Безрассудная любовь - Элизабет Лоуэлл

— То, как ты отвечаешь на мою ласку, заставляет меня чувствовать себя почти богом. Моя жаркая атласная бабочка… — Голос Тая замер, когда он почувствовал сокращение лона Жанны и услышал ее сбившееся дыхание. — Милая, — прошептал он, наклоняясь к ней, — скажи мне, чего тебе хочется, и я дам тебе это, а затем начну все сначала, лаская тебя и удовлетворяя до тех пор, пока у нас не останется сил даже на то, чтобы говорить. Скажи мне, чего ты хочешь.

Задыхаясь от удовольствия, девушка произносила его имя. Ее руки блуждали по его телу, пока, наконец, не нашли плоть, которую совсем недавно познали. Его мужское естество было гладким и твердым, словно со времени его оргазма минули недели, а не считаные минуты. Имея такое неоспоримое доказательство того, какое воздействие оказывает на него ее женская сущность, Жанна тонула в глубоком сладком океане удовольствия.

— Я хочу тебя, — наконец произнесла она, изнемогая от желания. — Я хочу, чтобы наши тела слились воедино, я хочу слушать, как бьется твое сердце, я хочу ощущать пульсацию жизни внутри тебя…

Ее слова превратились в бессвязное бормотание, когда Тай быстро освободил ее от широких штанов и одним мощным движением вошел в нее, даря ей все то, о чем она просила, и даже то, о чем не упоминала. Он хотел единения их тел так же страстно, как и она.

Чувство наполненности ее лона было подобно удару молнии, рождающему сияющую паутину огня, сжигающую ее душу. Она не осознавала, что в порыве экстаза выкрикивала имя своего возлюбленного, но он знал это. Он слышал свое имя, ощущал конвульсивные сокращения ее плоти и улыбался от осознания того, что смог доставить ей такое удовольствие. Он наклонился, чтобы испить нектар ее губ.

Только когда всхлипы девушки, рожденные сильнейшим оргазмом, затихли, Тай начал исполнять древнейший танец любви, проникновение и отступление, соскальзывая все глубже в ее щедрое лоно.

Все существо Жанны внезапно охватило незнакомое доселе ощущение, что-то горячее и тугое непрестанно скручивалось внутри нее, с каждым движением становясь все сильнее; напряжение похищало воздух из ее легких и присутствие духа.

— Тай.

Его ответом стало усиление ритма движения и хриплый смех, когда Жанна выгнулась всем телом навстречу ему, подчиняясь присутствию его плоти внутри нее. Ее вскрики слились в единый стон, когда она присоединилась к неистовому танцу страсти. Он нашептывал ей на ухо непристойные слова, крепко поддерживая руками ее бедра, чтобы сделать их единение еще более полным и гармоничным. Практически теряя самообладание, Тай, так же как и Жанна, чувствовал, как внутри у нее вибрирует напряжение, как она балансирует на краю дикого восторга.

Тай изо всех сил старался отсрочить собственный оргазм, желая сначала до последней капли выпить терпкое вино экстаза Жанны. Ее ногти вонзились в его ягодицы, сжигая его дотла в пламени чувственности. Постанывая, он дарил ей то, что она просила и требовала, о чем молила, — единение двух тел в извечном ритме жизни, без границ и сожалений.

Напряжение внутри девушки достигло апогея, и она закричала бы, но ее голос был парализован. Изгибаясь всем телом и обвивая ногами бедра Тая, она стремилась справиться с этими ощущениями, которых она страстно желала и одновременно страшилась, ощущениями настолько мощными, что они могли бы разрушить ее, уничтожить. Она повторяла его имя как заклинание, разрываемая на части бесконечным напряжением, увлекаемая им к небесам.

Напряжение усиливалось с каждым ударом сердца. В последний раз произнеся его имя, Жанна, как ей показалось, разбилась на тысячу сияющих осколков, каждый из которых был всплеском чистого наслаждения.

Тай крепко держал девушку в объятиях, всем своим существом ощущая ее экстаз, целуя ее нежными, но ненасытными поцелуями, не двигаясь и молясь про себя, чтобы это состояние восторга длилось бесконечно.

Никогда в жизни не найти ему другой такой женщины, как Жанна. В сумерках, опустившихся на луг, познал он ее редчайший дар — дарить и получать наслаждение. Теперь ему хотелось исследовать границы этого дара. Он снова стал двигаться, наполняя своим естеством ее еще трепещущее от только что пережитого оргазма лоно.

— Тай, — позвала она, открыв слегка затуманенные глаза.

— Да, — ответил он, наклоняясь к ее рту. — До последнего всплеска страсти, до последнего вздоха, до самой нашей смерти.

Жанна бросила прощальный взгляд на пещеру, являющуюся единственным домом, который она когда-либо знала. Только горстка пепла напоминала о костре, обычно заботливо поддерживаемом. Котелки и кастрюльки были тщательно вымыты, перевернуты вверх дном и сложены в дальнем уголке. Сундук девушка заполнила травами, отгоняющими насекомых и мышей. С собой она взяла лишь спальный мешок, узелок с травами, фляжку и… портрет матери, прекрасной дамы, которая не пережила тягот войны.

— Мы вернемся за твоими книгами, как только армия разберется с Каскабелем, — пообещал Тай, обнимая Жанну за плечи.

На краткий миг она прижалась к его сильному телу, радуясь при мысли, что она не одна, затем выпрямилась и улыбнулась, но ничего не сказала о своем возможном возвращении в секретную долину. Причитающаяся ей доля золота Безумного Джека позволит ей купить себе дом в любом месте, где пожелает, предпочтительно поближе к Тайреллу. Но она этого, конечно, не сделает. Ей достаточно уже осознания того, что ее заветная мечта может осуществиться. Конечно, она очень хотела бы, чтобы Тай вошел в ее жизнь, стал ее судьбой, но это было невозможно. Она воспользовалась его плотским голодом, дразнила его до умопомрачения, сама не понимая, сколь мощное оружие на него нацелила. Тай пытался сопротивляться, но не сумел, и это была ее вина, не его.

Особенно говоря о вчерашнем дне, когда она самозабвенно бросилась в его объятия, целуя его так, что он просто не в состоянии был оттолкнуть ее. Даже сейчас воспоминания о том, что они пережили вместе, заставляли ее трепетать.

Но по мнению Жанны, ее распущенность не была достаточным основанием для Тая отказаться от своей заветной мечты. Если она потребует у него этого отречения только потому, что был ее первым мужчиной, человеком, открывшим ей врата рая, это будет деяние ненависти, не любви… а она любит Тая всем сердцем, и сейчас чувствует себя так, словно ее отрывают от него стальными клешнями.

«Прекрасная дама, кто бы ты ни была и где бы ни находилась, — мысленно взмолилась Жанна, — будь ласкова с человеком, которого я люблю. Подари ему ту жизнь, о которой он мечтает уже много лет».

— Жанна? — позвал Тай, с замиранием сердца всматриваясь в лицо девушки, которой не удавалось за солнечной улыбкой скрыть свои тревожные мысли. — Мы вернемся сюда, я обещ…

Она приложила пальцы к губам Тая, заставляя его замолчать.

— Все в порядке, — сказала она. — Я всегда знала, что однажды мне придется навсегда покинуть это место. И это однажды наступило сегодня.

Тай поднял руку девушки и поцеловал ее ладонь.