Цвет крови - черный - Владимир Брайт

– И?..

Она опять стала маленькой умной девочкой, объясняющей глупому взрослому прописные истины.

– Это что-то наподобие остановки в пути. Раз появились здесь, значит, до цели рукой подать. Понимаешь?

– Нет.

– Ладно, забудь. Чувствую, мне пора возвращаться.

– Жаль. И все равно спасибо.

– За что?

– За разговор. И за то, что указала мне путь.

– К Алагону?

– И к нему тоже.

– Не за что. Прощай.

– До встречи. Береги себя.

– Не получится. Беречь уже нечего.

Она показала пальцем на страшную рану, как бы говоря: «Сам понимаешь, с такой дырой долго не протянуть».

Я не знал, что сказать, и потому ограничился нейтральным:

– А ты все-таки постарайся.

– Непременно! – Она улыбнулась. – Ты тоже старайся!

– Договорились.

– Прощай.

Легкий взмах руки – и девочка пропала.

Если бы не букет, я мог бы подумать, что все привиделось, но сорванные цветы по-прежнему…

Букет!

Только сейчас я увидел, что на одном из цветков алеет капля крови. Окружающий мир по-прежнему оставался бесцветно-серым, а эта капля была красной. Я не знаю, как и почему это случилось. Хотя, по большому счету, это уже не имело значения. Умирающий ребенок не только указал мне путь, но и подарил надежду. Бесцветный мир можно раскрасить. Главное – очень сильно захотеть и никогда не останавливаться.

Остановился. Сломался. Умер.

До тех пор, пока человек жив и способен двигаться, нужно стремиться вперед. Чего бы это ни стоило.

Как только я пришел к подобному выводу, сразу услышал отголоски далекого колокольного звона. Звук стремительно нарастал. Это означало, что время моего пребывания в странном месте подходило к концу. Но прежде чем вернуться назад, я успел взять цветок, обагренный кровью. В последний раз посмотрел на красную каплю, а затем бережно положил цветок во внутренний карман куртки.

Может, происшедшее – бред воспаленного воображения. Пусть так. Но я видел девочку и видел каплю крови, сорвавшуюся с ее пальцев. И отныне буду носить рядом с сердцем этот волшебный цветок.

Он может даже не существовать. Это не так важно. Главное, я верю, что он есть.

Очередной удар колокола прозвучал так громко, что мне показалось: голова прямо сейчас взорвется.

На какое-то мгновение я потерял сознание, а когда снова открыл глаза, то опять лежал на покрывале из сломанных стрел.

– Ты слышишь меня?!

Все это время Свен безуспешно пытался привести меня в чувство.

– Не надо кричать, я не глухой.

– Тогда почему не отвечал? – Он опять помимо воли сорвался на крик.

– Хотел напугать. – Я рассмеялся легко и свободно, как человек, сбросивший тяжкий камень с души.

– Что?!

– Говорю – напугать хотел.

– Ты серьезно? – Он не мог поверить своим ушам.

– Конечно нет. Шучу. На самом деле я отдыхал, набираясь сил. Сейчас встанем и пойдем дальше.

За две минуты изможденный, истекающий кровью человек не может превратиться в жизнерадостного весельчака. Это невозможно.

– С тобой все в порядке?

Ничего умнее в голову Свена не пришло.

– Уже да. Приготовься, сейчас я начну вставать, так что держись за плечи, а не за горло.

– Ты же не…

– Я все могу. Если понадобится доползти до Мефисто, сделаю и это. Как-нибудь при случае расскажу тебе о маленькой девочке с распоротым животом. А точнее, о том, как она из последних сил ползла навстречу мечте.

– И ты ей не помог?

– Я не мог. А вот она мне помогла… Перед глазами возник образ ребенка и…

– Как помогла?

– Потом. Все потом. Сейчас я встаю.

– Подожди!

– Нет.

Во внутреннем кармане, рядом с сердцем, лежал цветок, из которого я черпал силы. Не откуда-то со стороны. В самом себе. Можно добиться многого, если продолжаешь бороться даже тогда, когда нет ни единого шанса. Мое положение было плохим, но не безнадежным.

И главное – я понял, чего добивалась стрела. Ей не нужна кровь. Это было бы слишком просто. Она хочет меня сломать. Превратить в тень. В жалкое дрожащее существо, потерявшее веру в себя. Может, сломив человека, она сможет возродиться – кто знает? Природа древних артефактов никому не известна.

Вот только в случае со мной она явно ошиблась.

– Пойдем, Свен. – Хоть и с трудом, я все же поднялся. – Нам нужно спешить. Да, кстати. Выкинь из головы глупые мысли о прыжке. Ты мне нужен на Мефисто. Закончим с делами, потом хоть запрыгайся. Договорились?

– Да.

– Вот и славно. Вместе у нас все получится.

– Надеюсь.

– И правильно делаешь…

Людям свойственно заблуждаться. Выдавать желаемое за действительное. Переоценивать возможности, думая о себе лучше, чем они есть на самом деле.

Сама по себе прогулка по обломкам не была серьезным испытанием, оказавшись всего лишь предварительной пробой сил. Основной удар проклятая стрела нанесла там, где этого меньше всего можно было ожидать. И он был настолько сильным, что я не выдержал и надломился.

Внешняя, видимая оболочка имеет значение, только когда речь заходит о неодушевленных предметах. Смертных характеризует в первую очередь богатство внутреннего мира.

Самый простой и наглядный пример – театр теней. Одна и та же фигура может быть воистину огромной или до смешного малой. Внешние проявления размера и формы могут меняться, а кукла останется прежней. Ее истинная сущность не изменится, в какие бы одежды она ни рядилась, кем бы ни пыталась казаться.

Чтобы убедиться в этом, нужно всего лишь заглянуть за ширму и посмотреть, что находится по ту сторону белой простыни. Простое и ясное решение нетрудной задачи.

Беда в том, что люди в подавляющем большинстве не видят разницы между видимой формой и внутренним содержанием. Глупцы не понимают: в мире нет ничего очевидного. У любой вещи или явления есть скрытая сторона, которую можно заметить, если постараться.

У сновидений свои правила, но они не слишком отличаются от реальности. Это был его сон. Поэтому Спящий лицезрел внешнюю и внутреннюю суть вещей и живых существ. Причем ему не нужно было для этого как-то особенно напрягаться или заходить за ширму. Вполне хватало одного беглого взгляда.