Северянка - Екатерина Валерьевна Баженова

выбрал не ту дорожку. Оставь свое разбойничье ремесло, живи как мы. Ты же леший воин, один из нас. Тебе любой поможет, только попроси. Но ты должен понимать, что сливки не всегда тебе одному будут. И не каждый раз. Жизнь вовсе не такая сладкая, да гладкая, какую ты желаешь.

– Мне уже назад дороги нет.

– Есть. У тебя здесь друзья, они тебя любят. А разбойники перед тобой выслуживаются потому, что боятся твоего гнева. И всегда найдется тот, кто тебя сильнее. Что тогда со своими ворами делать станешь?

Пока они спорили, вернулась Ждана:

– А, ты уже вернулся? Княжна, извиняй, что задержалась. Вот, возьми, – ведьма взяла с полки мешочек с травками и протянула Рагнеде, – передай Будимиру и скажи спасибо от меня.

Рагнеда взяла сбор и ушла. Властимир с тоской посмотрел ей в след.

– Что с тобой? – спросила Ждана.

– Она все знает – видела меня сегодня с разбойниками.

– Я предупреждала. Ты же меня никогда не слушаешь.

Глава 9

На следующей тренировке Рагнеда «случайно» отрезала у Властимира прядку волос. Она решила рискнуть ради непутевого друга и снова обратиться к огню. Парню и впрямь нужна была помощь – он запутался окончательно.

Север и Трезор вели себя странно весь вечер – не отходили от хозяйки, часто ластились к ней. Ночью Рагнеда пошла в лес. Псы, как обычно, шли в сопровождении. Огонь на удивление разгорелся так, как и раньше: из ладоней посыпались искры, от которых в момент вспыхнули сухие ветки. Рагнеда бросила в пламя волосы и принялась читать заклинания. Только огонь волосы совсем не сжигал – прядь лежала нетронутой. Рагнеда потрогала их палкой – не горят. Костер становился все ярче и выше, приобретая очертания женщины. Когда облик окончательно сформировался, Рагнеда ее узнала. Именно эта огненная дева подарила княжне псов, когда та маленькой потерялась и ее все в селении обыскались.

– Зорька, – улыбнулась Рагнеда.

– Здравствуй, – по лесу эхом разнесся серебристый голос.

– Что было в прошлый раз? Кто на меня напал зимой?

– В святки нельзя в лес ходить. Или ты забыла?

Псы вели себя спокойно, значит опасности сейчас нет.

– А почему локон не горит? – княжна взглянула на волосы в костре.

– Болезнь Властимира нельзя излечить. Болеет не его тело, а душа. Только он сам сможет себе помочь. Молодец загнал себя в угол, но ему по силам оттуда выйти, стоит лишь захотеть.

– Я могу снова просить огонь о помощи, как раньше?

– Нет. И сегодня я забираю обратно твоих верных друзей, – Зоря бросила взгляд на собак. – Грядут большие перемены в твоей жизни. Они будут болезненными, но ты ничего не сможет предупредить или изменить. Так надо. Незачем тратить свой дар, пытаясь исправить неизбежное – можешь навредить себе.

– Но ведь тогда я не смогу лечить людей, – Рагнеда не понимала о чем говорит Зорька.

– Зачем помогать тем, кому скоро это не понадобится?

– Что?

– Все умирают в свое время. Твой дар я не могу отнять, но вполне могу обратить в спять до лучших времен. Когда он действительно станет нужен, он проснется.

– Что за перемены в моей жизни? – не успокаивалась княжна.

– Скоро все сама поймешь. Хорты пойдут со мной – я не могу позволить им погибнуть напрасно. И они тоже вернутся к тебе в свое время.

По псам было видно, что им не нравится вид Зорьки – они на нее не рычали, не кидались, но посматривали очень недовольно. Именно это божество и было истинным хозяином собак. Зоря поняла питомцев и стала принимать свой настоящий облик. Тело ее стало покрываться черными каменными пластинами, глаза засветились голубым, голос стал булькающим, волосы свернулись в чалму на голове, черные одежды возникали из воздуха. Зорька оказалась… мужчиной. Псы радостно завиляли хвостами, заскулили.

– Я не хотел пугать тебя, – обратился он к Рагнеде на том языке, на котором она обычно читала заговоры и заклинания. – Еще увидимся.

Княжна не была испугана, но изумлена переменой внешности. А звук речи шел из груди духа. Из прожилок меж пластинами на теле исходил такой же голубой свет, как из глаз. Псы приняли такой же вид, как и их владелец. Они прыгнули к нему и все трое исчезли во вспыхнувшем синем пламени. Теперь на кострище тлели, потрескивая, угольки, а прядь волос так и лежала нетронутой.

Странно было стоять одной, без Севера и Трезора. Они стали важной частью ее жизни –почти везде и всегда были рядом. А теперь будто частички себя нехватало. Надо теперь привыкать жить без них… Кому еще так доверять можно, как им? Кто еще так понимать будет, как они?

Рагнеда хотела поскорее уйти домой, но угольки снова разгорелись так резко, что княжна испугалась. Один из языков пламени схватил девушку за запястье и подтянул к кострищу. Перед ней из огня возник красивый молодой человек: темные волосы едва спадали на плечи, синие глаза излучали мягкий свет; лицо, подернутое щетиной, украшал шрам по левой скулой, смуглая загорелая кожа… Какой он был сильный, на руках хорошо просматривался рельеф мышц. Молодец держал Рагнеду за запястье, а другой рукой касался ее щеки.

– Кто ты? – спросила княжна, взяв себя в руки – а то совсем растаяла. – Как тебя зовут?

– Когда-нибудь узаешь.

– Ты не из славян. Откуда родом?

– Я – перс. Сын царя Дастана.

Тут его глаза засветились голубым светом и парень стал исчезать:

– Увидимся, ильдарья.

(Ильдарья на персидском языке означает «княжна»).

Он рассыпался на искры и растворился в воздухе.

– Увидимся, – усмехнулась княжна. – Я в такую даль не собираюсь. Персия? Это где вообще?

Выйдя из леса, Рагнеда наткнулась на Вольгу.

– Ты что здесь делаешь? – спросила она.

– Я у тебя то же самое узнать хотел. Увидел как ты в лес пошла, вот и отправился следом – мало ли чего, – Вольга обнял невесту и оба пошли в селение. – А псов где потеряла? Ты ведь с ними пошла.

– Их забрал тот, кто и подарил.

Рагнеда размышляла о словах огненного духа: что за большие перемены грядут? И почему дар обращен в спять? Тут Рагнеду осенило – это, наверное, о ее замужестве речь. А болезненными эти перемены будут потому, что придется из воина превращаться в заботливую домовитую жену и мать оравы детишек. Что ж, раз этого не избежать, быть по сему. Надо принимать то, что есть, раз нельзя изменить. Ждана говорила плыть по течению.

– Вольга, ты… еще не передумал на мне… жениться? – робко спросила она.

– Нет. Только, видно,