ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес

Сразу же после Второй мировой войны аферисты стали широко эксплуатировать появившийся повсюду повышенный интерес к проблемам атомной энергетики. Мы были буквально завалены предложениями появившихся во всех европейских столицах типов, которых прозвали «коммивояжерами по урану». Они предлагали «образцы» урана U-235 и U-238 в свинцовых коробках или обложенными ватой в простых аптекарских склянках. Иногда речь шла о значительных количествах дорогостоящего атомного сырья. Некоторые заявляли, что их образцы — из вновь открытых урановых шахт в Чехословакии. Там они, кстати, располагают прекрасными источниками, которые могут снабжать нас детальной информацией о последних исследованиях в этой области за «железным занавесом». Впрочем, тогда было очень много всевозможных баек об уране.

Главный признак мошенничества и одновременно сигнал разведчику, чтобы он соблюдал осторожность — почти обязательное условие, предъявляемое аферистом: деньги немедленно и наличными. Вначале мошенник делает заманчивое предложение, подкрепляя его «образцами», затем запрашивается крупная денежная сумма, после чего якобы последует поставка всей партии. Но, к счастью, все разведслужбы категорически запрещают своим офицерам выплачивать без разрешения крупные вознаграждения агентам. Предложение отправлялось в центр, а там специалисты быстро определяли, что сотрудник напоролся на мошенника. Поэтому лишь в очень редких случаях разведки теряли большие деньги на подобных аферах. Правда, при этом впустую расходовалось время, которое стоит немало, а иногда даже дороже денег. Если предложение выглядело правдоподобно и мошенничество обнаруживалось не сразу, то офицер разведки по причинам, о которых я упоминал уже неоднократно, старался не отказываться от него, хотя бы в течение некоторого времени, чтобы иметь возможность выяснить все до конца.

После урана мода пошла на инфракрасные лучи, затем появилась фиктивная информация о ракетах. Готов держать пари: сейчас на очереди появление сообщений о том, что красные китайцы изобрели «лучи смерти» с использованием лазера. В этом есть своя логика. Китай сильно отстал в разработке водородной бомбы от Запада, поэтому в Пекине, весьма возможно, сосредоточили свои усилия на усовершенствовании лазеров, чтобы оказаться впереди всех.

Более трудоемка, но зато не так легко распознаваема другая фальшивка, которую называют «бумажной фабрикой». Здесь действительно расходуется много бумаги на сочинение пространных донесений, в которых обыгрываются всевозможные слухи. В них нет никаких сенсаций, которыми мошенники обычно стараются привлечь внимание разведслужб. Все просто, буднично, выглядит по-деловому, правдоподобно. Один эпизод логически стыкуется с другим. Но в этих донесениях есть один крупный изъян — в них утверждается, что информация исходит из первых рук, но при тщательном анализе это не подтверждается.

В период расцвета этого бизнеса представители «бумажной фабрики» использовали ситуацию, сложившуюся после того, как Советы опустили «железный занавес» — конец сороковых — начало пятидесятых годов. Западные разведслужбы не смогли решить тогда проблему проникновения в страны советского блока. А многие восточноевропейские интеллигенты, покинувшие свои родные края, не возлагали больших надежд на хорошую жизнь в качестве беженцев на Западе. И вот некоторые из них установили, что западные разведки заинтересованы в самой различной информации о районах, из которых они недавно уехали. Наименее щепетильные из этих беженцев ухватились за возможность регулярно передавать разведслужбам интересующие их сведения. Однако им нужно было иметь источников за «железным занавесом» — ими могли быть друзья, занимавшие соответствующее положение там, где беженцы ранее проживали, — а также средства для поддержания контактов с источниками: курьеров, радиопередатчики и приемники, секретные адреса для почтовой переписки и так далее. Полученную информацию было трудно проверить, поскольку источники могли черпать ее из газет, издававшихся за «железным занавесом», и передач коммунистических радиостанций, приукрашивать ее или же искусно интерпретировать. И довольно часто добытые таким способом сведения оказывались небесполезными. Беспокоило лишь то, что обходились они значительно дороже своей истинной ценности и поступали совсем не из источников за «железным занавесом», как было договорено с беженцами.

Вскоре после Второй мировой войны группа бывших офицеров, бежавших из одной балканской страны на Запад, предложила нам планы оборонительных сооружений на побережье Далмации, включая фортификации в гаванях, ракетные установки и тому подобное. За это они потребовали пятизначную сумму долларов золотом, согласившись представить нам до оплаты несколько таких документов в качестве образцов. Предполагалось, что это — фотокопии с оригинальных схем и чертежей, а также пояснительных документов к ним. Беженцы пояснили, что они, мол, недавно получили этот материал от бывшего сослуживца, надежного человека, оставшегося на родине и занимающего сейчас должность в военном министерстве. Более того, у них был курьер, хорошо знавший горные тропы, храбрый парень, который доставил документы, но тотчас же возвратился назад: он не мог задерживаться на Западе, так как его длительное отсутствие могли заметить дома, что небезопасно. Если мы примем предложение, то курьер будет приходить каждый месяц, а источник в военном министерстве сможет снабжать нас всем, что потребуется.

План был превосходным. То же самое можно было сказать и о документах. Имелась лишь одна незначительная деталь, на которую мы тем не менее обратили внимание, ознакомившись с бумагами, представленными в качестве образцов. В тексте одной из них утверждалось, что новые фортификационные сооружения возведены с использованием «рабского труда». Такой термин мог применить лишь явный антикоммунист. Ведь в коммунистических странах не признают, что там есть фактически рабство. В своем рвении наши друзья невольно переусердствовали и выдали себя с головой. Стало очевидным, что они сами вычертили изумительные схемы и составили документы где-нибудь в одном из подвальчиков Мюнхена. И не было у них ни отважного курьера, ни сослуживца в военном министерстве. Впрочем, они сами в этом позднее признались.

Продукция «бумажных фабрик» обычно продумана, хорошо составлена и подогнана к требованиям будущих покупателей, так что ее на первый взгляд почти невозможно забраковать. Среди аферистов почти всегда есть опытный составитель документов, поэтому они, эти бумаги, производят солидное впечатление: многоцветные карты и схемы, на которых изображены сеть агентурных источников, размещение тайников, линии курьерской связи, конспиративные квартиры, таблицы…

В результате совместных мер, принятых против «бумажных фабрик», разведкам Соединенных Штатов и других стран свободного мира удалось избавиться от этого распространенного способа фальсификаций.

Злобные и завистливые неудачники, а также душевнобольные идут сразу за фальсификаторами секретной информации. Разведкам приходится из-за них тратить впустую немало времени. Многие читатели удивятся, узнав, сколь много психопатов, людей со странностями и просто умственно отсталых ухитряются вступать в контакт с разведслужбами и даже, пусть короткое время, водить их за нос. Понятно, видимо, почему так получается. Разведка находится в невыгодном положении, так как постоянно нуждается в информации и никогда в точности не уверена, из какого источника поступают сведения.