📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаВасек Трубачев и его товарищи - Валентина Осеева

Васек Трубачев и его товарищи - Валентина Осеева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 215
Перейти на страницу:

– А когда они вернутся назад? – сдерживаясь, спросил Сергей Николаевич. Его раздражал этот человек, которому он уже успел рассказать, что у него в лесу остались ребята, что они ждут, что их необходимо скорее вывезти и посадить в поезд на Москву. – Когда же они вернутся?

Мирон Дмитриевич развёл руками и указал на занавешенные окна:

– Видите, что делается… Может, завтра к вечеру…

Сергей Николаевич возмутился:

– Товарищ, я удивляюсь вашему спокойствию! Я повторяю – у меня дети! Мне необходимо их вывезти. Есть в вашем распоряжении ещё хоть одна машина?

Мирон Дмитриевич отогнул большой палец и прищурил светлые глаза:

– Есть машина. На неё особое распоряжение – со двора никуда!

Сергей Николаевич снял телефонную трубку:

– Район! Район!.. Дайте райком партии!

Директор покачал головой:

– Навряд ли они сейчас дадут.

Дозвониться было нелегко. Сергей Николаевич бросал трубку, ходил большими шагами по кабинету и снова звонил.

– Секретаря нет. На совещании… Не уполномочен… Ждите… – отвечали из райкома.

Мирона Дмитриевича вызывали по разным делам. За окном слышался его густой бас.

– Все тракторы в поле. Живо, хлопцы, живо! Давай, давай, ремонтируй! Чтоб через час там был! – кричал он на кого-то. – Сказано: убрать хлеб – и всё тут!

Возвращаясь в комнату, он прислушивался к разговору по телефону.

– Где на совещании? – кричал учитель. – Когда приедет? – Лоб у него был мокрый, лицо усталое, под глазами легли тёмные круги.

Мирон Дмитриевич взял у него из рук трубку:

– Говорит директор МТС… Да, я знаю, что на совещании. Дайте телефон. Ну?.. Давай, кажу, телефон… того совещания! – заорал он, прижимая ко рту трубку. – Без ниякого разговору! Срочно! – Он кивнул головой Сергею Николаевичу: – Записывайте!..

Сергей Николаевич записал телефон и взял трубку. Мирон Дмитриевич снова вышел во двор. Когда он вернулся, учитель стоял у окна, заложив в карманы руки. Губы у него были крепко сжаты.

– Ну что? Дозвонились? – спросил директор.

– Дозвонился к секретарю… Утром пришлёт свою легковую, – отрывисто, не глядя на него, сказал Сергей Николаевич.

Директор тронул его за плечо:

– Вы что ж, москвич? Учитель?

– Москвич. Учитель, – стараясь сохранять спокойствие ответил Сергей Николаевич.

– Партийный человек? – тем же тоном спросил Мирон Дмитриевич.

Сергей Николаевич молча вынул из кармана партбилет.

«Не доверяет», – мелькнуло у него в голове.

Но директор осторожно отвёл его протянутую руку:

– Не треба. Я насчёт паники…

– Какой паники?

– А той самой паники, какой в наше время не должно быть… – подняв свой большой палец, начал директор.

Сергей Николаевич вспыхнул:

– Да вы что, товарищ! Понимаете или нет? Я учитель. У меня в лесу дети…

Мирон Дмитриевич стукнул ладонью по столу:

– «Дети, дети»! У нас у всех дети. У меня у самого дети. И нечего горячку пороть. Сейчас война! Вероломное нападение – понятно тебе, товарищ? Все машины заняты – подвозят бойцов, доставляют горючее, убирают хлеба… А ты – «дети, дети»! «Я учитель»! – передразнил он Сергея Николаевича. – Да як ты учитель, так должен понимать, что всё своим порядком делается. А ты сам весь побелел, распушился. Ты учитель, а я – батько. И у меня полна хата детей. А нужно сдерживаться, бо время военное. Вот утречком поедешь и заберёшь своих детей, да и всё!

Сергей Николаевич с удивлением смотрел на этого человека, строго и решительно читающего ему наставление, как вести себя. До сих пор никто не мог упрекнуть его в отсутствии выдержки. Он воспитывал в себе эту черту характера годами, терпеливо и неуклонно, простым и верным способом – не давая себе воли в проявлении гнева, раздражения по отношению к окружающим его людям. Он вызывал к себе уважение среди своих товарищей именно этой удивительной выдержкой, и вдруг чужой, почти незнакомый человек делает ему такое замечание… Сергей Николаевич чувствовал, что кровь приливает к его щекам. Но Мирон Дмитриевич ласково усмехнулся и похлопал его по плечу:

– Ну добре, хлопче! Так – не так, а к утру машина будет. Пойдём сейчас до моей хаты. Там я распорядился, чтоб нам жинка повечерять приготовила, бо такая перепалка, що некогда и поесть. Пошли! Берите своё имущество! Где оно есть?

Он ухватил рюкзак и потащил за собой ошеломлённого Сергея Николаевича через двор к маленькой белой хате с железной крышей. Во дворе было темно, где-то нетерпеливо мычала корова, из ворот выезжал трактор.

– Ну як? Починился? Живо давай! Чтоб у меня к завтрему зерно в мешках было! – крикнул в темноту Мирон Дмитриевич, толкая дверь хаты и пропуская вперёд учителя.

Хата была маленькая, уютная. Посередине стоял добела выскобленный стол, по бокам – табуретки. У стены на широкой никелированной кровати спали ребята. С двух сторон сползали с подушек кудрявые тёмные головы и торчали из-под одеяла маленькие босые ноги.

– Мала куча! – добродушно усмехнулся Мирон Дмитриевич, указывая на них учителю. – Ну, садитесь, будьте гостем! Он придвинул к столу табуретку и заглянул в сени:

– Ульяна!

Ульяна не откликнулась. За неё ответил с кровати детский голос:

– Мама во дворе корову доит.

– Давно пошла? – спросил Мирон Дмитриевич.

– Давно. Зараз придёт, – сонно отозвалась девочка.

Она, видимо, привыкла к чужим людям и, не обращая внимания на Сергея Николаевича, отвернулась к стене и уткнулась лицом в подушку.

Мирон Дмитриевич стал собирать на стол. Вытащил из стенного шкафа тарелку с селёдкой, очистил луковицу, порезал её большими кружками, достал хлеб.

В хату, гремя подойником, вошла маленькая, кругленькая молодица в тёмном платке; оба конца, стянутые под розовым подбородком, были завязаны наверху тугим узелком. Она мельком взглянула на гостя и тихо сказала:

– Здравствуйте.

Потом поставила на лавку ведро с молоком и, обтирая о передник руки, вдруг быстро и сердито напала на мужа:

– А то что ж за порядки, Мирон, а? Скотина до ночи не пригнана, где-то того пастуха к чёрту заслали! Корова кричит, с фонарём выйти до сарая не можно. Тычешься во все углы, як та слепа курка! Это что за дело, я тебя спрашиваю, Мирон?

– А такое дело, що война, – обтирая рукавом губы и обсасывая селёдочную голову, спокойно сказал Мирон Дмитриевич. – Война! Не привыкла, чи що?

– О! Бачишь! «Не привыкла»! Так я ж баба, а ты мужик. А такого крику наробив: «Затемняйтесь, та щоб я ниде свиту не бачив!» Таку панику на всих нагнав…

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 215
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?