ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес

Один из моих наиболее ценных немецких источников, когда я работал в Швейцарии в период Второй мировой войны, едва не допустил серьезного прокола, поскольку оставил внутри своей шляпы, как это делают аккуратные люди, подлинные инициалы. Однажды вечером мы с ним обедали вдвоем у меня в Берне. Кухарка заметила, что мы говорим по-немецки. И пока мы с удовольствием поглощали ее блюда — в общем-то она, конечно, готовила лучше, чем шпионила, — она выскользнула из кухни, внимательно исследовала шляпу моего источника и записала его инициалы. На следующий день она сообщила нацистскому агенту, у которого находилась на связи, что человек, посетивший меня, судя по его разговору, немец и назвала его инициалы.

Мой источник постоянно жил в Цюрихе и был представителем адмирала Канариса, шефа абвера — немецкой военной разведки и контрразведки. Он часто посещал германскую дипломатическую миссию в Берне. Когда он появился там в следующий раз, а это случилось через несколько дней после обеда у меня, два сотрудника миссии, которые уже ознакомились с донесением поварихи, отвели его в сторону и предъявили обвинение в контакте со мною. Источник прекрасно владел собой и проявил блестящую выдержку. Глядя старшему прямо в глаза, он холодно заметил, что это действительно так, поскольку я являюсь одним из его главных источников, и если они скажут об этом еще кому-ни-будь, он постарается, чтобы их убрали из Швейцарии. Затем добавил, что о контакте со мной знает лишь — адмирал Канарис и несколько высших руководителей в Берлине. Гестаповцы рассыпались в извинениях перед моим другом и, насколько мне известно, в дальнейшем сохранили молчание.

Каждый извлек из этого свой урок: я — что моя кухарка — шпионка, мой немецкий друг — что ему следует снять инициалы со шляпы, и оба мы — что нападение — это лучший способ защиты. В данном случае положение спас только блеф. К счастью, доброе имя моего друга было быстро восстановлено. А кухарка через некоторое время отправилась в швейцарскую тюрьму.

Коммунистическая шпионская сеть Зорге в Японии провалилась в результате случайной акции. Лицо, столкнувшее первый камень лавины, на самом деле ничего не знало о советском разведчике и его группе.

Вот как это случилось. В начале 1941 года японцы начали проводить облавы на местных коммунистов и задерживали некоторых лиц по подозрению в шпионаже. Один из них, некто Ито Рицу, который не имел никакого отношения к разведке, заявил, что хочет помогать японской полиции и сообщил, что подозревает кое-кого в измене (на самом деле это оказались совершенно безобидные обыватели). Среди них он называл некую Китабаячи, в прошлом коммунистку, жившую ранее в Соединенных Штатах, но давно уже отказавшуюся от коммунистических идеалов и ставшую адвентисткой седьмого дня. В 1936 году она возвратилась в Японию и через некоторое время сблизилась с японским коммунистом, которого знала по Соединенным Штатам, художником по имени Мияки, который входил в состав группы Зорге. Он, по-видимому, рассказал ей о себе просто так, без всякой на то надобности, ибо Китабаячи преподавала рукоделие и не имела никакого доступа к интересующей Зорге информации. Рицу ничего не знал об этом. Он скорее всего донес на Китабаячи по злобе, чтобы доставить ей неприятности. Очевидно, она каким-то образом обидела его. Когда ее арестовали, она выдала Мияки. Тот, в свою очередь, вывел полицейских на главного источника Зорге — Одзаки, высокопоставленного чиновника японского правительства, располагавшего ценной информацией. И так продолжалось до тех пор, пока не были схвачены все члены подпольной группы.

Старая истина гласит: чем крупнее разведывательная сеть, чем больше в ней различных звеньев и чем сложнее система связи между ними, а также между руководителем сети и центром, тем вероятнее опасность ее провала. В организации Зорге участвовало много людей, большая часть их действовала активно. И тем не менее никто из них не привлек к себе внимания полиции. Следователи, которые допрашивали Китабаячи, страшно удивились, когда вдруг начали звено за звеном распутывать хитросплетения этой самой эффективной шпионской сети в истории. Раскрытие ее можно рассматривать как результат стечения чрезвычайно неблагоприятных обстоятельств, своего рода несчастных случаев, которые невозможно было ни избежать, ни предупредить, за исключением, пожалуй, лишь одного: не использовать в шпионской деятельности лиц, о которых известно, что они в прошлом были членами компартии. Но почему-то этим довольно простым правилом Советы часто пренебрегают.

Небольшие промахи или ошибки, которые могут привести к провалу всего дела, иногда случаются по вине самих разведывательных служб, причем не офицеров, руководящих агентами, а технического персонала, изготовляющего для агентов необходимые приспособления и материалы. Вот и получается, что в чемодане, к которому прикоснется таможенный чиновник, вдруг обнаруживается второе дно, а тайнопись неожиданно проявляется в самый неподходящий момент и тому подобное.

Часто подводят разведчиков фальшивые документы. Каждая разведывательная служба собирает и изучает все новые документы со всех частей света, а также модификации старых, которые были бы «железными», то есть настоящими во всех деталях. Но иногда допускаются промахи, и внимательный пограничник, который держит в своих руках сотни паспортов в день, может, например, заметить, что в паспорте пассажира номер серии не вполне соответствует дате выдачи или что виза подписана консулом, который скончался за две недели до даты, когда он якобы учинил свое факсимиле. Даже не обладающий большим воображением контролер знает, что подобные несоответствия могут означать лишь одно: никто другой, кроме агента разведслужбы, не может иметь документа, безупречного с точки зрения художественной и технической, за исключением одной какой-либо незначительной детали.

Кроме того, есть еще и судьба, рок: неожиданное вмешательство потусторонних сил, несчастный случай, стихийное бедствие, препятствие, воздвигнутое людьми там, где его не было еще неделю назад, а также «заговор» вещей, когда, скажем, свеча не желает загораться, а замок отпираться, двигатель отказывается работать или же происходит авария техники. Агент, посланный на задание, может внезапно умереть от сердечного приступа, или на него наедет грузовик, или же он сядет в самолет, который разобьется… И миссия его останется невыполненной. Это, конечно, печально, но не грозит крупными неприятностями, хотя иногда последствия могут быть значительно хуже.

В марте 1941 года капитан Людвиг фон дер Остен, прибывший в Нью-Йорк, чтобы возглавить нацистскую разведывательную сеть в Соединенных Штатах, был сбит такси при переходе Бродвея на углу Сорок пятой улицы, в результате чего погиб на месте. Сопровождавший капитана сообщник, быстро сообразивший что к чему, успел вытащить у него из кармана бумажник и скрыться. Однако записная книжка, найденная у Остена, и различные документы, обнаруженные в его гостиничном номере, свидетельствовали: он — немец, выдававший себя за испанца и, несомненно, связанный со шпионской деятельностью. А через некоторое время почтовая цензура англичан на Бермудах обнаружила упоминание о фон дер Остене в весьма подозрительных письмах, регулярно посылаемых из Соединенных Штатов в Испанию. В результате ФБР смогло напасть на след нацистской шпионской сети, которую капитан собирался возглавить. В марте 1942 года дело завершилось судом и приговором Курту Людвигу и его восьмерым сообщникам. Это был как раз тот человек, который сопровождал фон дер Остена, когда тот попал под такси. И именно он, Людвиг, поддерживал связь с нацистской разведкой через Испанию.