Покинутые небеса - Чарльз де Линт

— Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? — попросила Керри.

— Мои действия никак не связаны с Коди, — произнес Рэй.

Эти слова вызвали смех у девчонок-ворон.

— Кто такой Коди? — снова попыталась выяснить Керри, но никто не обратил на нее внимания.

— А я надеялся, что до этого не дойдет, — вздохнул Рэй и потянулся к заднему карману.

Рори прекрасно понимал, что должен закончить изготовление сережек для магазинчика «Нежные сердца», но увиденный ночью сон не давал ему сосредоточиться. Ему снилась Керри, спящая на заднем сиденье брошенного автомобиля, рядом с ней клубочком свернулась лисица, а на спинке сиденья, над головой девушки, сидела огромная черная птица. Постоянные воспоминания об этом сне вызвали к жизни новый замысел, в котором соединились два животных, и этот образ был слишком ярким, чтобы Рори мог отказаться от его выполнения — острый клюв птицы и вытянутая мордочка лисы. Рори только никак не мог решить, воплотить замысел в кулоне или использовать в серьгах. В любом случае это должно сработать.

Рори сидел за кухонным столом и набрасывал различные варианты, с полки из динамиков доносилась музыка Энни. Группа выбрала себе название «Афро-кельтский звук». После нескольких минут прослушивания Рори решил, что название им вполне подходит. Совершенно различные инструменты народов двух континентов создавали замысловатую мелодию в танцевальных ритмах. В перерыве между двумя композициями в его дверь кто-то постучал.

Легка на помине, вспомнил Рори старую поговорку. Он решил, что это Керри, поскольку ни Энни, ни девчонки-вороны не утруждали себя такими условностями.

— Я видел такой странный сон о тебе прошлой ночью, — заговорил он, открывая дверь.

Рори мгновенно осекся, увидев, что перед дверью стоит Хлоя. Высокая, темноглазая, с копной черных волос, едва сдерживаемых черной лентой. Сейчас она больше напоминала строгую школьную учительницу, чем ту женщину, которую Рори привык видеть на крыше дома.

— Так ты знал, — с оттенком удивления произнесла Хлоя.

— Я думал, что в дверь постучал кто-то другой. — Рори покраснел от смущения и едва выговорил эту фразу. Через мгновение он выпрямился и откашлялся. — Входите, пожалуйста. У меня горячий кофе на плите.

Он пригласил Хлою просто по привычке. За все девять проведенных им в этом доме лет она ни разу не заходила дальше прихожей. Но в это утро Хлоя его удивила.

— Я с удовольствием выпью чашку кофе, — сказала она.

Рори отступил в сторону, и женщина шагнула в квартиру, распространяя запах аниса. Он никогда не мог понять, собственный ли это ее запах или аромат духов. На кухне Рори пришлось расчистить часть стола, и только потом он налил своей гостье кофе.

Возникло неловкое молчание. Рори хотел что-нибудь сказать, но в голове, как нарочно, — ни одной стоящей мысли. Даже визит Брэндона, едва ли замечавшего в этом мире что-нибудь, кроме музыки, не мог бы поразить его сильнее.

— Итак, — заговорил Рори и тут же пожалел о произнесенном слове, но оно было единственным, пришедшим ему на ум.

Хлоя улыбнулась:

— Мы оба ощущаем некоторую неловкость, не так ли?

— Нет, совсем нет, — запротестовал Рори и тут же сдался. — Да, вы правы. До сих пор мы не слишком много общались.

— Это не твоя вина. В последние годы я слишком экономлю слова — так говорит Энни.

— Я бы этого не…

— Лучше я сразу перейду к делу и избавлю нас обоих от ненужного беспокойства. Может, ты помнишь, как-то я попросила тебя помочь разгрести всякий хлам на чердаке? По-моему, это было весной.

Как же не помнить. Даже с помощью Энни и Лили у него ушло на это занятие добрых два дня, зато потом они организовали грандиозную распродажу подержанных вещей. И что еще приятнее, Хлоя отдала им треть вырученных денег. В том месяце жизнь показалась ему довольно приятной.

— Конечно помню, — ответил он, недоумевая, к чему приведет этот разговор. Оставалось только надеяться, что Хлоя не надумала почти через полгода изменить его долю выручки.

— Я тщетно искала в квартире один предмет и вспомнила, что могла нечаянно положить его в одну из коробок, которую вам пришлось разбирать. Это была небольшая жестяная черная банка. — Хлоя обозначила руками размер, приблизительно с книгу. — Банка была наполнена маленькими черными камешками. Ты случайно не помнишь ее?

Рори кивнул:

— У меня до сих пор хранятся эти камешки, по крайней мере большая часть. Я пытался разрезать их, чтобы сделать браслет, но ничего не получилось.

— Почему? — Хлоя от любопытства даже несколько наклонилась вперед.

— Очень странное явление. Как только я прикасался к ним резцом, камни один за другим мгновенно рассыпались в пыль. А ведь они очень твердые, я пробовал раскалывать их, изо всех сил швыряя об асфальт, они оставались целехонькими. Совершенно непонятно. Я хотел отнести их одному знакомому гранильщику, чтобы определить, что это за минерал, но так и не собрался. А что это за камни?

— Вряд ли я вспомню, как они правильно называются.

Еще бы! Их название каждый придумывал сам.

— Послушайте, — заговорил Рори, — мне очень жаль, что так получилось. Я не предполагал, что камни снова понадобятся.

— Не стоит беспокоиться.

— Все-таки большая часть у меня сохранилась до сих пор.

— Я пришла не из-за камней, — сказала Хлоя. — Мне бы очень хотелось вернуть жестянку, в которой они хранились. Она все еще у тебя?

Он покачал головой.

— А ты не знаешь, где она может быть?

Рори прикрыл глаза, пытаясь представить себе ту банку.

— Она ведь была небольшая, — сказал он. — Немного помятая и очень темная, верно?

Хлоя кивнула:

— Но представляет некоторую сентиментальную ценность.

— Конечно, я понимаю. Вот только никак не могу… Постойте! Мне кажется, что она у Кит. По крайней мере, она собиралась ее взять, чтобы хранить кассеты с фотопленками.

— Кит?

— Ой, извините, — засмеялся Рори. — Я имел в виду Лили — Лили Карсон. Когда-то давно я в шутку назвал ее Кит, и прозвище прижилось.

— Понятно.

Рори показалось, что Хлоя вряд ли поняла, а если и поняла, то не нашла в этом ничего смешного.

— Хотите, я позвоню Лили и узнаю, у нее ли еще эта жестянка? — спросил он.

— Если это тебя не затруднит.

— Совсем не затруднит. Лили уезжала из города на несколько дней, но завтра утром я смогу ей позвонить.

— Я была бы очень признательна.