Новый Рим на Босфоре - Алексей Величко
Шрифт:
Интервал:
На свою беду, император поверил этой браваде и двинулся на оставшиеся части готов, даже не дожидаясь Грациана, двигавшегося к нему форсированным маршем после удачной войны с алеманами, не снижая скорости, даже несмотря на легкое нездоровье. Валент отверг предложение подождать западные легионы, а в качестве обоснования своего решения привел военачальникам тот довод, что армию 16‑летнего соправителя сильно сдерживали аланы, систематически делавшие набеги на его лагерь. Следовательно, ждать бесконечно долго западную армию в то время, как горстка готов противостояла римлянам – совершенно бессмысленно. По его мнению, надо было как можно быстрее выступать, чтобы испуганные варвары не ушли от римской армии. Конечно, это были совершенно безосновательные мечты, последовательно, по мере их реализации, приводившие к трагическому финалу.
Передают, что современники предугадывали близкую смерть Валента и гибель его армии, полагая эту кару справедливым возмездием тому, кто боролся против никейцев. В частности, когда, отъезжая в поход из Константинополя, Валент садился на коня, святой монах Исаакий схватил его коня за узду и спросил: «Куда спешишь ты, царь, воюющий против Бога и в Нем имеющий противника?» – очевидный намек на арианство Валента[489]. Передают также, что св. Исаакий предсказал императору гибель от готов, если тот не прекратит преследование православных; в свою очередь Валент пообещал Исаакию казнить его по возвращении в Константинополь после победы. Вскоре жизнь покажет, кто был прав.
Столкнувшись с врагами под стенами Адрианополя, Валент совершил еще одну ошибку – он не смог правильно определить численность готов, у которых насчитал почему-то всего 10 тысяч воинов; конечно, варваров было несравнимо больше. Некоторые командиры вновь советовали ему подождать прихода армии Грациана, но Валент, ревновавший к воинской славе Западного царя, решился на битву, не дожидаясь племянника.
Утром 9 августа (по другим данным, 9 июля) 378 г. римские войска вышли на позиции, не подозревая, что для их армии и императора это будет последний бой. Готы были поражены и устрашены видом римского воинства, они даже направили к царю послов с предложением мира и дружбы, но тот отклонил мирные инициативы. Впрочем, не исключено, что готы просто тянули время, необходимое для подхода дополнительных частей.
Но часы шли, битва не начиналась, и римское войско, столь спешно поднятое рано утром, начинало испытывать голод и жажду. Кроме того, легионеров донимала жара и усталость, поскольку войско должно было перестраиваться в боевой порядок на марше. Наконец, битва началась, и складывалась она очень неудачно для армии Валента. Римская кавалерия была обращена готами в бегство, а пехота окружена и разбита наголову. Враги проявляли чудеса храбрости и выносливости, казалось, их ярость не знает границ – даже на пороге смерти они норовили ударить римских солдат мечом или копьем. Не выдержав удара готов, римская армия побежала; сам Валент нашел свою смерть в этой великой битве. О его кончине рассказывают по-разному. Кто-то полагает, что он пал, пораженный стрелой, хотя его тело и не было найдено. Другие утверждают, будто, спасаясь от готов, он с горсткой телохранителей и оставшихся в живых командиров спрятался в небольшом доме, но варвары подожгли его, и огонь пожрал останки императора Востока[490].
В битве погибло 2/3 войска, и поражение под Адрианополем современники сравнивали с разгромом римлян под Каннами во времена Ганнибала. По своим же политическим последствиям это сражение оказалось еще гибельнее, чем Канны, – вскоре готы укоренились в восточных провинциях и составили очень серьезную угрозу Римской государственности. Только ночь спасла остатки римской армии, которые тайком разбредались по стране. Правда, последующая осада самого города оказалась для готов неудачной – они не умели штурмовать большие крепости, а защитники Адрианополя прекрасно отдавали себе отчет в том, какая участь ждет их в случае взятия города. Помогла и союзническая конница сарацин, предусмотрительно нанятая Валентом перед походом. Легкие и подвижные сарацины легко побеждали варваров в ближнем бою, а их вид и манеры устрашали даже готов.
Последующие события показали, что Римская империя все еще богата людьми, способными в критическую минуту взять на себя смелость принятия рискованных решений. Поскольку Восток остался без императора, некий Юлий, занимавший пост главного начальника войск, получил от сената по своему запросу временное право на неограниченные полномочия и поставил готам, жившим в Азии, коварную западню. Он приказал готской молодежи, жившей в азиатских городах, собраться на площадях якобы для получения подарков и денег; те охотно откликнулись на этот зов. Но одновременно во всех населенных пунктах (представим себе организацию и масштаб операции!) готы были окружены войсками и расстреляны лучниками и пращниками. Очевидно, только эта мера на время предотвратила готское нашествие от берегов Геллеспонта до вод Евфрата[491].
Почти добравшийся до места печальной гибели армии Валента юный Грациан оказался перед печальной необходимостью одновременно оборонять Восток и западные провинции, которым всерьез угрожали германцы. Конечно, такая задача была не по плечу и более опытному правителю, поэтому, после 5‑месячного колебания, юный монарх решил назначить императором Востока замечательного военачальника, бывшего в те дни в изгнании, св. Феодосия, о котором речь пойдет в другой главе.
Таким образом, новое разделение власти между двумя императорами, внешне привычное для римского сознания, на этот раз имело гораздо более глубокие последствия: государством начала править уже не одна царственная семья, а две. На Востоке царствовал св. Феодосий Великий – родоначальник собственной династии, на Западе – Грациан и Валентиниан II, последние отпрыски династии Валентиниана. При этом не оставалось никаких сомнений, что, в отличие от относительно слабого Валента, на этот раз восточные провинции попали в руки замечательного государя и полководца, по своему возрасту и опыту не нуждавшегося в подсказках со стороны «главного» василевса страны Грациана, из рук которого получил власть над Востоком.
Что же представлял собой старший сын Валентиниана I? Безусловно, это был замечательный человек – Грациан не достиг еще 20‑летнего возраста, но слава его не уступала популярности самых известных монархов Римской империи. Он был кроток и добр, приветлив и изящен. Не очень образованный Валентиниан сделал все, чтобы его сын получил лучших учителей и разностороннее образование, и действительно император Запада был учен, имел прекрасный вкус и обладал редким красноречием. Помимо этого, Грациана отличала храбрость и ловкость в военных упражнениях, и не раз римские легионы под его командованием громили варваров, чем обуславливалась любовь войска к своему юному полководцу.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!