Альтерра. Поход - Олег Казаков

Оставив на кузнице адмирала, Командор спустился вниз по склону, укрываясь от возможных случайных взглядов из замка за камнями развалин и большими сугробами. Штабеля леса на берегу так и лежали неразобранными, и, прячась за ними, Командор прошел в здание будущего работного дома, где майор организовала штаб. Там он предложил Анне свой план осады и оцепления из факелов.

— Держим берега, патрулируем залив, ждем отряд с Пасеки, собираем силы, — рассказывал Командор свой внезапно появившийся план. — Если пойдут на переговоры, уже хорошо, значит, половина дела сделана. Если вдруг они пойдут на прорыв, тут мы по берегу можем оборону построить, а на заливе предлагаю их пропустить и обстрелять с катера. Под пушку они, скорее всего, не полезут. Лишь бы погода не испортилась…

— Я прикажу патрулям на льду в случае прорыва отойти с боем к ближайшему берегу и занять оборону, — внесла коррективы Анна, — незачем нам зря людей класть. На катер отправим курьера предупредить, чтобы были готовы открыть огонь по заливу, и на пароход тоже, чтобы готовились к тому, что мимо них пойдет большая группа.

— Думаешь, пойдут на прорыв?

— А у них выбора нет. Сам прикинь, мы их сейчас обложим, как волков. Да еще огнями покажем оцепление. Под пулеметы да автоматы они не полезут, это все же не военные. Скрытно проползти на север и раствориться в лесах тоже не получиться, там я патрули дополню постами вдоль линии факелов. Если что, отобьют лазутчиков. Сидеть в осаде бессмысленно, помощи ждать неоткуда. А нас будет все больше и больше. Взять заложников и ими прикрываться при отходе…

— Это бесполезно, как ни жаль людей, мы всех положим, даже если будут жертвы среди гражданских, — жестко отрезал Командор.

— Согласна, рассусоливать тут без толку. Значит, переговоры и подготовка к прорыву на юг. На переговоры они пришлют нейтрального человека, не помогавшего, но и не мешавшего им раньше…

— Следователь, он же в замке!

— Скорее всего, — подтвердила Анна, — насколько ему можно доверять?

— Я ему верю, — сказал Командор, — он умный человек и товарищей не предаст. Подождем… У пушки наклон минус пять градусов, может по поверхности стрелять, только на удалении от борта…

Уже темнело. Цепь факелов, загорающихся на берегу и один за другим вспыхивающих на льду залива, все более и более охватывавшая осажденный замок, производила завораживающее впечатление. Как будто огромные огненные змеи медленно ползли вокруг острова, стремясь встретиться на том берегу пролива. Когда кольцо замкнулось, за ним пошли патрули, стараясь держаться поодаль, чтобы не попасть в освещенное пространство под случайный выстрел. То один, то другой факел догорал, и его заменяли новым. Трудно было предполагать, что чувствовали сидящие в замке, находясь в огненном кольце, но рассказы о поимке людоеда всяко должны были появиться. Горожане хорошо помнили, чем закончилась та история на озере. Кто-нибудь из уголовников наверняка слышал эти рассказы, и теперь остров ждал, когда же на него обрушится дождь из горящих стрел. Но с берега не стреляли. И это ожидание было тяжелее, чем сам обстрел. На переговоры так никто и не пришел. Скорее всего, ватники спорили о том, что им делать дальше, так как сидеть на острове можно было долго, но бесполезно. В конце концов, Командор мог отдать приказ на артиллерийский обстрел и штурм. Уже под утро в рядах осажденных произошел раскол. Небольшая группа, всего полтора десятка человек, но зато все с автоматами, решилась на прорыв и рванулась из замка на юг, по льду пролива. Дозоры в проливе, как и было приказано, разошлись в стороны, обстреливая прорывавшихся. Командор выскочил на берег, разбуженный стрельбой. На прорыв пошли самые отчаянные, шли умело, прикрывая друг друга, отстреливаясь от береговых засад, но все же они несли потери, то один, то другой падали на лед. Когда уже казалось, что уцелевшие вот-вот вырвутся и уйдут в торосы, с катера по группе ударила пушка и тут же пулеметчики начали короткими очередями прижимать уголовников ко льду. Пушка выстрелила еще раз, проломив взрывом лед залива прямо посреди залегшей группы, и ватники начали поднимать руки, сдаваясь патрулям. Утром идущий с Пасеки на подмогу отряд застал в городе уже сдающийся замок. Нервы урок не выдержали, и они предпочли плен. Командору привели главарей уголовников, руководивших ими адвокатов и поддерживавших новую власть членов Руководящего Комитета.

— С этими что делать? — интересовалась майор. — Сразу расстреляем или сначала будем судить.

— Будем судить? — решил Командор, — но не сразу, пока пусть до весны на гранитном карьере поработают, помнится, мы под него хорошее место нашли недалеко от Пасеки. А весной решим, что с ними делать. Остальных — пробивать просеки под будущие дороги к поселениям. В первую очередь на пароход и к базе байкеров. Охраны хватит на всех?

— Хватит, — заверила майор, — привлечем дорожников и охотников с собаками. Те же байкеры явно засиделись. А мы что будем дальше делать?

— Что, что… Готовиться к походу на й… на юг, короче, с ответным визитом. Собирай всех, кто причастен к разведке, думать будем…

Случайный клик по мини-карте. Утес посреди ущелья

…Обследование утеса, куда нелегкая занесла Джо с подростками, показало, что выбраться невозможно. Небольшая площадка в скалах, кусок горного серпантина, обрывающийся на краю обрыва, роща каких-то деревьев и, что самое неприятное, пещера с индейским святилищем, — вот все, что было доступно бедолагам-путешественникам. Индейцы на той стороне разрушенного моста явно не собирались никуда уходить, ставя вигвамы и вкапывая посреди лагеря три огромных тотемных столба.

— Что они тут, столицу основать решили? — спросил Джо, морщась от боли в груди. Двигаться было неприятно и болезненно, переломанные ребра сдавливали легкие, не давая дышать полной грудью.

— Наверное, надеются пробраться сюда и отбить святилище, — предположила Ли.

— А, ну пусть попробуют, — согласился Джо. — Нам есть, чем их встретить, а стены слишком круты. Мы тут как на острове, а индейцы пока летать вроде не научились.

— Они просто дождутся, когда мы помрем от голода, — сказал Боб.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто первый помрет, — резко отрезал Джо и ушел к лагерю, напевая: — «Да-алека дорога твоя…»

— Что это за песня? — спросила Ли.

— Не знаю, никогда такой не слышал, — отозвался Боб.

Джо занимался лагерем, поддерживая костер, а Боб валил рощу. На ночь Джо предложил себя на роль караульщика и почти до утра бродил по утесу, оглядывая и рассматривая окрестности, стойбище на той стороне ущелья, и великолепное звездное небо. На следующий день он изложил подросткам свой план побега, настолько невыполнимый и необычный, что они даже согласились, что ни один индеец до этого не додумается. Но вся тяжелая работа легла на Боба, как единственного мужика в строю. Как Джо ни пытался, но топор в руках если и удавалось удержать, то не для рубки деревьев. Ли ушла помогать Бобу, а Джо весь день хмуро просидел на горячих камнях, наблюдая за индейцами. Вечером он развел костер, но подростки отпросились ночевать на площадке чуть выше в скалах. Джо махнул рукой, разрешая, поняв, что молодость возьмет свое, даже если завтра их тщательно скальпируют. Так и повелось, днем каждый в меру сил работал, ночью молодежь уединялась. Стук топора, похоже, долетал до индейцев, и они все чаще выходили на обрыв, пытаясь разглядеть, что же происходит на утесе. Наконец Джо окреп настолько, что мог частично страховать Боба, который полез вниз к реке, закрепляя по дороге веревку из альпинистского набора. Поднять Боба наверх было тяжелее, и тут уже и Ли взялась помогать. Наконец голова Боба показалась над краем обрыва, и его вытащили-таки наверх.