Открытая дверь - Иэн Рэнкин

— Только теоретически, детектив. Как я уже говорил, по закону мы обязаны сообщать властям о любых подозрительных действиях, которые могут быть направлены на легализацию незаконных доходов.

Рэнсом, похоже, не особенно прислушивался к тому, что говорит ему Аллан, однако продолжал сыпать вопросами.

— Как я понял, вы работаете с клиентами, обладающими крупным чистым капиталом. Это верно?

— Да.

— А мистер Майк Маккензи тоже ваш клиент?

— Это закрытая информация, инспектор. А что, у Майка неприятности?

— Стало быть, вы с ним знакомы?

— Да, уже больше года. Мы с ним близкие друзья.

— А Чарльза Кэллоуэя вы тоже знаете? Возможно, впрочем, он известен вам как Чиб…

— Я с ним даже не знаком. Однажды мы столкнулись с ним в баре, вот и все.

— В «Вечерней звезде»? Это, кажется, совсем недалеко отсюда.

— Совершенно верно.

Аллан ожидал, что детектив сейчас достанет карандаш и блокнот, быть может, даже пригласит в комнату здоровяка-напарника, который ожидает сейчас в коридоре, но ничего такого не произошло. Рэнсом продолжал спокойно сидеть, закинув ногу на ногу и сплетя перед собой пальцы рук.

— Столкнулись? В смысле — между вами произошла ссора?

— Я бы не назвал это ссорой. Просто мистеру Кэллоуэю не понравилось, как мы на него смотрим, и он подошел узнать, в чем дело. При этом он действительно выглядел, гм-м… несколько агрессивно.

— Само собой. Чиб способен напугать кого угодно.

— У него это получается довольно профессионально.

— Вы с мистером Маккензи были вдвоем?

— Нет, с нами был еще один хороший знакомый — профессор Гиссинг.

Рэнсом приподнял брови:

— Знакомое имя! Это не тот Гиссинг, которого пригласили провести экспертизу по украденным из Грантона полотнам?

— Да, это он. Профессор возглавляет городское Художественное училище.

Детектив задумчиво кивнул:

— Значит, на аукционе вы с Чибом не разговаривали?

— На каком аукционе?

— На том, который состоялся пару недель назад… И — странное совпадение — снова совсем недалеко отсюда!

— Я понятия не имел, что мистер Кэллоуэй интересуется живописью.

Аллан откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову.

Рэнсом вежливо улыбнулся. Казалось, он снова погрузился в задумчивость.

— Все-таки к чему все эти вопросы, инспектор? — спросил Аллан.

— Вы утверждаете, что Кэллоуэй подошел к вашему столику и пытался вас запугивать.

— Ну да…

— Что же заставило вашего друга Майка выпивать с ним у стойки?

Аллан пожал плечами:

— Мне об этом ничего не известно. Наверное, это было уже после того, как я ушел, — сымпровизировал он.

— Верность друзьям — похвальное качество, мистер Крукшенк, однако проявлять ее нужно с умом. Как по-вашему, о чем они могли говорить — Маккензи и Кэллоуэй?

— Не знаю. Может, вспоминали школьные годы?

— Школьные годы?

Аллан облизнул пересохшие губы.

— Майк говорил — они какое-то время учились в одном классе.

Судя по выражению лица Рэнсома, он знал это и без Аллана.

— Возможно, именно поэтому эти двое так часто виделись в последнее время, — подумал детектив вслух. — Я видел их вместе и в Национальной галерее, и на аукционе, и в «Вечерней звезде». Кроме того, они пару раз куда-то ездили вдвоем. Не знаете — куда, мистер Крукшенк?

— Нет.

— Допустим. — Рэнсом подался вперед. — А вот еще факт: Кэллоуэй буквально на днях побывал у мистера Маккензи на Хендерланд-хайтс. Что вы об этом скажете?

— Ничего. А что я должен сказать?

— Ваш друг Майк коллекционирует картины — я узнал об этом от одного знакомого, который работает в аукционом доме. И вот мистер Маккензи сначала знакомит известного преступника с собранием картин Национальной галереи, после чего оба посещают торги, чтобы выяснить, кто из художников пользуется наибольшим спросом. Это не наводит вас ни на какие мысли, мистер Крукшенк?

— Нет.

Аллан крепче сцепил руки на затылке, борясь с желанием вскочить с места и схватить полицейского за горло. Это, однако, выглядело бы слишком подозрительно, поэтому он остался сидеть, и только извинился перед детективом за то, что не предложил ему ни чая, ни кофе.

— Ваша секретарша предлагала мне чай, но я сказал, что не собираюсь задерживаться надолго. А вот вам, сэр, не помешало бы глотнуть чего-нибудь освежающего.

Рэнсом сделал указующее движение рукой, и Аллан, внезапно осознав, что рубашка у него стала влажной от пота, а под мышками проступили темные пятна, поспешно опустил руки.

— Да, чуть не забыл… — Детектив вздохнул и достал из кармана пиджака небольшой кассетный магнитофон. — Послушайте это, пожалуйста… — С этими словами он вытянул руку с магнитофоном вперед и нажал клавишу воспроизведения.

«…Я видел одну штуку… Тут какие-то парни на белом фургоне… Очень странно… Как будто у них в машине труп или что-то такое…»

Это была запись звонка Уэсти в полицию.

Рэнсом остановил пленку.

— Вам не знаком этот голос, мистер Крукшенк?

Аллан решительно покачал головой:

— Нет.

— Наши специалисты продолжают работать с этой записью, — сказал детектив и, пристально посмотрев на магнитофон, спрятал его обратно в карман. — Просто поразительно, до чего дошла современная техника! Они могут, например, выделить звук автомобильного мотора на заднем плане и определить по нему марку автомобиля. Невероятно, правда? Жаль, конечно, что не номер, и все-таки…

— Жаль, — машинально подтвердил Аллан, думая о своем «ауди». Работал ли его мотор, когда Уэсти звонил в полицию, или нет? Он не помнил.

— Есть такая вещь — иммунитет от уголовного преследования, — сказал детектив, вставая. — Разумеется, в юридической практике она встречается не часто, и тем не менее это реальность, а не выдумка. Да и случай-то исключительный… Человек, который поможет нам упрятать Чиба Кэллоуэя за решетку, будет настоящим героем, без дураков. Хотите стать героем, мистер Крукшенк?

— Я же сказал — я даже не знаком с этим человеком.

— Но вы дружны с Майком Маккензи, а он хорошо знает Чиба.

— Так поговорите с Майком.

Рэнсом медленно кивнул.

— Я решил начать с вас, мистер Крукшенк. Вы производите впечатление разумного человека — человека, который умеет просчитывать различные варианты и видеть собственную выгоду. — Детектив шагнул к выходу из кабинета, но снова остановился: — Кстати, программа защиты свидетелей предусматривает не только освобождение от уголовного преследования, но и гарантирует им полную анонимность. Все, кто помогает полиции избавить общество от таких, как Кэллоуэй, могут рассчитывать на безопасность. И даже на вознаграждение… — Он еще раз окинул взглядом крошечный кабинет. — Несколько лет назад вас, кажется, уже грабили? Я имею в виду — Первый Каледонский?..