Серебро на крови - Даша Пар

— Да, — ответила, облизнув пересохшие губы. — Поняла.

— Удачи девочка. Надеюсь, ты получишь то, за чем пришла.

***

Мы остались с Таем одни. Укрывшись среди густых ветвей деревьев, на укромной полянке, прячущей нас от остального мира, мы стояли друг напротив друга и молчали. Что могут сказать чужие люди в такой момент? Пожелать удачи? Что? Я люблю его и это правда. И знаю, что он любит неизвестную мне девушку Лею или Мару, или ещё как… Он любит то, что заключено в моей голове, но так ясно раскрыто моим сердцем. Поэтому знаю — я выпью это зелье.

Я смотрела в глаза мужчины, которого полюбила, и который долгие годы защищал меня от правды, ценой нашего прошлого. Теперь я должна стать собой, чтобы знать нашу историю. И создать наше будущее.

Взяв из его рук чёрную бутылку, наполненную чем-то едким с острым запахом серы, я лишь секунду уделила внимание жидкости, видневшейся сквозь мутное стекло, прежде чем залпом осушить своё прошлое. Резко выдохнув и от неожиданного головокружения пошатнувшись, я облокотилась о мужчину, пытаясь сделать глубокий вдох.

— Теперь ты всё вспомнила? Лея, это ты? — чуть приглушённый, взволнованный голос и руки, сжимающие в объятиях.

Воспоминания бурным потоком влились в мои мысли, мешая меня сама с собой. Кто я? Чья душа? Путаюсь, спотыкаюсь сама о себя, лишаясь рассудка. Звон и гам, белый шум, блуждаю в потёмках как ребёнок. Мои руки онемели, потеряла способность говорить. « Мама, где моя мама?»Я чудовищная ошибка, порождение истинной тьмы! Мысли мне больше не принадлежат, в них звучат чужие голоса, настойчиво пытающиеся перехватить контроль над телом. Это как в старой книге «Похитители тел», только вместо инопланетного разума здесь только я сама. Много я. Я, я, я… От звука собственного голоса, говорящего не мои мысли, схожу с ума! Уйдите, вы не я! Оставьте меня в покое!

Так не могло продолжаться вечно, невыносимость и нетерпимость чужих личин как ногтём по стеклу, меня тошнило от них. Казалось, что голова сейчас взорвётся воплем, полным боли и страданий. Перед глазами белое марево, я слепа, глуха и нема. Где я? Кто я? Всё сливается в сплошную линию дороги.

— Не сопротивляйся, — звучит чужой мужской голос и я хватаюсь за него, как за соломинку. — Они это ты. Если ты расслабишься, то всё пройдёт легче.

Что пройдёт? О чём он говорит? Его слова пугают, но я пытаюсь сделать так, как он велит. Его голос знаком каждой чужойв моей голове и все они уверены, что он не причинит мне вреда. Падаю на колени, хватаясь пальцами за траву. Мимолётное возвращение в реальность позволило увидеть обеспокоенное лицо Тая/Рона/Кроноса. Попыталась ему ответить, но новый водоворот воспоминаний бросает меня на землю и я тону с широко открытыми глазами.

Небольшая уютная гостиная с камином и толстым тёмно-синим ковром. За узорчатой решёткой кто-то аккуратно сложил дрова, чтобы, когда пришло время разжигать, огонь равномерно захватил каждое из них. За окном, закрытым прозрачными занавесками, плавно догорает закат, окрашивая небеса в нежно-лиловые оттенки. В комнате много подушек, мягкий диван под цвет ковра и несколько кресел, на одном из которых лежит начатое вязание. Гостиная переходит в кухню цвета лайма, на которой находится молодая румяная женщина. Она сидит за столом, медленно вращая перед собой стакан с чем-то огненным.

От дивана доносится негромкое шебуршание — там с несколькими куклами играет молодая девочка. Ей где-то около пяти. Беловолосая, сероглазая, бледнокожая малышка сосредоточенно водит куклой по мягкой поверхности дивана и что-то приговаривает себе под нос.

Девочка похожа на женщину, только светлее и бледнее. У женщины волосы налиты золотом, глаза отливают зеленью и губы полны красного цвета. Она не смотрит на своё дитя, всё своё внимание уделяя стакану. Казалось, что она кого-то ждёт, но висящие прямо перед ней часы её совершенно не интересовали.

Так шли минуты, превращаясь в часы и в тот момент, когда последний лучик солнца скрылся за горизонт, в дверях раздался звон ключей и на пороге появился молодой вихрастый парень в костюме и с чемоданом. Рыжеволосый с россыпью веснушек на щеках, он улыбнулся, глядя на свою жену.

— Вот я и дома. Скучала? — не дожидаясь ответа, рассмеялся.

Раздевшись, он прошёл в гостиную и чмокнул играющую дочь в лоб, отчего она недовольно нахмурила брови, но когда парень достал небольшую конфету в яркой обёртке сразу же заулыбалась. Затем он подошёл к камину и с силой на него дунул, в результате поленья занялись огнём. Парень провёл рукой по шее, а затем пошёл на кухню, не забыв мимоходом потрепать дочь по волосам.

— Как у тебя день прошёл, дорогая? — делая вид, что не видны стакан с алкоголем и грусть на лице девушки, сказал он, залезая в холодильник. — Что у нас на ужин? Я есть хочу, зверски!

— Она ламия, Малькольм, — коротка заявила она, осушая стакан залпом. — Наша дочь станет белой смертью, ты понимаешь?

Парень закрыл холодильник и повернулся к жене. Перемена произошла разительная, от веселья и довольствия жизни не осталось и следа. Теперь тяжесть слов жены дошли и до него, сменив радость горем.

— Ты уверена? Ты же блондинка, многие блондины в детстве совсем беловолосые, — он предпринял слабую попытку вырваться из оков нависшего над их семьёй проклятья, но лицо жены разрушило и эту надежду.

— Я ходила к дальней родственнице по материнской линии. Ну… ты знаешь о них, женщины, способные видеть будущее, — заговорила она. — Чёрт, вот уж не думала, что когда-нибудь обращусь к ним!

— Что она сказала?

Женщина быстро подняла на него взгляд, а затем вернулась к пустому стакану.

— Она видела её будущее, — сказала она. — Боже, бедная девочка…

— Предсказания не всегда правдивы, Магдалена, — муж сел рядом с женой и накрыл её руки своими. — Помнишь, нам говорили, что ты не сможешь забеременеть от меня…

— И вот что получилось! — гневно воскликнула женщина, отдёргивая руки. — Наша дочь родилась ламией! Хуже судьбы для ребёнка и не придумаешь! Мне сказали, что нашу девочку ждёт ужасная, но великая судьба. Ты понимаешь, что это значит?

Из гостиной раздался негромкий плач и родители моментально обернулись на детский крик. Девочка стояла напротив них и плакала, не понимая, о чём они говорят. Ей не понравился громкий голос матери и она заплакала, как это сделал бы любой ребёнок на её месте.

Родители тотчас же вскочили и подошли к ней, утешая, говоря ласковые слова. Мать взяла девочку на руки и прижала к груди, отец обнял их обоих, приговаривая: «Всё обойдётся, всё будет хорошо…»

Я делаю глубокий выдох и открываю глаза.

— Меня зовут Майя Крон. Мои родители Магдалена и Малькольм Крон, — заговорила чётко, оглядываясь по сторонам. — Теперь у меня есть детство.