Большой круг - Мэгги Шипстед

Свадебную фотографию, где она сгангстером Баркли Маккуином стоит перед красивым зданием администрации, ав ногах уних вихрятся листья, явидела раньше, винтернете. Наголове уМэриен шляпа, она слабо улыбается, какбудто нанесмешную шутку. Уновоиспеченного мужа сияющийвид.

Рядом копия рисунка углем, которого яраньше невидела. Мэриен нанем отчаянно юная, почти ребенок, хотя ине совсем, волосы очень коротко подстрижены, выражение лица, какбудто она готова возразить накаждое ваше слово.

–Что это?– спросилая.

Художница покостюмам шла замной покомнате, прилаживая ремни напоясе.

–Рисунок ее брата. Откуда-то изчастной коллекции. Здорово, правда? Личность какна ладони.

Она потащила меня обратно, развернув лицом ксвоим ассистентам. Те принялись меня рассматривать.

–Белка-летяга,– сказал один и, подняв мне руку, указал наподмышку:– Здесь все спутано, какпаутина.

–Зато настоящий,– огрызнулась художница.– Самый что нина есть подлинный сидкот[6]. Нодумаю, мы можем выкроить ей поразмеру, чтобы несовсем потерялась фигура.

Моя решимость дала трещину. Япосмотрела взеркало. Меня уже обесцветили ине по-детски обкорнали волосы подмальчика. Взеркале яувидела маленькую бледную головку надгигантским пухлым коричневым телом, похожим нагриб.

–Неволнуйся,– попыталась успокоить меня художница,– мы сделаем пофигуре.

–Плевать мне,– совралая.

–Обещаю,– продолжила художница, будто неуслышав.– Выглядеть будешь потрясающе.

* * *

Позвонила Шивон. Редвуд Файфер хочет, чтобы япришла кнему наланч. Вечно эти драные ланчи.

–Только мы вдвоем?– принялась раздумыватья, проинформировав ее, что несобираюсь ничего ему отсасывать. Моя карьера уже независела отбартерных сделок, включающих минет.

–Несколько необычно, ноне знаю, вкурселион. По-моему, он настолько богат, что привык тусить, скем хочет. Тебе следует счесть приглашение жестом расположения. Вроде приличный парень.

Там есть деньги, был подтекст.

Дом Редвуда отстоял отмоего всего надве мили назапад попрямой, хотя бессмысленно мерить расстояние попрямой нахолмах, где улицы петляют иломаются, какжидкий серпантин. Оставив М. Г., япоехала сама, решив, что притащить наланч телохранителя будет вызовом. Нажала кнопку звонка наохранной будке Редвуда сдвадцатиминутным опозданием, после чего поподъездной дорожке, повторяющей траекторию моллюска-наутилуса, проехала кприземистому дому, который весь состоял изострых углов иголого бетона, какбункер доужаса крутого полководца. Редвуд ждал набруталистском пороге вадидасовских сникерах, мятом рыжевато-коричневом льняном костюме сзакатанными рукавами, надетом нафутболку.

–Buenos días!– воскликнулон, когда яподошла кнему.– Вау, мне нравится ваша прическа. Très Мэриен.– Он уверенно развел руки дляобъятия.– Что нужно отвечать?

Чуть позже, чем нужно, заметив мои колебания, мою легкую обиду наего самоуверенность, он легко переключился нарукопожатие.

–Никогда незнаю, что тут отвечать.– Япожала ему руку.– Вы используете слово «мило»? Ничего, если будет «мило»?

–Теперь, когда вы ткнули, ясам толком незнаю. Может, просто скажете, что хотите.

Он провел меня вогромную комнату, одна стена которой полностью открывалась всад. Яи прежде видела подобные дома. Содного боку доты сбойницами, асдругого– сплошная открытость иневинность, впускающая целое небо, целую долину, словно коркой, покрытую городом. Гигантские стеклянные двери были вдвинуты встены, так что Редвуду неприходилось иметь дело стаким неповоротливым идезорганизующим сооружением, какокна.

–Ядрено,– сказалая.– Вот, пожалуй, что яотвечу.

Сегодня утром Августина использовала данное слово, описывая интонацию какого-то человека посвязям собщественностью, ияиспытала легкое волнение удовольствия.

–Новкаком значении?

–Вовсех. Потому-то слово ихорошее. Все его значения перекликаются.

–Ах! Да. Понимаю. Острое блюдо, особенная женщина, свежий утренний воздух. Очень неплохо.

–Аваш вариант?

Он подумал:

–Язайду с«может статься».

–Почему?

–Забавно иотражает неопределенность, являющуюся моим основным состоянием. Илитак, или«быть может».

Покомнате снизкими диванами иогромным плазменным экраном, мимо блестящего черного рояля мы прошли впатио. Четыре шезлонга стояли рядком убассейна, закоторым открывалась большая плоская плата Лос-Анджелеса, растворяющаяся вбледной дымке.

–Крутой дом,– сказалая.

–Спасибо. Снимаю, пока нерешил, хочули переехать сюда. Здесь мне ничего непринадлежит.– Он посмотрел нанечеткий горизонт.– Японимаю, насколько самоочевидно, новсеже испытываю потребность заметить: распластавшаяся картина реально умопомрачительна. Особенно своздуха. Вы смотрите виллюминаторы, когда летаете?

–Временами.

–Можно увидеть невероятное. Например, однажды ялетел вЕвропу, вышел пилот исообщил, что слева какраз гаснет северное сияние. Так почти никто непотрудился поднять шторку! Какая-то ущербность, никто нина что несмотрит.

–Яникогда невидела северное сияние.

–Норазве выбы непосмотрели? Оно сумасшедшее. Полосы зеленого, точно каквы себе представляете, ногамма вынесла мне мозг, все меняется сбешеной скоростью, притом что изменений толком невидно. Однажды мне попалось стихотворение, где полярное сияние сравнивалось слуной, развесившей шелковое белье. Ав другом называлось светом светлячков. Мне нравится.

Его серьезность выбила меня изколеи. Кто нынче говорит опоэзии?

–Яодин раз была впещере светлячков,– сказалая.

–Что значит пещера светлячков?

–То изначит. Пещера, где напотолке живут светлячки. Темно, хоть глаз выколи, асветлячки действительно кажутся звездами, хоть всего-навсего личинки. Там, куда япопала, текла вода– может, там идолжна быть вода, незнаю,– светлячки отражались, ивас совсех сторон окружали точечки белого света.

–Что это?– спросил Алексей, когда мы плыли попещере.– Может, мы умерли? Ипросто незнаем?

–Полагаю, мы ничего незнаем,– ответилая.– Впринципе.

–Да, ихотим думать, что жизнь исмерть сменяют друг друга. Нотут здорово. Ужасно здорово.

Вся история, разумеется, была немыслима ссамого начала, но, думая онем, явсе еще испытываю глупое чувство утраты. Кому-то нужна длительная влюбленность, которая потом становится настоящей любовью, апотом разочарованием искукой. Мне выпало только холодное, внеземное свечение дня ивечер, когда ясмотрела влицо человека иговорила:

–Да, точно, яотлично тебя понимаю.