище от всех указаний на дату, прямо перед тем как пропасть без вести? Для этого нужно иметь особые причины. Может быть, даже знать, что пропадешь…

Карл взглянул на Ассада. Тысяча мыслей роились в его голове, это было заметно.

– Позвоню-ка я Розе, – пробормотал он, набирая номер телефона. – Она должна услышать об этом конверте. Непременно.

Затем Мёрк обвел взглядом мастерскую. Если имелся конверт, вполне вероятно, где-то было и письмо. Возможно, оно скрывалось за плакатом или под кроватью, а может, в корзине с мусором. Им необходимо исследовать как можно тщательнее.

– Метте Шмаль, а вы вообще знаете, кто такая Нэте Германсен?

– Нет. Но, м-может, это кто-то из родственников…

После часа бесплодных исследований наследия Таге и сорока пяти минут езды по Фюну они вновь оказались на огромном мосту, связавшем Фюн с Зеландией, чьи пилоны упирались в самые небеса.

– Снова дерьмовый остров, – Ассад махнул в сторону Спрогё, проступающий перед ними из тумана. Некоторое время он молча смотрел туда, а затем обратился к Карлу: – А что, если Герберт Сёндерсков и Миа Нёрвиг все еще отсутствуют дома?

Мёрк бросил взгляд на остров. Тот выглядел вполне умиротворенно, лежал посреди воды и предоставлял возможность для дополнительной опоры моста. Маяк, белым столбом возвышающийся над зеленым холмом, приятные постройки желтого цвета, защищенные от ветра, зеленеющие луга и дикий кустарник.

«Преисподней» назвала этот остров Роза, и Карл резко ощутил, как зло просачивается сквозь ограждения шоссе и перед ними встают призраки прошлого с язвами на душах и шрамами на бесплодных чревах. Неужели датское государство действительно санкционировало – да что там говорить, прямо-таки приветствовало – подобное насилие со стороны врачей и медицинского персонала? Такое сложно было себе представить. И тем не менее… Были ведь известны примеры фанатично избирательного отношения к социуму и в современной Дании. Просто-напросто примеры эти еще не настолько созрели, чтобы превратиться в скандалы.

Мёрк покачал головой и прибавил газу.

– Ассад, что ты там сказал?

– Я спросил – а что, если Герберт Сёндерсков и Миа Нёрвиг еще не вернулись домой?

Карл повернул голову к помощнику.

– В таком случае, я надеюсь, твой карманный нож у тебя лежит там же, где обычно.

Ассад кивнул, так что тут они достигли взаимопонимания. Теперь им нужно было во что бы то ни стало попасть в картотеку и посмотреть, в чем заключалось дело Германсен, упоминаемое Миа Нёрвиг. Неважно, с судебным постановлением или без оного. Все равно они его не получили, хотя и пытались.