Возмутительно желанна, или соблазн Его Величества - Ольга Обская

Заира подошла к костру. Есть ли в мире что-то более красивое, чем игра отблесков пламени на ее юном соблазнительном теле? Почему она не сбежала? Видела же насколько он зол. Ворон наблюдал за ней какое-то время издалека, а потом приблизился.

— Пришлось нырять в купальню? — она смерила его дразнящим взглядом. — А что тебе остается после того, как сам же разрушил пещеру? И еще обвиняешь меня в нечестной игре?

Упрек Заиры был, в общем-то, справедливым. Ворон не должен был этого делать. Но он не устоял от соблазна устроить Рональду и Полине свидание в рушащейся пещере. Она должна была увидеть, как он мужественен, как стоек, как надежен. Он должен был ощутить страх потерять ее и осознать, как она ему дорога.

— Я хотел дать им возможность лучше узнать друг друга, прочувствовать…

— Или просто задержать брата, чтобы тот не успел на свидание к Алитайе? — лукаво улыбнулась Заира.

И это тоже. Да, Ворон боялся дать Рональду возможность остаться наедине с горной красавицей. Боялся, что тот споткнется, оступится…

— Я же говорю, ты постоянно подыгрывал ему, — Заира потянулась за платьем, но Ворон перехватил ее руку.

— Здесь не холодно. Останься так.

Он не мог лишиться возможности любоваться ее соблазнительной манящей красотой. Она послушалась — оставила попытки одеться. Послушная Заира — такое бывает редко. Вернее, никогда. У Ворона заныло все тело от порочного предвкушения, что это неспроста. Что его невыносимая ветреная неправильная любимая сегодня готова на все. Но он не хотел отдаваться во власть этих чувств. Он все еще находился во власти гнева.

— Ты зря злишься… — она улыбнулась нежно. Чуть склонила голову. — Если подумаешь, поймешь, почему я делала все это.

Бороться с собой было невыносимо. Взгляд уже столько раз обрисовал контуры ее тела, теперь хотелось сделать это руками. Ладони скользнули по манящим изгибам. Заира позволила, лишь обронила легкий вздох, прозвучавший сладко, как само искушение.

— Ты мог бы все испортить, если бы я не вмешалась с самого начала… Рональд не должен был получить ее как трофей. Разве в этом заключалась миссия, которую тебе доверили?

Да, миссия заключалась не в этом. Высшие редко вмешиваются в дела людей. Особенно в последнее время. Поэтому замок Сар-тье-Клар теперь пустует Высшие ушли в свой мир. Оставили людей с их людскими страстями один на один. Но Ворон не мог разорвать все связи с этим миром. В особенности, когда понял, что брат нуждается в помощи, что Рональду никогда не найти женщину из пророчества, потому что волею тысяч разрозненных обстоятельств она оказалась в земном мире.

Ворон и сам не знал, как ему удалось добиться, чтобы миссию доверили ему. Ведь он не считался полноценным Высшим. Он полукровка. Но ему позволили то, что в последнее время позволяют очень редко — вмешаться в ее судьбу…

— Подумай, что было бы, случись все так, как хотел ты. Она бы чувствовала себя его жертвой. Рональд вынудил бы ее стать женой и матерью наследника. И если бы она начала сопротивление, а она бы начала — не забывай из какого она мира, то Рональд мог прибегнуть к давлению и шантажу. Чем бы он тогда был лучше Тайлера? Их отношения не должны были начаться раньше, чем появятся чувства. Когда нам позволяют вмешиваться в судьбы людей, это не означает, что мы должны одаривать их насильным счастьем. Счастье — тонкая субстанция. Ветреная, капризная, она не допускает давления…

Ворон слушал Заиру упершись лбом в ее лоб, вдыхая ее аромат — так пахнет сама женственность. Он был и согласен и не согласен с ней. Он злился, что она не была с ним на одной стороне, а вела свою игру, но чувствовал, что в ее словах была доля истины.

— Когда я просила, чтобы миссию доверили тебе, я убеждала, что ты не будешь им подыгрывать…

— Ты просила за меня? — у Ворона дыхание перехватило. Он чуть отстранился, заглянул в ее черные бездонные глаза. Так вот почему ему, полукровке, доверили миссию? Заира замолвила за него слово. В груди стучало и ухало, било беспощадно. Он считал, что все было с точностью до наоборот.

— Я думал, что ты меня предала, — Ворон взял ее за плечи, прижался щекой к ее щеке.

— Я знаю, — выдохнула она.

— Но я все равно не переставал тебя любить…

— Я знаю…

В голове затуманилось. Ощущения сделались невыносимо жгучими, пьянящими, напряженно-острыми. Он осторожно провел кончиками пальцев по кружеву ее сорочки. Она молчала — позволяла, только начала чаще дышать. Он медленно спустил бретельку с плеча. Одну… Затем другую… Как сладко она дрожала от этих неспешных ласк. Его губы коснулись нежной кожи шеи. Прошлись вниз воздушно, дразня и щекоча. А руки продолжали освобождать от одежды. Сорочка упала вниз, как последняя преграда. Его сводила с ума эта соблазнительная покорность, с какой она встречала его напор.

— Заира, — прошептал он, аккуратно опуская ее на песок.

Губы продолжили покрывать поцелуями ее совершенное тело. Ее тихие стоны были таким дурманяще чувственными — он исступленно пил их сладость. Она сама притянула его к себе, лишая последней здравой мысли…

Карета въехала в столицу поздним вечером. Старший гвардеец, который руководил кортежем, сообщил, что не может дать Полине возможность отдохнуть до утра, а вынужден немедленно доставить ее во дворец. Поля не возражала. Офицер и так отнесся к ней с пониманием и в течение всей поездки не раз шел на уступки. Да и, сказать по правде, даже будь у Полины такая возможность, она не знала бы, где провести эту ночь. В особняке Тайлера? При одном воспоминании об этом человеке становилось мерзко на душе. Уж лучше Полина предстанет перед королем прямо сейчас, выяснит, что ему нужно, а там будет действовать по обстоятельствам.

Вот только что же ему нужно? Времени подумать было предостаточно. Пока экипаж колесил по дороге в столицу, Поля перебирала всевозможные варианты, но так и не смогла понять, чем ее персона могла заинтересовать Рональда. Единственное предположение — Его Величеству стало известно, что Поля прибегала к запретной магии, и он собрался ее за это наказать. В таком случае нужно уходить в глухую несознанку. Пусть попробует докажет. Полине хотелось верить, что железных доказательств у него нет, иначе бы за ней послали не гвардейцев, а тюремщиков, и доставляли бы не на аудиенцию к королю, а в казематы к дознавателям. А если железных доказательств у Рональда нет, то главное — самой не проколоться. Тогда возможно, Его Величество побеседует-побеседует, да и отпустит. И Полина с Глори смогут снова спокойно отправиться в родовой замок отца Глори и зажить той спокойной жизнью, о которой обе мечтали.

Когда кортеж подъехал ко дворцу было уже около полуночи. Полину и Глори провели в один из великолепных гостевых залов и велели ждать дальнейших распоряжений. Поля воспользовалась паузой, чтобы заглянуть в одну из дворцовых уборных и хоть немного привести себя в порядок.

Она на несколько минут задержалась у зеркала. Странно было снова видеть в нем себя. Пока носила внешность Элайзы, Полина уже успела заметить, как постепенно в чужом облике появлялось что-то знакомое. Внутреннее содержание, как оказалось, откладывает заметный отпечаток на внешний образ. Вот и на этот раз произошло то же самое: Пьелина и так была довольно сильно похожа на Полину, а теперь сходство усилилось настолько, что из зеркала смотрела вылитая прежняя Поля. Только моложе на несколько лет.