Наследницы моря - Сара Хеннинг

Королева Бодил качает головой:

– Нет, я не стану даже думать о том, чтобы утопить дочь в попытке вернуть ее. – Она касается щеки Алии. – Я уже и так много потеряла.

– Мама, не вини Эвелин, – говорит Алия. – Я знала, что делаю. Я обрела покой.

– Тогда и я обрела, – говорит королева и встречается со мной взглядом. – Но наша монархия – дело другое.

Ну вот. Я высоко поднимаю голову. Ладони потеют в руках девушек. Детство, проведенное под неодобрительным взглядом матери Ника, королевы Шарлотты, подготовило меня к этому моменту в некотором смысле. Но почти жизнь прошла с тех пор, как я с этим сталкивалась в последний раз.

– У нас нет короля. У нас нет наследника мужского пола. И хотя у нас очень способная принцесса, – женщина указывает на старшую из дочерей королевы Метт, Лиду, – по закону корона не принадлежит ей.

Жители под нами начинают бормотать. Я неподвижна. Королева продолжает:

– Она твоя.

– Моя? – произношу я – а может, и не я. Я не уверена, что голос подчиняется мне. – Но…

– Соглашайся, пожалуйста. – Лида протягивает корону, что упала с головы короля. – Ты победила нашего короля. Этого достаточно, чтобы возложить корону на твою голову, согласно нашим законам. Но также ты спасла нас от мин, войны, обнаружения. Ты доказала нам, что ты – наша королева.

Королева. Они хотят, чтобы я стала их королевой.

Я ожидаю, что народ начнет жаловаться – бурно, громко. Но все молчат и ждут. Лида вновь протягивает корону своего отца, ожидая, когда я ее возьму.

Мой взгляд устремляется на символ власти.

Корона покореженная и не идеальная. Это делает ее идеальной для такой, как я, и для измененного королевства. Превращение этой побитой, искореженной короны во что-то невероятно идеальное полностью сотрет все прошедшие события. Мы не можем игнорировать то, что сделало нас. Эти недостатки служат воспоминаниями.

Я обращаюсь к народу под нами, пытаясь заставить голос не дрожать.

– Если вы примете меня, то я стану вам служить.

Мгновение народ молчит. Они знают, что являются свидетелями того, чего никто в их королевстве еще не видел. Это действительно происходит. Правда была обнародована.

И тут они начинают аплодировать.

Лида берет корону по-другому. Она больше не предлагает, а готовится возложить. Девушка знаком показывает мне наклониться. Я так и делаю. Она возлагает венец мне на голову. В нем вся тяжесть народа, едва спасшегося от смерти.

Я выпрямляюсь и предстаю перед ними.

Бывшая правящая семья кланяется первой. Народ под нами следует за ними. Все они принимают меня.

Я смотрю на них. Невыплаканные слезы щиплют глаза. Не на такую жизнь я надеялась. Я никогда не вернусь домой в хижину отца. К призраку Ника. Не буду скрывать свою сущность всю жизнь, которую так и не смогу прожить вовсе.

Наоборот, на такое я даже не надеялась.

Как только аплодисменты затихают, я желаю им спокойной ночи.

– Идите спать, добрые люди, и знайте: вы в безопасности.

Толпа расходится. Алия поворачивается ко мне. Семья девушки за ее спиной. Генералы-полипы плавают неподалеку.

– Королева Эвелин, вы выполните просьбу?

– Конечно, моя русалочка.

На лице Алии появляется гордая улыбка.

– Вы меня освободите?

Внутри все обрывается.

Я вырвала нити магии из рук морского короля. Однако они все еще привязывают всех солдат-полипов ко мне. Включая Алию. И Анну, которая плавает подальше от нас и молча наблюдает.

– Алия, нет! Мы только что вернули тебя! – восклицает Ола с уже покрасневшими глазами.

– Я всегда буду с тобой, Ола. Со всеми вами. Но я не могу оставаться в этом теле. – Она смотрит на меня. – Никто из нас не может. Не так нам положено покоиться.

Я не могу отказать девушке. Как и другим полипам, которые так долго жили со мной.

– Попрощайся, Алия.

Она так и делает. Алия крепко обнимает сестер и мать. Потом меня.

А потом ко мне подплывает, раскинув руки, Анна. Я не ожидала этого, но притягиваю ее для объятий.

– Люблю тебя, – говорю я, потому что это правда. Несмотря на все, через что мы прошли и что сделали друг с другом, я ее люблю.

Старшие сестры – те, которых она предала, – окружают нас.

– Аннамэтти, мы бы хотели попрощаться… в первый раз у нас не было такой возможности.

Я отплываю в сторону и позволяю им остаться наедине.

– Polypi, hjorð, – приказываю я оставшимся солдатам.

Они собираются передо мной. Их лица красивы, словно безоблачная луна. Они светящиеся и немного жутковатые, но пустые.

– Minn polypi, raða sjalfraðr.

Как только я произношу эти слова, проносится рябь. Их тела дрожат под весом магии, которая выливается из них. Освобождает их. Полипы исчезают, будто песчинки с берега, уносимые приливом.

Магия в них помогает восстановить баланс. Она не убьет меня и даже не причинит боли – хотя я привязана к этой магии, как морской король был привязан к своей.

Повернувшись, я вижу Анну. Ее голубые глаза встречаются с моими в последний раз. Она кивает.

Я беру девушку за руки.

– Minn Anna, raða sjalfraðr.

Как и лица солдат, ее лицо рябит – она одновременно и плотная, и бесплотная. Мои руки держали Анну, а теперь они пустые. Я пустая.

Алия в последний раз обнимает мать. А потом берет меня за руки. Кивает – она готова. Девушка поднимает взгляд на поверхность – к миру, к которому надеялась присоединиться. Алия наблюдает, как первые пальчики рассвета освещают мир наверху.

– Minn Alia, raða sjalfraðr.

Она светится. Лицо начинает мерцать. Фигура размывается, оставляя за собой след из красных цветов.

Я собираю охапку, раздаю сестрам и матери по цветку. А потом плыву к поверхности моего нового королевства с оставшимися цветами и позволяю им подняться наверх одним-единственным приказом.

– Fœra, Руна.

Рассвет наступает подобно окончанию главы – одна часть истории закончилась, остальная продолжается.

Облака рассеялись. Розовое и многообещающее солнце восходит над морем, сияющим, словно драгоценный камень. Его воды спокойные, блестящие, умиротворенные.

Но вне досягаемости воды бо́льшая часть Хаунештада лежит в руинах.

Доки уничтожены. Корабли лежат друг на друге. Они зияют, точно раны. Их днища поцарапаны. В некоторые попала вода. Вскоре они опустятся на дно гавани. Самые низкие дороги смыло. Древние булыжники мостовой валяются на берегу, а другие поглотило море. С верхушки каменной стены нам едва виден вёртсхус и прилегающие магазины – все открыто; окна и двери. Море подобралось к мешкам с песком и забрало их себе.