Сын моего мужа - Ольга Гринвэлл

— Разумеется. Ты, вообще, смотрел на часы? — Мила показалась в проеме дверей.

Да уж, морозит глупость за глупостью. Одно присутствие Милы в одной комнате с ним сносит крышу. Марк наполнил чайник водой.

— Ты собираешься пить чай? — неожиданно спросила она. Он не собирался, просто наливал воду, чтобы хоть как-то отвлечься и занять руки. — Я бы тоже выпила чашку.

— Отлично. Заодно обсудим завтрашнее путешествие, — с готовностью произнёс Марк, улыбаясь. — Что это за сумки стоят в коридоре?

— Одежда и одеяло с подушкой.

Мужчина рассмеялся.

— Давай я сам всем займусь. Все, что нам надо, хранится в гостевом доме. Я уже отдал распоряжение Нэнси подготовить нам все к завтрашнему утру. Лучше обсудим детали нашего путешествия за чашечкой чая, а потом отправимся на покой. Я не позволю тебе спать до десяти утра.

Наконец-то он увидел улыбку на лице девушки. Ее лицо сразу изменилось, во взгляде больше не было колючести. Понял вдруг, что ради этого готов сделать многое. И готовить для неё кофе по утрам, и чай по вечерам, даже брать выходные, чтобы провести их с ней. Единственное, о чем Марку не хотелось думать: что Мила — жена его отца.

* * *

Марк снова был здесь. Мне не надо даже открывать глаза, чтобы проверить. Каким-то шестым чувством я поняла, что в спальне не одна. Только окончательно проснувшись, осознала — пахло кофе! Никакого шестого чувства.

— Марк, что ты здесь делаешь? — по-прежнему не открывая глаз, я повернулась на спину, старательно натягивая на себя одеяло.

— Жду, когда придет пора тебя будить.

— И когда? — я улыбнулась.

— Осталось две минуты.

— Угу,— я перевернулась на бок, положив ладони под щеку. Ну, две минуты так две минуты.

— Вставай! — послышалось из угла. — Пенка падает.

— Какая пенка?

— Кофейная.

Я всё-таки села в кровати, старательно удерживая одеяло, чтобы, не дай бог, Марк не увидел ничего интересного. Протянула руку.

— Давай, — а потом, одумавшись зашипела. — Ты, вообще, соображаешь, где ты находишься? Что подумает прислуга? Это же спальня твоего отца.

Он громко расхохотался.

— Что-то я не вижу здесь своего папочку. Да и в другой спальне его нет. Ау, папа! Ты где? О, может, он лежит под кроватью и следит за тобой? — мужчина поднялся и, приподняв оборку, заглянул под постель.

— Не ёрничай.

Марк начинал меня злить. Наверное, затея с путешествием вдвоём всё-таки не слишком удачна. Сложно представить нас вдвоём в ограниченном пространстве на целых три дня.

Он кивнул и, повернувшись, пошёл к выходу, но я все же успела заметить на его роже довольную ухмылку.

* * *

Когда я, наконец, спустя час спустилась вниз, Марк уже находился снаружи. Его большой пикап урчал, готовый пуститься в путь, и, к моему удивлению, к нему уже был прицеплен трейлер с лошадьми. Когда Марк только успел все это сделать? Увидев меня в дверях, мужчина недовольно буркнул и постучал пальцем по наручным часам.

— Ты видела, который час? Нам ещё надо добраться до места.

— Марк, может, мы зря все это затеяли?

Он возмущённо воззрился на меня:

— Не поздно ли ты спохватилась? — окинув взглядом меня, одетую в джинсы и клетчатую рубашку, бросил: — Садись в машину и поехали.

— Но...

Взбежав на крыльцо, схватил меня за руку и потянул за собой.

— Не беси меня.

Я пыталась возражать, бормоча что-то про завтрак, головную боль, упиралась. Неожиданно он подхватил меня на руки и, открыв дверцу, запихнул внутрь салона.

— Сумасшедший, на глазах у всех, — прошипела я, озираясь по сторонам.

— Мне абсолютно все равно, — рявкнул он, усаживаясь рядом и пристёгиваясь ремнём.

— Не думаю, что твой отец будет в восторге, — я не сдавалась.

— Уверен, что ему тоже до лампочки.

Я закусила губу. Марк недалёк от истины. Кевин, скорее всего, только рад тому, что мы с Марком решили провести время вместе. Он давно намекал мне, чтобы я присмотрелась к его сыну, а вчера по телефону почти дал мне отцовское благословение на интрижку с Марком.

Конечно, я совершенно не собиралась тут же бросаться в объятия своего пасынка, потому что, во-первых, Марк ужасно раздражал и бесил меня, а во-вторых — был не тем, кого бы я хотела видеть рядом с собой оставшуюся жизнь. Одного бабника мне хватило с лихвой.

* * *

Солнце уже приобрело золотистый цвет и погружалось в тучи.

Марк ехал чуть позади, стараясь одновременно следить за тропой и девушкой. Мила все-таки новичок, и, несмотря на упрямый характер и нежелание показать, что утомилась, он знал, что ей нужен отдых. За весь день они останавливались от силы раза три попить чай из термоса, перекусить, побродить вдоль речушки, чтобы размять ноги. Пора было искать место для ночлега. Марк усмехнулся, представив, как Мила будет стонать ночью от боли в заднице. Шутка ли, проехать верхом почти двадцать километров! Ну что ж, Марк еле сдержал улыбку, он с удовольствием окажет своей мачехе услуги массажиста.

— Мила, — окликнул он, — пока не стемнело, надо поискать место для ночлега.

Она улыбнулась в ответ. Во взгляде уже угадывалась усталость. Надо поскорее разбивать лагерь, ставить палатку, разводить костёр.

— Я не имею представления, как искать нужное место. Наверное, там, где поблизости не бродят волки.

— Здесь, скорее, можно встретиться с медведем. — Марк заметил, как Мила поежилась. — Хотя и волков навалом. Ещё есть койоты и пумы. — Страх в расширившихся глазах мачехи рассмешил. — Но не переживай — разведём костёр, пошумим, чтобы они испугались. К тому же у нас в наличии есть баллончик со слезоточивым газом. Давай, я поеду впереди и присмотрю уютную поляну с ручейком неподалёку.

* * *

Мы нашли неплохое место у самого подножия горы, окружённое шиповником и елями. Спешились. Пока я чистила лошадей, Марк развел костёр.

— Ночами здесь достаточно прохладно — горы, — пояснил Марк, запихивая в достаточно просторную палатку наши вещи. — Надеюсь, что обогреватель нас не подведёт. Во всяком случае, у каждого из нас по супертёплому спальнику, но если вдруг будешь мерзнуть — добро пожаловать ко мне под бочок.

Я хихикнула. Теперь точно знала, что он шутит. Весь день мы провели, непринуждённо болтая. Узнав этого мужчину с совершенно другой стороны, я больше не чувствовала себя с ним неуютно. Марк оказался совсем другим, и теперь я не могла представить, что могла думать о нем как о бездушном и чванливом ханже.

— Что у нас на ужин? — поинтересовалась.

— Запечённая в костре картошка и все тот же стейк, который я так долго пытался для тебя приготовить.