ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда

Но тьма тумана, как пролетевшая вечность, клубилась перед ним.

– Где чистая вода и открытая земля? – продолжал он бросать вопросы в молочную мглу.

– Мы здесь! – неожиданно последовал ответ.

– Кто вы? – опешил мореход от туманного ответа.

– Античные города – Парфений и Порфмия!

– А где вы стоите?

– Нас давно уже нет, даже археологи не могут найти наше местоположение.

– А кто же разговаривает со мной?

– Светлые души исчезнувших городов.

– А вы разбираетесь в лоции пролива?

– Наши лики, как зарницы, блистают над морской переправой из Европы в Азию, в боспорские города Кепы и Фанагорию!

– Тогда прокладывайте мне путь?

– Бессмертье прошлого тенью бродит за нами, а белая луна сверкает светящимся овалом вокруг наших градов-голов.

– Мне нужен точный маршрут, а не ваш прошлый божественный ореол.

– Пусть наши серебряные городские головы служат для тебя маяками, только они колеблются, передвигаясь и мелькая на суше и волнам, ведь море сейчас наступило на берег.

– Хорошо, буду искать, и плыть на блуждающие огни! Мрачный сумрак стал рассеиваться, и морской пролив вымостила бегущими и танцующими блёстками яркая луна. Каяк-корабль чёрной птицей скользил над расплавленной свинцовой водой, выискивая знаки и силуэты античных городов, стоящих у начала знаменитой переправы. Каяк будто нёс печальную весть о смерти царя Митридата. Грустным взором взирала луна с высоких и дальних небес.

Но вот задрожали на суше и в глубине моря древние образы античных городов Парфения и Порфмия и застыли силуэтами, подобно двум седым старикам, сидящих на разных берегах узкого залива.

В древности Порфмий являлся самым подходящим местом для переправы из европейского Боспора на азиатский берег на песчаную и длинную косу Чушка. Подъезд по суше к проливу очень удобен, ведь в других местах стояли скалистые и обрывистые склоны. Да и вытаскивание легких судов на берег без препятствий не составляло большого труда. Также это место пролива было защищёно от сильных северо-восточных ветров. Близость Порфмия к переправе способствовало оживлённой торговле и экономическому благосостоянию города. Порфмий означает – «место для переправы».

Парфений с такой же судьбой, как и Порфмий, только остатки города нашли у Сипягинского мыса, всё остальное ушло под воду. А стояли друзья-города на берегу залива, занесённого земельными выносами из балок и морских песочных наносов. Парфений имел даже водопровод из керамических труб с горы Хрони.

И увидел мореплаватель среди камней и песков, словно качающиеся серебряные головы городов, под светом удивлённой луны. И в шорохе глухом, и в плеске волн услышал капитан оживлённый и волнующий разговор двух древних боспорцев. Они с трепетом говорили о Богах, покровительствующим им и городам. Лились простые рассуждения о солнце, о дожде, о зреющем урожае, о рыбной ловле, о торговле шумной, о скифах грозных, о детях подрастающих и здоровых, о весёлых праздниках, о удачах и горестях жизни, о счастье, которым надо дорожить, ведь другого не выпадет им, да и нет на свете.

* * *

… Ударила громкая сирена, из тумана вынырнул пограничный катер, и влажное лицо капитана Бесстрашия от солёных брызг окружила бесцеремонная современность, тут же раздался грубый оклик, и полетели вопросы, как булыжники:

– А нy-ка стой, беглец? Кто такой? Что ты делаешь в территориальных водах Украины? Документы есть? Кто разрешил плавание в одиночестве? Покажи паспорт!

– Паспорт гражданина Украины лежит в непромокаем мешке, и доставать под дождём и туманом я не буду, о моем выходе в море предупреждена пограничная застава в Судаке, свяжитесь с ней и получите точный ответ. А отсюда, кстати, я не могу удрать в Турцию! Так, что оставьте меня в покое и не мешайте встречи с Митридатом!

– Здесь мы командуем, подойдите к борту катера и поднимитесь на мостик для выяснения вашей подозрительной личности! – последовал приказ.

– А это вы видели? – Фантик отложил весло и выдернул свои костыли.

– Каким оружием ты нам угрожаешь? – тупоголовые пограничники ничего не могли понять.

– Костылями, я – инвалид!

– Так сиди дома в инвалидном кресле и не мешай нам охранять границы государства!

– Этот совет дайте своим жёнам и детям, а я потомок царя Митридата У1 Евпатора и по его велению проплываю по морским границам Боспора!

Неожиданно с катера вышколенный боцманпограничник бросил железную кошку, и она впилась острыми когтями в брезент, укрывающий больные ноги капитана Бесстрашия. Он скорчился от боли, но быстро выхватил нож из-за пазухи и перерезал верёвку на кошке, а её выбросил в море.

– Ты чего, гад, наше добро губишь? Я тебе за утопленную кошку руки обрублю! – стал угрожать бравый пограничник.

– А не хочешь костылём по голове получить? – Ахилловская ярость обуяла капитана.

– Да мы подобных жоржиков-рыбаков ловим десятками и привозим для отчёта на заставу!

И тут же новая веревочная петля, мастерски пущенная рукою боцмана с катера, обвила тело капитана Бесстрашия и рванула его из сидения каяка. Петля крепко скрутила капитана, и он стал беспомощен – руки связаны, ноги висят плетью. Но издевательство над инвалидом вдруг остановила невидимая магическая сила. Она сработала быстро и хлёстко, неожиданно кисти дуракапограничника, тянувшую верёвку, онемели, а сам он потерял дар речи. Эта стрела, пущенная из античного времени, пронзила современного самодура. Да и остальные «герои-пограничники», стоявшие на палубе катера, один за турелью пулемёта, другой на мостике, тоже остолбенели в немых позах.

– Моряк мятежный, не бойся никаких опасностей, сила и энергия Боспорского царства с тобой! Наша память всегда поможет тебе, и остановит природные бури, грозы, пламя и человеческую дурь и подлость.

Фантик хорошо понял, кто произносит фатальные тирады, и защищает его от житейских передряг.

А катер пограничной службы Украины вмиг растворился в пространстве, будто его стёрли резинкой с карандашного рисунка Керченского пролива. Остались только рваные отверстия от острых лап морской «кошки» на продырявленном брезенте, да кровавые ссадины на ногах инвалида. Грифельные эскизы берега мягкие и расплывчатые, где терялись архитектурные ансамбли античных городов Боспора, едва прорисовываясь своими гармоничными линиями и торжественным зодчеством видимых строений с классическими ордерами, где доминировали дорический и ионический.

Что ещё надо? И вновь заскользила быстрая ладья над тяжёлым и черным морем с одиноким капитаном Бесстрашия на борту. Корабль, летящий над Боспором и временем, а разве остановишь смелого моряка!

Курс на мыс Фонарь, где выход в «Меотическое озеро». На скалистом и остром профиле берега горел огонь – маяк Фонарь, указывающий точный и правильный путь капитанам кораблей: одним на выход в Азовское море, а другим на вход в Боспор Киммерийский.