Бит сердца - Юлия Владимировна Бушмарина

прошло и пяти минут, как София услышала шаги. Она немного растерялась, как только полковник подошёл к ней. Учитывая, что раньше девушка служила в полиции своего города, она приложила ладонь к виску, отдав честь.

— Полковник Погодин. Ваш капитан сказал, что вы нашли что-то важное для нас в стенах этого завода?

— Да, — София не знала, что сказать, куда идти, ведь помещений внутри было довольно много, а Денис даже не сказал, где именно будет их ждать, — вам нужно пройти со мной!

— Нужно?! Девочка, ты забываешься!

— Пожалуйста… — София испугалась, что сейчас он развернётся и уйдёт, к тому же она постоянно смотрела на угол здания, вдруг капитану не удалось отвлечь подполковника, и он придёт сюда.

Но Погодин сам толкнул дверь, тяжело, но она поддалась, громко скрипя ржавыми петлями. Внутри было темно, впереди был огромный коридор с высокими потолками под три метра, по бокам не было ответвлений.

— Куда мне «нужно» идти? — грубо спросил полковник, с усмешкой на лице.

— Сюда, — ответила София, просто идя вперёд по коридору, понимая, что попала в ужасную ситуацию и боясь, что у Дениса что-то могло не получиться, и его нет здесь. К тому же её кололо сомнение, ведь она совсем не знала Дениса! Вдруг она привела сюда офицера, чтобы его убили… Она тряхнула головой, отгоняя эту мысль.

По бокам коридора начали попадаться двери, но на них висели металлические замки, поэтому София проходила мимо. Впереди был большой зал, но в нем было пусто, если не считать груды мусора и ржавого железа. В углу была дверь с обозначением лестницы, но на ней тоже висел замок, тогда девушка зашла в коридор на противоположной стороне зала, по бокам которого были такие же запертые двери. Но на этот раз коридор не был один, через десять метров, начались ответвления в право. Тогда София остановилась, она начала паниковать, уже проигрывая в мыслях, как она будет объяснять своё поведение.

— Ну и?! — Погодин сверлил девушку пронзительным взглядом, — моё терпение подходит к концу! Ради чего вы меня выманили сюда в одиночестве?!

Его голос громыхнул под сводами пустынных помещений, а София заметила, что его рука метнулась к оружию на поясе.

— Нет, нет, вы не так поняли… — залепетала она, но на неё уже смотрело дуло пистолета, она подняла руки, понимая, как для него все это выглядит в сложившейся ситуации, и мысленно проклиная Дениса.

— Полковник, опустите оружие! — девушка вздрогнула от ещё более грубого голоса, раздавшегося за их спинами. Денис вышел из следующего ответвления коридора, держа Погодина на прицеле. В ту же секунду София испугалась, что её предположение на счёт Дениса оказалось правдой… Но полковник действительно опустил оружие вниз, держа палец на курке.

— Живой… Я так и думал! Что это за цирк?!

Денис тоже опустил пистолет, и подошёл немного ближе:

— Мне нужно было убедиться, что вы один.

Погодин повернулся к Денису, София отступила назад к стене, чтобы не находится между ними, её била нервная дрожь.

— Ты понимаешь, как это сейчас выглядит?

Денис усмехнулся:

— Так, будто я хочу поговорить с вами один на один.

Полковник кивнул на Софию:

— Это ты называешь один на один?

— Не по телефону и без Красилина!

София поняла, что Красилин это как раз тот подполковник, который остался с капитаном в машине.

— И как ты собираешься мне объяснить все это?! Или начнём с того, как ты сначала отправил своих людей на верную смерть, а потом привёл хвост на базу и те, кто ещё был жив, теперь мертвы?!

Лицо Дениса побагровело от злости, он со всей силы впился пальцами в пистолет, который тоже все ещё держал в руке.

— Я совершил ошибку, не доложив о том, что поймал Сергея…

— Ошибку?! Поймал?! А ты не забыл, что согласился с ним на сделку?! Что он сам пришёл к тебе?!

— Я бы никогда не пошёл на это! И вы это знаете! Но признаю, что хотел сам с ним разобраться! Вы назвали это гордыней, а я называю это справедливостью!

— Справедливостью было бы притащить его на базу и пытать, пока бы он не выложил все, что знал! И всех, кто в этом участвовал! А ты затеял эту месть за то, что он сдал тебя чёртову тучу лет назад!

— Вы сами назначили меня, а не Красилина на эту операцию, потому что знали, что чувство мести будет подогревать во мне решимость и стремление взять его!

— Я назначил тебя, потому что не думал, что ты способен на испытывание таких глупых бабских эмоций! Потому что ты лучше всех знал Сергея, ведь это ты был его командиром! Это, как ни что иное должно было помочь тебе! А в итоге привело к полному краху всего! Ты больше не пригоден к ведению подобных операций! Раз смог так лохонуться и позволил врагу найти нашу базу и взорвать её!

— За мной не было хвоста, — сквозь зубы процедил Денис, его щеки пылали, а в глазах горел огонь такого гнева, что София испугалась, как бы он не потерял контроль над собой, но после нескольких секунд молчания, Денис продолжил, стараясь совладать со своими эмоциями, — это не я привёл их к базе… Кто-то подсказал им её место расположения!

— Ты знаешь, что это невозможно! — рявкнул полковник.

— Возможно! И пять минут назад вы мне это доказали!

— О чем ты?!

Денис выдохнул:

— Откуда вы узнали о моей сделке с Сергеем?

— От Красилина, он рассказал мне о ней! Сказал, что ты мне не докладывал, зная, что я буду в бешенстве…

— Проблема в том, полковник, что ему я о ней тоже не говорил ни слова…

Погодин изменился в лице, теперь в его глазах полыхал огонь понимания и бешеной злобы, а Денис продолжал:

— И дайте угадаю, он доложил об этом после того, как узнал о моей «гибели»?

Полковник не ответил, но по его лицу было видно, что Денис прав.

— О координатах этой базы знал только мой отряд, я, вы и Красилин!

— Вот мразь… — только и смог выговорить Погодин.

— Перед взрывом базы я понял, что Сбруев жив! За всем стоят те же люди, что захватили меня девять лет назад! Они устроили крушение того самолета, инсценировав смерть Сбруева! Жаль, что у меня много времени ушло, чтобы догадаться, что Сергей работает на того же человека, только теперь он занимает ещё более высокий правительственный пост.

— Да! Браконьерство было лишь прикрытием ловли крупных животных, которых понадобилось ой как много, чтобы Сбруев мог испытывать