Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

Ты запомнил, старик? Отправляйся смотреть на Небо.

* * *

— Ну, что ты видел? Что поведали звезды? — Аллибинда сгорала от любопытства.

Звездочет взглянул на нее — будто только увидел — и принялся бормотать свои бессвязные речи: «Говорящие звезды… Стоит их только погладить… и кружится голова… Как кружится голова… Они расскажут всю правду. Но тому, кто достоин… Ничего не осталось…»

Аллибинда нахмурилась:

— Что поведали звезды? Ты спросил их про Ураульфа?

«Говорящие звезды… Но для тех — кто достоин… Они расскажут всю правду… А бедной девочке так хотелось погладить Небо… Ветры! Подуют Ветры! И принесут спасение… Ничего не осталось… Ничего не осталось…»

— Ты решил меня обмануть? Ты всю ночь топтался на башне и ничего не узнал? — в голосе Аллибинды зазвучала угроза.

Звездочет как будто не слышал.

— Отобрать у него трубу! Заприте его в темнице. И оставьте совсем без света. Подождем до следующей ночи. Посмотрим, что он нам скажет.

* * *

— …Отпустите его! Пусть идет, куда хочет. И скажите, пусть даже близко не приближается к башне. Дальше я обойдусь без него! Без его говорящих звезд!

* * *

«Будь ты проклята, Аллибинда! Ты услышала то, что хотела! То, что ты пожелала услышать, а не то, что сказали звезды. Чтоб тебе наткнуться в дороге на Ящериный Пуп!»

* * *

Итак, Ураульф — Правитель Лосиного острова. И не было еще битвы, которую он проиграл.

И вот уже много месяцев он томим ожиданьем: когда же к нему, наконец, приедет его невеста!

Да, он ждет — не дождется.

Принцесса взглянула на свое отраженье в купальне, чуть шевельнула плечами, и узоры на теле сложились в любимый рисунок. Она улыбнулась. Что ж! Мечты Ураульфа сбудутся. Аллибинда позволит ему насладиться своей красотой.

Но взамен она заберет разум его и волю, его богатырскую силу и умение править ветрами.

Во имя чего он сражался? Во имя Белого Лося? Теперь он будет сражаться во имя желаний Либ.

Она заставит его пойти войной на соседей и поднять ураган, выжигающий землю: пусть соседи рыдают от страха и униженно просят пощады. Когда они подчинятся, Ураульф отправится дальше, в отдаленные страны, и завоюет их.

И тогда красота Аллибинды засияет над миром.

Завоеванным миром будет править сама Красота!

Черепами врагов Аллибинда прикажет мостить дороги.

Шкурами редких животных украсит стены дворцов.

Птицы и малые дети тонкими голосами будут петь Аллибинде песни — в ожидании корма.

Она запретит уродство, слабоумие и болезни.

Она изведет всех жалких, тоскующих и плаксивых.

А веселым и бодрым людям, населяющим Королевство, под страхом ужасной казни запретят разглядывать Небо. Нечего задирать глупые головы вверх!

Красота Аллибинды заменит собой светила.

А на Небе — кто знает, что там можно случайно увидеть?

* * *

Либ сидела у края купальни и тяжело дышала. Из воды на нее смотрела Великая Королева, и от этого ей стало жарко. Да, Королева Мира — и не меньше того! Чтобы стать Королевой, Аллибинда, принцесса Угоры, выйдет замуж за Ураульфа.

Но отдавать приказания нужно хладнокровно. И Либ погрузилась в воду, желая успокоения. Она откинулась на спину, позволяя воде нежно сопротивляться и ласкать ее кожу. Никто на нее не смотрит? И не надо, сейчас — не надо. Она набирается сил, любуясь сама собой.

Но если бы этот охотник…

Как же Либ позабыла! Этот самый Барлет… Он тоже ей пригодится!

— Проклятая Полупустыня!

Обратный путь из Угоры стал для Барлета пыткой. Теперь не жажда донимала его. Мулы везли бурдюки с водой — он мог пить, сколько хочет. Не жгучее Солнце, не бесплодные поиски тени истощали Барлета и выматывали все силы — на стоянках рабы разбивали большие шатры. И еды теперь было довольно — пусть невкусной, но сытной.

Но принцесса! Она не замечала Барлета.

Ему не позволили ехать ни впереди, ни рядом с ней, велели надеть тюрбан и отправили к слугам. Лицо охотника скрыла лицевая повязка, и теперь ни один человек не опознал бы его среди людей каравана.

Торжествуй же, Барлет! Ты добился поставленной цели. Ты обманул Аллибинду, ты везешь Ураульфу гибель. Но Дракинда не объяснила, что это значит, как будет.

Сколько раз Ураульф поцелует принцессу прежде, чем умереть? Должен ли он перед этим коснуться ее арабесок? Пережить сладкий ужас, увидев змею под грудью?

От чего умрет Ураульф? Может быть, оттого что Барлет лишит его жизни — стоит только Правителю дотронуться до Аллибинды?

Что потом случится с Барлетом? Это уже не важно.

Караван шагал и шагал, а Барлет мечтал об одном: чтобы Полупустыня сделалась втрое длиннее. Чтобы путь под палящим Солнцем никогда не кончался. Чтобы граница острова отодвинулась за горизонт.

Скорпион желания шевелился в его животе и с каждой сменой светил мучил сильнее.

* * *

На исходе лунной недели Духи сделали вид, что жалеют Барлета и даруют ему отсрочку: пыльная буря заставила погонщиков остановиться. Животные сбились в кучу, закрывая людей, рабы окружили принцессу, Барлет неожиданно оказался к ней очень близко, и ему хотелось, чтобы буря не прекращалась.

Когда же даль прояснилась, погонщики на горизонте разглядели такое, что заставило караван резко свернуть с намеченного пути. Но пыль поднялась опять. Ветер завыл с новой силой, и буря на этот раз долго не прекращалась. Когда же все стихло, тот, кто вел караван, отправил вперед трех всадников. Они прискакали назад быстрее, чем ожидалось, будто торопились убежать от кого-то, — и потом долго шептались с проводником. Караван повернул налево. И снова поднялся Ветер, не давая двинуться с места. На этот раз буря свирепствовала так долго, что люди уже отчаялись увидеть чистое Небо. Сменило ли Солнце Луну? Никто не мог разобрать. И Барлета вдруг охватило смутное беспокойство: что-то должно случиться!

Наконец Полупустыня сжалилась над живыми, позволила им дышать и разлепить глаза. Тот, кто вел караван, приказал разбивать шатры, чтобы все могли отдохнуть. И Барлет в эту ночь уснул, не взглянув на ночное Небо.

Когда наступило утро, караван не тронулся с места. Барлет заметил: принцесса начинает скучать и хмуриться.

Но и на следующий день шатры продолжали стоять, а погонщики сели в кружок и о чем-то шептались.

На третий день Аллибинда потеряла терпение:

— Проводник! Ты что-то скрываешь. Объясни, почему мы стоим.

Проводник не решался ответить.