Сын моего мужа - Ольга Гринвэлл

— Наверное, мы останемся без ужина, — мужчина присел рядом, с тоской глядя на мои попытки вскипятить воду. — Здесь слишком высоко, и это влияет на время приготовления еды. К счастью, у нас остались бутерброды.

— А чай?

— Будем пить тёплое вино. Прекрасно подходит для такой погоды. — С этими словами он вылил из котелка воду, заменив на содержимое бутылки, которую держал в руке. — Ночь обещает быть холодной.

Я покосилась на палатку, с тоской подумав о тёплой домашней постели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тёплое вино помогло согреться даже лучше, чем костёр. К тому же помогло расслабиться — ушла скованность, возникшая между нами с Марком. Мы снова непринуждённо болтали, шутили, смеялись. Он рассказывал о своём детстве и проказах, которые они учиняли вместе с Джеймсом. Я поведала ему о своей учёбе в институте, затем разговор зашёл о моих подругах. Я рассказала о Елизавете и Лане, с которой когда-то у нас были отвратительные отношения.

Единственные люди, о которых почему-то мы избегали говорить, были его родители. Казалось, Марку неприятно думать о матери, которая бросила его отца ради молодого мужчины, и об отце, который женился на мне.

— Ты дрожишь, — Марк внимательно посмотрел на меня и, придвинувшись ближе, обнял меня, прижал к себе. — Замёрзла?

Кивнула. И вправду, холодный воздух проникал под плед, в который я была заботливо укутана пасынком. Просто не хотелось, чтобы наш приятный вечер заканчивался. Я готова была терпеть, лишь бы продолжать сидеть рядом с Марком и говорить о всякой всячине.

— Уже за полночь, пора спать, — прошептал он, уткнувшись носом мне в висок. — Завтра возвращаемся в цивилизацию.

— Так странно, — улыбнулась в ответ. — Я совершенно не соскучилась без всех этих телефонных звонков, сообщений, городского шума.

— Я тоже. Мне хорошо просто быть рядом с тобой.

— Марк... — я отодвинулась. Как бы мне ни хотелось отдаться чувствам, но я должна прежде всего думать о своем будущем. В котором не было места таким, как этот мужчина. — Спокойной ночи.

Поднялась и, перешагнув через бревно, пошла к палатке. Услышала позади хмыканье Марка. Да и фиг с ним. Все, что происходит сейчас между нами — обыкновенная чушь, навеянная романтической обстановкой — лес, горы, костер. Уже завтра пасынок вернется в прежнюю суетную жизнь, где нет и не будет места для меня. Туда, где клубится такая жизнь, к которой он привык.

* * *

Забралась в спальник, лежала без сна, дрожа от холода. Слабый костер не помог согреться, а теплое вино уже потеряло свои согревающие свойства. Стенки палатки трепыхались от порывистого ветра, а дождь все сильнее барабанил по ее крыше. Услышала конское ржание и тихий голос Марка — что-то говорил животным, затем его шаги приблизились к палатке. Остановился, затем, взвизгнув застежкой-молнией, проник внутрь.

— Спишь?— спросил вполголоса.

Я молчала, притворяясь, что сплю. Слышала, как он расстегивает свой спальник, устраивается в нем. Тишина. Наверное, Марк вымотался за день, да к тому же, уверена, замерз, как и я, и сразу отрубился. Наконец, можно свободно вздохнуть.

— Мила? — Черт, он не спал. — Я слышу, как клацают твои зубы. Знаю, что все равно не сможешь заснуть, не согревшись. Перебирайся ко мне.

— Нет.

— Тебе нечего бояться, обещаю, что не надругаюсь над твоей девичьей честью.

На этот раз меня не пришлось уговаривать — я прислушалась к голосу разума. В конце концов, мы оба одеты, валимся от усталости и собираемся спать.

С недовольством бормоча какие-то междометия, я сдала свои позиции и уже спустя пять минут умиротворенно засыпала в крепких мужских объятиях.

Мне снова снился тот самый сон. С тех пор прошло более пяти лет, и за это время в нем ничего не изменилось. Ощущение мужских рук на теле, пальцев, губ на моей груди...

Я застонала во сне. Было полное ощущение, что все происходит в действительности. Даже терпкий мужской запах с легким оттенком парфюма такой знакомый. Внизу живота заломило, и я повернулась на другой бок, желая прекратить эту пытку, и лицом уткнулась в...

Все-таки я проснулась, теперь окончательно. Мое лицо упиралось в мужскую грудь, хоть и прикрытую фланелевой рубашкой, но все же...

Несколько секунд не могла понять спросонья, где я, и только потом вспомнила прошлую ночь. Марк. И я. Спали Вместе!

Первой мыслью было немедленно выбраться из кольца его рук, но, представив, как вновь буду дрожать от холода, передумала. В конце концов, мы провели всю ночь в тесных объятиях и лишние пара часов ничего не изменят.

Лицо Марка выглядело таким умиротворенным, ресницы слегка подрагивали, губы были плотно сомкнуты, даже дыхание еле слышно.

Осмелившись, я дотронулась пальцем до его щеки, уже чуть покрытой темной щетиной. Колючий. Провела по темным, слегка насупившимся бровям, слегка разглаживая. Интересно, чем он может быть недоволен во сне?

Мужчина слегка поморщился от прикосновения, чуть выпятил нижнюю губу и теперь стал похож на раскапризничавшегося мальчонку. Такой забавный. Не удержавшись, потянулась губами и чмокнула его в нос. Крепкий сон Марка провоцировал меня на то, в чем я решительно отказывала себе. Моя ладонь скользнула на его спину, чуть ниже, пальцем провела вокруг ямочек над копчиком. Не удержалась — вторая ладонь уже блуждала по груди мужчины.

Как хорошо, что Марк так крепко спит — я бы сгорела от стыда, если бы он поймал меня за исследованием его тела.

А что если...

У меня никогда не было особого желания близости с мужчиной. Ну, может, когда-то давно, когда я только начала встречаться с Олегом и мы беспрерывно целовались на автобусных остановках и в подъездах.

Было так романтично, и хотелось большего. Уже потом я поняла, что все эти сексуальные страсти-мордасти здорово преувеличены. Конечно, было приятно ощущать себя желанной, чувствовать наполненность любимым, и мне даже казалось, я несколько раз почти испытывала тот долгожданный фейерверк, про который то и дело щебетали подруги.

Потом все встало на свои места. Никакого волшебства не случилось, а секс стал каждодневной рутиной.

Почему тогда сейчас, едва я прикасалась к Марку, внутри у меня все начинало трепетать?