Самая настоящая любовь - Алексей Слаповский

ДОДУРАК. Это предательство. За это тоже убивают, сынок.

БРАТ. Могу прямо сейчас. Сделать?

ДОДУРАК. Погоди. Пусть скажет, что его смущает?

ДУРАК. Меня все смущает. В этом и дело. Меня смущает все. Хорошо. Тогда убейте меня.

СТАРИК. У тебя еще день.

ДУРАК. Какая разница? Я все равно этого не сделаю.

СТАРИК. Когда не сделаешь, тогда и убьем. Все должно быть по порядку.

НЕВЕСТА. Да убьет он. Это он так… Он всегда сначала сомневается, а потом… Он и со мной долго сомневался, мне пришлось самой все сделать. Меня еще мама учила: если мужчина долго не признается в любви, надо просто спросить его: «Ты меня любишь?» И все. И он ответит: «Да».

БРАТ. А если нет?

НЕВЕСТА. Как это он скажет? Почему?

БРАТ. Ну – не любит.

НЕВЕСТА. Мало ли. Если девушка спрашивает, настоящий мужчина не может ответить нет. (Дураку.) Ты меня любишь?

ДУРАК. Нет.

19

Дурак с букетом цветов – у стойки бара. Никого. Но вот выходит Барменша.

БАРМЕНША. А, это ты. Привет.

ДУРАК (вручая цветы). Я тебя люблю.

БАРМЕНША. Да ладно тебе. А за цветы спасибо. (Берет букет, нюхает.) Там дождь?

ДУРАК. Немного. Моросит.

БАРМЕНША. А с утра не было.

ДУРАК. Сейчас дождь. Но теплее стало.

БАРМЕНША. Это всегда, когда дождь.

ДУРАК. Не всегда. Есть дождь высокий, холодный. Смотря где облака.

БАРМЕНША. Сроду не думала. Ты на природе, что ли, жил?

ДУРАК. Да.

БАРМЕНША. Красивые места?

ДУРАК. Очень.

БАРМЕНША. Вот бы посмотреть.

ДУРАК. Поехали.

БАРМЕНША. Да нет уж…

ДУРАК. Ты же хочешь.

БАРМЕНША. Я? Кто сказал.

ДУРАК. Ты. Сказала: вот бы посмотреть.

БАРМЕНША. Мало ли. Это я и про Северный полюс скажу – вот бы посмотреть. В смысле – интересно бы, в самом деле. Если там сразу оказаться, пять минут побыть – и назад. А если лететь или плыть – на фиг, на фиг. Ради пяти минут удовольствия столько хлопот.

ДУРАК. Пригласи меня домой к себе.

БАРМЕНША. Зачем?

ДУРАК. Дочь твою хочу посмотреть.

БАРМЕНША. Ее не будет до субботы.

ДУРАК. Мне жить осталось, может быть, один день.

БАРМЕНША. Бывает.

ДУРАК. Я тебе не нравлюсь?

БАРМЕНША. Почему? Но отношений не будем заводить. Какие отношения, если тебе жить один день осталось? Жалей потом тебя, мучайся.

ДУРАК. Это зависит от меня. Могу и всю жизнь прожить.

БАРМЕНША. Ты сначала проживи.

ДУРАК. Извини.

Идет к двери.

БАРМЕНША. Эй! Если останешься живой, заходи!

20

ВРАЧ идет по коридору, его догоняет и встает перед ним ЖУРНАЛИСТ-3.

ЖУРНАЛИСТ-3. Здравствуйте! (Читает вопрос по блокноту.) Как известно, вы наотрез оказались пойти на уступки международному терроризму, который требует от вас извинений за поступок, за который вы не считаете нужным извиняться, поскольку считаете, что…

ВРАЧ. Кому известно?

ЖУРНАЛИСТ-3. Всем.

ВРАЧ. Да? А какой поступок-то? Хорошо бы и мне узнать.

ЖУРНАЛИСТ-3. Шутите!

ВРАЧ. Да не шучу я!

ЖУРНАЛИСТ-3. Одну секунду! Буквально одну секунду! (Набирает номер телефона.) Алло? Извините, что отрываю, доктор просит напомнить, какой поступок он совершил. (Слушает. Врачу.) Принципиальный.

ВРАЧ. Конкретнее.

ЖУРНАЛИСТ-3. Он просит конкретнее. (Слушает. Врачу.) Поступок, отстаивающий ваши принципы.

ВРАЧ. Какие принципы?

ЖУРНАЛИСТ-3. Он спрашивает, какие… (Слушает. Врачу.) Демократические.

ВРАЧ. Идите-ка вы со своими демократическими принципами!

Хочет уйти, Журналист-3 его удерживает.

ЖУРНАЛИСТ-3. Очень вас прошу! Мне очень важно написать эту статью!

ВРАЧ. Для вас статья, а у меня вопрос жизни и смерти!

ЖУРНАЛИСТ-3. У меня тоже вопрос жизни и смерти! Я стажер, и если не напишу эту статью…

ВРАЧ. Умрете от голода? Заболеете? Ничего с вами не случится! Все, отстаньте от меня!

ЖУРНАЛИСТ-3 (хватая его за рукав). Очень вас прошу…

ВРАЧ. Отстань, говорю, в морду дам!

21

В кабинете ГЛАВВРАЧА.

ГЛАВВРАЧ. Рад видеть, как дела? Мы тут вот что решили. Во-первых, утвердить вашу диссертацию…

ВРАЧ. Я ее писал двенадцать лет назад.

ГЛАВВРАЧ. Ну и что? Тема не устарела. Далее. Мы присваиваем вам звание заслуженного врача. Все в ускоренном порядке, документы уже готовы. Если хотите, можем сделать это в торжественной обстановке.

ВРАЧ. Зачем?

ГЛАВВРАЧ. Ну посудите сами. Если погибнет рядовой врач, это одно. А если заслуженный врач, профессор – совсем другой резонанс. Это всколыхнет общественность!

ВРАЧ. Я не собираюсь ее всколыхивать. И погибать не собираюсь.

ГЛАВВРАЧ. Кто ж собирается? Мы с вами врачи, мы прекрасно знаем: умирать никто не собирается. Ходит человек – здоровый, целенький, свеженький. А попадет на стол, взрежешь его – ни одного здорового места нет. Понимаете?

ВРАЧ. Не понимаю. И я без всяких званий хороший врач.

ГЛАВВРАЧ. Замечательный!

ВРАЧ. Первый раз от вас слышу.

ГЛАВВРАЧ. Административная политика. Хвалить нужно умеренно, чтобы человек не расслаблялся.

ВРАЧ. Тогда я сейчас расслаблюсь. И перестану работать.

ГЛАВВРАЧ. И правильно! Вам надо отдохнуть, собраться с мыслями. (Смотрит на часы.) К сожалению…

ВРАЧ. Понял. (Идет к двери, останавливается.) Нет.

ГЛАВВРАЧ. Что нет?

ВРАЧ. Я не согласен. Я лучше сам его убью.

ГЛАВВРАЧ. А вот этого не надо! Сами подумайте, какое пятно на репутации клиники! Да к нам после этого никто лечиться не пойдет!

ВРАЧ. Здоровей будут! Мне некогда умирать. Мне надо выучить детей.

ГЛАВВРАЧ. Выучим! Стипендии им будем давать специальные! Это устроит?

ВРАЧ. Надо подумать. (Выходит.)

ГЛАВВРАЧ (вдогонку). И похороны за наш счет! (Подумав.) Нет, это слишком.