Новый Рим на Босфоре - Алексей Величко

Убежав от чиновников императоров, приехавших для его ареста и препровождения к Валентиниану, Прокопий тайно отправился в провинцию Босфор, где и провел несколько месяцев, регулярно меняя свое местонахождение и одежду. Наконец, побродив по деревням Вифинии, он задумал пробраться в Константинополь. Обстоятельства благоприятствовали ему: Валент в это время был занят войной против готов в Сирии, и Прокопий в Константинополе попросту перекупил два легиона, шедших на помощь действующей армии. Обладая реальной военной силой, Прокопий наконец совершил то, что от него так долго ждали – объявил себя императором и единственным законным наследником Юлиана.

Как это нередко бывает, народ не проявил к новому царю никаких чувств, но постепенно ощущение новизны и удачно распространенный слух, будто Валентиниан погиб на Западе в битве с варварами, сделали свое дело – Прокопия стали считать законным государем всей Римской империи. Отсюда, кстати сказать, легко сделать вывод, что Восток не признавал Валента самостоятельным, то есть без Валентиниана, царем. Если Валентиниан погиб, то и Валент утратил свои права на престол – таков, по-видимому, был вывод, сделанный на Востоке.

Прокопию также очень помогла женитьба на вдове Констанция Фаустине, которая опрометчиво связала свою судьбу и жизнь маленькой дочери Констанции от их брака с благочестивым императором, с авантюристом. С ребенком на руках Прокопий объезжал Константинополь, и солдаты, сохранившие самую добрую память о своем государе, вместе с горожанами приветствовали его. Но здесь важную роль играла не только память о Констанции, но и то, что для римского сознания бракосочетание Прокопия с женой покойного императора приобщило узурпатора к семейству св. Константина. Теперь он стал законным (насколько римские неписаные традиции принимали такое содержание понятия «законности») преемником царского престола.

Образ законного царя и воинская сила, находившаяся в его руках, кардинально изменили ситуацию в пользу узурпатора. Буквально с каждым месяцем его влияние росло, равно как и перечень городов и территорий, признавших власть Прокопия. По счастью для Валента, военачальник Эквиций, не так давно рассматривавшийся в качестве кандидата в императоры, остался верен воинскому долгу и заблокировал узурпатору выходы на Иллирию, куда тот стремился. Но военное счастье пока еще было на стороне самозванца – после нескольких удачных боев вся Вифиния перешла под власть Прокопия. Валент окончательно пал духом и даже помышлял о том, чтобы снять с себя знаки императорского достоинства, но был остановлен своим ближним окружением. Все же положение его было почти отчаянным[476].

Ситуацию усугубляли дошедшие до Валентиниана слухи, будто бы его брат погиб в одном из сражений и весь Восток уже признал Прокопия законным государем. Для него это означало бы полную катастрофу – справиться одновременно с алеманами на Западе и «новым Магненцием» на Востоке Валентиниан явно не мог физически. По счастью, вскоре пришли известия, из которых следовало, что Валент все же жив, хотя угроза его царству чрезвычайно велика.

Но дни Прокопия были уже сочтены – как учит история, любой узурпатор только тогда имеет шансы на успех своего предприятия, когда его заговор быстр и скор; любые промежуточные ситуации в конце концов приводят к неизбежному провалу таких начинаний. И этот мятеж не стал исключением. Зимой с 364 на 365 г. Валент собрал все свои силы и вместе с магистром Востока Лупицином двинулся навстречу соединениям Прокопия. Ему в голову пришла удачная идея срочно вызвать в армию старых полководцев Констанция, и она предопределила победу. В двух сражениях при Фиатире и Никозии несчастный узурпатор был покинут своими солдатами, схвачен и казнен[477]. Узурпатор был жалок в последние дни своей жизни, но нельзя забывать, что почти 8 месяцев Прокопий гордо именовал себя августом, держа в страхе Валента, а Валентиниана в напряжении.

К сожалению, победитель не проявил великодушия; напротив, видимо, весь в неприятных воспоминаниях о своем трусливом поведении, он начал жестоко преследовать всех, кто хоть как-то был причастен к Прокопию. «Более склонный причинять вред и охотно внимавший всяким обвинениям, принимал преступные доносы, и различного вида казни доставляли ему дикую радость». Множество ни в чем не виновных людей погибло вследствие ложных обвинений, ссылалось и отстранялось от должностей. Наконец, «пресытившийся деньгами и кровью», Валент поставил предел этому террору[478].

Узурпаторство Прокопия оставило глубокий и, увы, черный след в душе Валента, убив многие добрые черты его характера и раскрыв самые недостойные. Он стал еще более мнителен и недоверчив, а помимо этого старался прикрыть сей недостаток чрезмерной жестокостью. Помимо этого, Валент имел известную склонность к наживе и в своем стремлении к богатой жизни не знал меры. Нередко уголовные преследования богатых людей являлись следствием его интереса к их имуществу, а в таких случаях Валент был безжалостен.

Проявились и другие, далеко не самые лучшие стороны его натуры. Валент не был Голиафом, как его старший брат, не обладал обширными познаниями ни в военном деле, ни в политике. Раньше он спокойно воспринимал вторые роли, которые отводились ему на фоне Валентиниана. Но сейчас его тщеславие требовало удовлетворения, естественно, не за счет брата, которого он по-прежнему очень любил и уважал, а за счет третьих лиц. Валент стал еще более груб в обращении, раздражителен, охотно слушал доносы и сплетни, не всегда желая отличать правду от преднамеренной лжи. Помимо всего физические недостатки, присущие ему с детства (один глаз у него был от рождения слепой), неимоверно раздражали его[479].

Между тем и внешнее положение Римской империи было очень не простым. В январе 367 г. алеманы перешли границу Галлии и разбили римское войско под командованием Хариеттона, причем в сражении погибли и командующий армией, и его ближайший помощник Севериан. Только подошедшая вторая группа римских войск под командованием Иовина разгромила германцев, порадовав Валентиниана I победой[480].

Почти в это же время (366 г.) Валент объявил войну готам, выступавшим ранее союзниками Прокопия в борьбе за Римскую корону. Примечательно, но как следует из древних летописей, Валент настойчиво выискивал любой повод для этой войны и нашел его. Когда вождь готов попросил вернуть пленных соплеменников, захваченных Валентом во время войны с Прокопием, император неожиданно поставил тому в вину сотрудничество с узурпатором.

Напрасно неискушенный в риторике гот пытался объяснить, что их обманули, выдав Прокопия за законного преемника императора Юлиана. Восточный император упорно стремился найти причину для военных действий и, наконец, получил это. Нельзя сказать, что этот поход имел успех – маневрируя, готы заманили римлян на свою территорию, не дав им ни одного сражения. Потеряв бесплодно лето, Валент вернулся обратно[481].