Четвертый тоннель - Игорь Андреев

— Гав-гав-гав!

— Бизнесом занимаешься, значит?

— Гав! — он кивал утвердительно, видимо, полагая, что я его понял правильно.

Ближе к вечеру поехали ужинать. Линь заранее предупредил, чтобы я ничего не ел, дабы не портить аппетит, и спросил, пью ли водку. Нашел слово в разговорнике, показал пальцем и вопросительно смотрит.

— Водку? — я опрокинул невидимый стакан в рот.

— Гав, гав!

— Куда ж я денусь, раз в гостях.

Он с радостью закивал. Я тоже доволен — дружба народов налаживается.

Поехали в центр. К нам присоединилась подруга его жены, и еще какие-то люди. Друзья. Приехали в ресторанное местечко. На площади в несколько сотен метров расставлены белые пластиковые столики под открытым небом. Вокруг потихонечку собираются люди. Чем темнее небо, тем больше людей. Мы выбрали столик с краю. Мне предложили заказывать еду — по картинкам в меню. Всяческие малюсенькие шашлычки. Из непонятно какого мяса и даже не всегда понятно, из мяса ли. Все весьма острое. Я подумал, к этому будет что-то еще, например, рис. Но весь вечер так и были шашлычки, пять или шесть видов. И еще земляные орехи, вымоченные в каком-то соусе. И водка. Много.

В нашей компании был ребенок Линя. Маленький мальчик, в руках жены. У него в штанишках, как и у всех маленьких детей здесь, сделаны прорези, чтобы было можно начать писать и какать в любой момент. Китайцы — очень практичные люди. Зачем снимать штаны, если можно какать сквозь них?

Вокруг люди. Много людей. Человек сто пятьдесят. Таращились на меня, показывали пальцем, потом уходили и приводили других. Наконец, подошли две школьницы. Практиковать свой английский.

— Where are you from? — спрашивают.

Я сказал, «Фром раша», но они, кажется, не поняли. Я уловил это. Они не пытались понять мой ответ. Они были не в диалоге со мной, и лишь хотели убедиться в том, что я понимал слова, которые они старательно произносили. «Я учусь в школе». «Мой папа инженер». И что-то еще, тщательно вспоминая слова и подбирая выражения, как на экзамене. Нельзя облажаться перед иностранцем. Ну, понятное дело, цена вопроса — престиж Китайской Народной Республики…

Водка разливается не в рюмки, как у нас. Бутылку сразу опустошают в два или три больших стакана, из которых она потом глотками отпивается, как пиво или вино. Глотнул, поставил, пауза, разговор, еда, снова глоток. Как компот. Когда я добил свой стакан, они открыли следующую бутылку и начали наливать по второму кругу.

— Э, э, мужики, я пас! — я прикрыл свой стакан ладонью.

— Гав-гав-гав! — ответили они подбадривающе, мол, ты че, в натуре, совсем как не родной, давай еще!

Уговорили выпить еще полстакана. Потом пьяный Линь повел меня по торговым рядам смотреть, какая у них еда бывает. Разная. Много.

Ну что ж… Что нужно сделать, сильно напившись? Правильно — сесть за руль. Меня удивило, что никто из женщин не возражал. Вообще, мне показалось, что вождение в нетрезвом виде, допустим, днем, здесь ненормально. А вот вечером после ужина с выпивкой — естественное дело. Бухать за ужином надо? Надо. А потом ехать домой надо? Тоже надо. Ну и вот.

Линь сначала развез женщин, потом поехали в нашу гостиницу. Я сразу же отрубился, упал, словно мертвый. Однако утром принял горячий душ — и голова почти не болела. Может быть, эти душистые компоненты в их водке служат противоядием от похмелья?

Утром, через час после пробуждения Линь пригласил куда-то ехать. По пути в машину сели жена Линя и ее подруга. Подруга мне сразу понравилась. Даже не скажу, что она строила глазки. Что-то другое. Бывают в жизни моменты, когда просто общаешься с женщиной в каком-то контексте, вот в данном случае даже без слов, с языковым барьером, и чувствуешь — происходит секс. Какое-то глубокое взаимодействие, которое затруднительно описать, объяснить, как-то рационализировать. Вот, это оно и есть. Очень тонкие ощущения.

Жена Линя сказала, что они отправят меня в Ланчжоу — столицу провинции Ганьсу, на поезде. Купили билет на поезд за 180 юаней. Оставалось часа четыре до отправления, которые надо как-то утилизировать. Сначала решили позавтракать.

Приехали в какой-то ресторанчик. Заказали. Нам принесли вроде бы пельмени. Но сухие. Сварены на пару. Мне очень понравилось. Сухие и пухлые. Их надо сначала макать в пиалу со смесью чили и соевого соуса. И еще суп. Такой я не ел раньше. Прозрачный бульон, в него сам добавляешь какой-нибудь острый соус. В нем листья какого-то растения, лук, и такие еще штучки типа пельменей. Точнее, это не те пельмени, что мы знаем. Это такие лепестки из теста, в которых сердцевина мясная со специями, но она в тесто не залеплена, а просто завернута. Так, что некоторые недопельмени разворачиваются прямо в тарелке. Тесто рисовое.

После еды мы с Линем пошли гулять по ближайшему базару. Продают всякую снедь, живых рыб, мясо и черт-те что еще. Среди прочих магазинов — водка на разлив. В огромных кувшинах. После осмотра вернулись за столик. До поезда оставалось еще много времени. Они решили куда-то ехать. Жена Линя немного поспорила с подругой насчет того, кто будет платить. Подруга победила и — заплатила за всех.

Через пару часов поехали на вокзал. Я задумался о том, что означало мое появление у них в гостях. По-моему, они практически весь день только мной и занимались. То ли отложив свои дела, то ли дел и не было. При этом им было явно в кайф возиться со мной. Что это было для них? Наверное, маленькое неожиданное развлечение. Как и для меня.

До отправления оставалось минут пять. Пассажиров начали выгонять на перрон. Я обнялся с каждым из своих новых друзей, которых больше никогда не увижу, и вышел к поезду.

Китайцы в поезд не входили, а врывались. Как будто можно не успеть на самое важное в жизни событие. Я умом понимал, что в этой игре невозможно проиграть, однако настроение людей передалось и мне. Видимо, я быстро китаизировался — начал волноваться, ревностно смотреть на других пассажиров, стал частью суетливого потока и, наконец, тоже ворвался внутрь. Нашел свое место. Пристроил рюкзаки на багажные полки между тюками, мешками и чемоданами китайцев. Огляделся. Пассажиры таращились на меня как на марсианина. Поехали…

За окном потянулся пустыный пейзаж уйгурского автономного региона по имени Синьцзян. У противоположного окна сидели молодые мужчины, пили пиво и постоянно ели вермишель быстрого приготовления. Еще резались в карты. Я смотрел, пытался понять смысл игры. Я почему-то ожидал, что она будет в «дурака». Сначала они по очереди берут карты, всю колоду на троих. Потом сбрасывают все карты по очереди, в определенной последовательности. Потом смеются над тем, кто проиграл, то есть не сбросился как надо. Возможно, он остался дураком, по-китайски.

Вагон у нас сидячий. Электричка, по сути. То есть кресла с неоткидывающимися спинками. По моей прикидке, ехать почти сутки — двадцать часов — придется тяжело. Было непонятно, как спать. Однако я не волновался — решил, что вечером вопрос прояснится сам собой. Так и получилось. Так и спали — кто как может. Я расстелил свой походный коврик на полу под сиденьями и, пока еще немного смущаясь, лег на пол. Ни у кого из китайцев мой поступок не вызвал ни удивления, ни усмешки, ни одобрения, ни вообще особого внимания. Позже, ночью, по пути в туалет я увидел, что китайцы спят на полу элементарно — все и везде. Ну как индусы. На полу в одежде, лишь подстелив газету. Не усложняют…