Утраченный трон - Эд Гринвуд

Когда три мрачных рыцаря приблизились к Кардассе, он сжал в кулак пальцы в железных перчатках и прошептал слово, которое с трудом вспомнил.

Драгоценные камни на пальцах вспыхнули, и вокруг него из воздуха возникли щиты — высокие металлические овалы, никем не поддерживаемые. Они медленно поплыли вокруг него.

Когда ближайший воин находился в трех шагах от него, правитель Кардассы прибегнул к другому магическому свойству перчаток и взмыл в воздух. Он пролетел над рыцарем и сверху ударил его мечом по голове. Сталь вонзилась в шлем и со звоном отскочила, а рыцарь покачнулся, мотая головой. По его блестящим латам потекли струйки крови.

Его товарищи повернулись лицом к приземлившемуся Кардассе, потом опять вскинули головы, когда их единственный противник снова прыгнул вверх. В этот момент с другой стороны упавших решеток донеслись слова заклинаний. Наместник, до сих пор скрывавший свои магические способности от всех, и маг-предатель рядом с ним метали злобные взгляды и простирали руки, посылая приказы. И оружие начало слетать со стен подземелья Кардассы, вскоре весь воздух наполнился летящей смертью.

Барон понял, что ему грозит, и поспешно опустился на пол, где его ждали три воина. Он намеренно приземлился среди них вместе с вращающимися вокруг него щитами, чтобы спровоцировать яростный обмен ударами, от которых искры летели.

Два мага со все возрастающим нетерпением ждали, когда их воины отодвинутся в сторону, и так как не наступало никакого просвета, они пожали плечами, взмахнули руками и послали сверкающую смерть в цель со всех сторон, не заботясь о том, в кого она попадет.

Раздались крики и стоны, руки в перчатках взлетали вверх или застывали, когда копья, дротики и мечи Кардассы попали в цель и пронзили людей, словно диких кабанов в лесу. Так погибли три воина-заговорщика, мастера боя на мечах, которыми их хозяева сочли возможным пожертвовать.

Два мага и два барона вглядывались в полумрак подземелья. В центре вихря из металла по прежнему стоял их единственный противник, он шатался и стонал, пронзенный раз десять или больше. И все же правитель Кардассы сумел удержаться на ногах и прошептать слова, которые заставили некоторые клинки покинуть его тело и даже развернуться и полететь сквозь решетки. Некоторые из них там застряли, а некоторые пролетели насквозь. Поспешно пущенные заклинания заставили летящее оружие остановиться и повиснуть в воздухе или превратили в сверкающие обломки и пыль.

В стене среди полок с оружием открылась потайная дверь, и люди в доспехах Кардассы бросились вперед. Это были стражники, явившиеся на зов гонга. Все они тут же погибли, сраженные тучей летящего, разящего оружия под безумный смех двух магов.

Барон Кардасса выплюнул вместе с кровью единственное слово, когда упал последний из его людей. В ответ на его команду двери подвала ощетинились длинными лезвиями, и так внезапно, что Аделн выругался и схватился за разрубленный локоть, а Орнентар вскрикнул, когда клинок глубоко вонзился в его бок.

Маги быстро отпрянули от разразившихся проклятиями баронов, опасливо поглядывая назад и по сторонам, чтобы убедиться, что им пока ничего не грозит. Удостоверившись в этом, они вперились яростными взорами в правителя Кардассы и одновременно подняли руки.

— Умри, неверный червь, — тихо произнес наместник, как будто Иткламмерт Кардасса не отказал заговорщикам, а пообещал свою помощь и верность, а затем не выполнил обещания.

Великий правитель Кардассы беспомощно вознесся в воздух, он метался и руками в латных рукавицах отбивался от потока мощной магии, а мечи, копья и длинные пики летели к нему со всех сторон и вонзались в его тело.

Затем Дарласситур из Силптара почти насмешливо произнес исцеляющее заклинание, и сине-белый луч осветил искаженное лицо барона Кардасса, поддерживая в нем жизнь на грани агонии.

— Говори, Старый Ворон, — промурлыкал маг, и они с наместником стали руками выделывать замысловатые пассы, которые заставили блестящее от крови оружие немного выходить из ран и поворачиваться в них. Их беспомощный, задыхающийся враг зарыдал от боли.

— Расскажи нам, что еще ты здесь спрятал и как мы можем это использовать против короля.

— Никогда, — рявкнул Кардасса и тут же завопил и заметался, так как зазубренные копья пронзили его сразу с двух сторон, и кровь хлынула из его разорванного тела.

— Скажи нам и умри с миром, — крикнул Илискер Баэрунд, — а если не подчинишься, будешь жить, и жизнь покажется тебе очень долгой в мучениях, которые мы тебе обеспечим.

Он сделал резкий жест рукой, и висящий в воздухе барон закричал с новой силой.

— Какую еще магию ты припрятал? — настаивал наместник. — И где?

— Да, — оскалился барон Аделн, сжимая локоть, из которого капала кровь, несмотря на стягивающую его полоску, отрезанную от очень дорогой портьеры. — Что у тебя еще есть, Кардасса?

Вместо ответа барон издал нечленораздельное бульканье. Кровь, текущая из его рта, разлилась по полу, он беспомощно, с отчаянием смотрел на своих мучителей, а кровь все лилась. Почти с отвращением маг Дарласситур произнес еще одно исцеляющее заклинание, и кровавый дождь прекратился, а их парящий в воздухе враг зашелся слабым кашлем.

— Да, скажи нам, Кардасса, — прорычал барон Орнентар, который сидел сгорбившись, прижав руку к своему кровоточащему боку. — Скажи нам все!

— Много магических штук, — прохрипел Кардасса, из глаз его сочилась кровь. — Там, где вы никогда их не найдете… низкие, неверные псы… предатели… а-а-а!

Чародеи дернули невидимые волшебные нити, и в ответ клинки начали медленно погружаться в изгибающееся в муках тело Ворона Кардассы.

— Я — ах-х! Я — ах-х! — застонал он от боли, пытаясь сказать что-то, но еще до того, как один из мечей пронзил его, пролив свежие капли крови, голова Иткламмерта Кардассы упала, его тело обмякло, руки безвольно повисли.

Никто не заметил, как растянувшийся на полу воин в латах, которого раньше ранило остриями решетки, внезапно приподнялся — и сзади вонзил меч в шею мага Дарласситура.

Двуличный домашний маг Кардассы закашлялся, круглыми глазами уставился на мертвого, парящего в воздухе барона, которого он предал, и рухнул на пол, прямо на меч человека, который быстро опустился на колени и опять притворился бесчувственным.

Настала очередь наместника сыпать проклятиями, но даже свет последнего исцеляющего заклинания Дарласситура, который окутал висящее в воздухе окровавленное тело, не мог вернуть зрение этим неподвижным глазам, как не мог остановить поток крови, стекающий с кончиков безжизненных пальцев.

— Оживи его! — рявкнул Аделн, в ярости надвигаясь на Баэрунда из Тарлагара. — Добудь мне ответы!

Наместник повернул потемневшее от гнева лицо к Эскульфу Аделну и поднял руку, без слов предупреждая о том, что он готов применить заклинания против других баронов. Когда Аделн отступил, смертельно побледнев от ярости, человек, который хотел стать бароном, мрачно сказал ему: