Знахарь - Dmitriy Small

был значительно ярче. Казалось, уже можно было разобрать мелодию…

Секундой спустя, вместо ожидаемой борьбы с конвоиром, сознание Алви разорвала боль. Словно раскалённым прутом, его тело проткнула пуля. Затем вторая. От первого попадания Алви повело влево, так как пуля угодила в левое плечо. Вторая пуля, мазнув, срезала часть кожи на лодыжке правой ноги. После чего Алви тут же повалился на землю. А следом, прилетел удар по лицу. Тяжёлый армейский ботинок, разорвал кожу на скуле, и вероятно выбил несколько зубов, так как во рту моментально обнаружился песок, острые осколки и пена из крови…

Дерзкие переливы соло гитариста, ворвались в сознание, они навели порядок в том кавардаке, что представляла из себя какофония неведомого ансамбля… А неведомого ли?..

Краешком сознания Алви наконец узнал эту мелодию, музыка не сдавалась, её сила постепенно нарастала, однако её слушатель был слишком занят…

— Отставить стрельбу, он живым нужен, кретины… — Совсем рядом прокричали голосом местного начальника.

— Бля, в нём силы немерено, Шеф, кабы не Тимур…

— Ты бы сдох уже, долбоёб! — припечатал конвоира Цепа. — Он шкуру тебе спас, но, если из-за тебя клиент коней двинет, я ТЕБЯ сдам Илоне. Сифа, бля, какого…

— Накосячили, Шеф, он живучий — не помрёт, я его сам поведу дальше. — отчитался перед начальником рыжебородый мужик.

— Какого вообще он прыгнул? — вполголоса, так чтобы Алви не слышал спросил более спокойно Цепа.

— А я ебу? Он сбросил «скорбь».

— Как так? Шёпот гнида…

— Нет, Шеф, клиент… похоже эта тва… — последние слова Рыжебородый произнёс совсем тихо, так что Алви их не услышал, даже не смотря на свой невероятный слух. Обычный рейдер в принципе не мог слышать этого разговора…

Затем, рыжебородый и Цепа, закончив разговор подошли поближе, намереваясь продолжить конвой. С личным участием и контролем Зама.

Алви же подхватили и ткнули достаточно сильно в рёбра, но та боль прошла в сознании лишь лёгким флером, не оставив и следа.

Его руки намеревались вновь скрутить пластиком. Однако Злость, что никуда не делась, требовала своего, быть может, краткого, но выхода. Стремительно, словно не человек, а зрелый лотерейщик, Алви схватил здоровой рукой Сифу за горло, и резко вырвал приличного размера шмат.

Булькая и задыхаясь, с ужасом и не веря в происходящее заместитель Цепы ещё падал на землю. А Алви уже налетел на командующего, благо тот был совсем рядом, и хотел повторить предыдущий подвиг. Однако начальник банды — был не таким медлительным как его зам. Удар в кадык, затем по коленной чашечке, и вот Алви уже заваливается на землю, лишь в последний момент ухватив Цепу за карман куртки. Упав вместе, они обменялись ударами, которые почти не попадали по цели.

В какой-то момент Алви даже показалось что он сможет, что и его текущий соперник потерпит неудачу…

* * *

Однако, в пылу сражения, Алви не видел того, что показалась бы ему странным с первых секунд схватки. Никто из помощников руководителя не пытался ему, руководителю помочь. Более того, как только все увидели вошедшего в клинч Шефа, тут же начали разбегаться кто куда. Никто не удостоил вниманием ещё живого Сифу. Никто не спешил ему помочь, заткнуть шею либо хоть попытаться вколоть спек…

Нет. Все убегали. Так быстро как только могли. Даже те, кто был, казалось на приличном отдалении. Они знали, все до единого знали. Что если Шеф вступает в бой, надо бежать.

* * *

Первые секунды возни, Алви не чувствовал новых изменений, новая боль вообще, казалось, не способна была родится в его теле. Куда уж больнее? Но постепенно новые раны, захватывали участок его тела, за участком. То тут, то там вспыхивали новые очаги, что несли свои воды жидкого пламени по венам и сосудам. Ручейки превращались в реки, и Алви взвыл с нечеловеческим хрипом. А после, забыв обо всём на свете, с треском одежды, и самой плоти, Алви вспыхнул словно облитый бензином…

— Сучонок! — сплюнув, прокричал Цепа, наблюдая за сгорающим заживо клиенте, явно не давая пламени разыграться в полную силу, раньше намеченного срока. — Илона сука… Подставила. Нет, не Илона, Знахарь падла. Убью. За Сифу убью, тварь. — кричал, в праведном пылу, атаман банды Серых.

Но ничего из этого, Алви не понимал. Его сознание, мелькало между явью и сном, погружая в подобие транса, страшного транса сгорающего человека. А в его голове, наконец в полную силу, играла, казалось, забытая песня…

Грохочет гром,

Сверкает молния в ночи,

А на холме, стоит безумец и кричит: "Сейчас поймаю тебя в сумку,

И сверкать ты будешь в ней

Мне так хочется, чтоб стала ты моей!"…

Словно сквозь толщу воды, пробиваясь на свет, чтобы вздохнуть свежим воздухом, прорвался вокал давно забытого им, Анархиста. Незамысловатый текст повествовал о том, что мечты безумцев способны стать реальностью. Но только тогда, когда цель безумца, сопоставима его силе воли, и Вере в предприятие…

— А смогу ли я поймать её? Мою молнию? Снова!!!

* * *

Импульс силы, импульс веры и воли. Воли мальчика, что попал в самый страшный мир. Мальчика, которому не повезло стать иммунным. Мальчика, что просуществовал в великом ничто, соседствуя с сознанием дерзкого и умного монстра. Мальчишки, что провёл в теле заражённого шесть лет, и смог стать иммунным… Мужчины… Мужчины, что несмотря ни на что, после освобождения, нет, после победы над собой, не предавал своего монстра, потому как тот был его частью.

Его собственная сила, Его Воля. Она не была заёмной. Она была его. Всегда. Урка это отделившаяся часть его сознания. Но это его часть. Урка — это он!

Пусть этот импульс был коротким, но на то мгновение, что его тело охватил жар его собственной силы. Его «Молнией в сумке»… Алви изо всех сил рванул на иммунного, что смотрел в паре метров на муки сжигаемого им человека. Со всей возможной силой, что была подарена ему музыкой, он вдавил большие пальцы в глазницы Цепы.

Огонь на теле продолжал сжигать кожу и мышцы, но былой дерзости и силы он уже не имел. Теперь это был просто огонь, а не запал чужого, страшного Дара. Цепа же, взревел со всей доступной его горлу мощи. Из его глаз текла красная кровь, смешиваясь с густой жидкостью. И ошмётками былой оболочки. То тут, то там, неконтролируемые никем больше всплески Дара, зажигали постройки. Словно те были не из бетона и железа, а из бумаги и картона. Цепа бился, лёжа на земле, пытаясь закрыть глазницы, и казалось удержать