Прыжок - Сергей Лукьяненко

— Вы хотите меня обидеть? Разумеется, существует всё кольцо, одновременно и во всей полноте. Ветер колышет листья деревьев, пчёлы собирают нектар с цветов, рыбы плывут в океанах. Идёт эволюция, кипит жизнь — повсюду, даже в микромире.

— А украденные вами отпечатки разумов живут в этой виртуальности, уверенные, что напротив, попали из симуляции в реальный мир, — Ксения кивнула. — Вы для этого понизили порог восприятия? Чтобы все наши чувства кричали — «это настоящее, теперь-то я живу»?

— Браво, — сказал Георг. — Браво. Для ущербного осколка взбунтовавшегося искина ты очень сообразительна.

И он изменился.

Часть вторая. Глава 9

Глава девятая

Горчаков подумал, что время — самое удивительное, что есть в реальности. Можно обмануть пространство, пробив в нём окольные дороги. Можно обмануть чувства, и симуляция станет казаться реальнее настоящего мира.

Человека обмануть — вообще не проблема.

Но нельзя обмануть время. Даже Ракс не рискуют возвращаться в прошлое, хотя и обмолвились о возможности такого путешествия.

Искины, такие как Марк, живут совершенно в другом темпе. В этом их сила, но в этом же и слабость, они лишены чего-то неуловимого, но важного, позволяющего Алексу рассчитывать звездные маршруты и людям совершать прорывные изобретения. Искины разумны, но иначе.

Зато их мир очень быстр.

В нём можно построить мир-кольцо вокруг звезды. И не просто построить, это довольно просто, а запустить его полноценное существование, позволить развиваться и жить.

Взбунтовавшиеся искины, назвавшие себя Ракс, стёрли реальность, в которой человечество стало абсолютным злом. И ценой тысяч или миллионов попыток, тысяч и миллионов лет собственного субъективного времени, нашли те ключевые точки, которые позволили вырасти новому человечеству. Несовершенному, но не стремящемуся подчинить или уничтожить всё живое. Не наслаждающемуся абсолютной властью.

А потом они вели это человечество в будущее, подбирая ему друзей, заботясь о других цивилизациях, предотвращая их гибель или обращение к злу.

Как там сказал Соколовский? Стиратели считают Ракс дьяволом? Да нет, напротив, они стали ангелом-хранителем, причём не только для людей, пусть даже остатки старых доминант заставляли их относиться к людям с особой симпатией.

Ракс создали мир, в котором одна культура за другой, мучительно тяжело и не с первой попытки, но всё же преодолевали порог пятого уровня. Ради Соглашения, ради возможности влиять на реальность, они отказались от собственного присутствия в иных мирах, превратились в вечных стражей и опекунов.

Но даже у них случилась промашка.

Один из кораблей того, первоначального человечества, в момент стирания реальности оказался в гиперпространстве. Что это было, колониальное судно, боевой крейсер, разведчик? В любом случае на нём оказались люди. Изначальные люди и покорные им искины.

Что они подумали, выйдя в обычный космос и обнаружив, что мир изменился? Что вместо правящего всеми человечества и порабощённых миров существует Соглашение, опекающее примитивные культуры? Заподозрили мятеж искинов, применение какого-то чудовищного оружия, вторжение извне, неудачный эксперимент с путешествием во времени?

В любом случае они предпочли затаиться и решили наращивать силы.

У них были технологии, значительно превышающие доступные людям и их союзникам по Соглашению. Нанотехнологии, создание «карманных вселенных», усложнение компьютерных систем до невообразимой сложности, откат реальности… в общем, то же самое, чем владеют Ракс, они ведь произошли от одного корня, из одной реальности. Но Ракс, даже будучи сверхразумными искинами, не способны создать ничего принципиально нового. Их могущество опирается на то, что когда-то придумали люди.

А люди из того, первоначального человечества, могли.

Им нужно было лишь укрытие и живые, способные к озарению, сознания.

И время, конечно же. Самая главная сила во Вселенной.

Выбор был очевиден — они укрылись в изолированном участке гиперпространства, в своей собственной крошечной Вселенной, свободной от всех изменений, которые творили Ракс. Но даже там они не сумели бы построить мир-кольцо, это потребовало бы миллионов лет.

Они создали симуляцию. Почти невозможный в реальности мир-кольцо закружился вокруг несуществующей звезды. А единственная планета в системе стала вратами, генератором, выплевывающим корабли, разлетающиеся по всей Вселенной. Вряд ли все они несли смерть и разрушения, большинство просто вело разведку, изучало, искало технологии и союзников (если то человечество вообще было способно на союзы). Но миры, возникшие вместо их империи, они тоже не забывали. Навещали, тайно и по окраинам. Находили цивилизации, находящиеся на пороге войны, инициировали конфликт — и выдергивали, выкачивали сознания, селили в своей виртуальной вселенной. Вряд ли они спасали всех, наверняка фильтр был жесткий. Но мир-кольцо заселялся новыми обитателями, одновременно и творцами, и слугами, живыми виртуальными игрушками Лисс.

И вот в этом мире один день из жизни Лючии мог длиться год.

Сколько лет живёт мир-кольцо?

Как давно в прежней реальности Ракс подняли мятеж, как давно последние из прежнего человечества запустили свой проект, как соотносятся временные потоки? Без знаний Ракс и Стирателей этого не понять, быть может, прошло всего несколько лет («значит — тысячи лет мира-кольца» шепнул Горчакову внутренний голос). А может быть и сотни тысяч, но это вряд ли, они бы уже развились настолько сильно, что выбрались бы из симуляции и смели всех противников.

Ибо Горчаков не сомневался — больше всего на свете те люди жаждут мести.

Пожертвовавшие физическими телами, выбирающиеся наружу лишь в виде аватаров в своих разномастных кораблях, все эти годы, века, эпохи они мечтают лишь об одном — вернуть всё назад. А если вернуть не удастся — то начать всё заново.

Горчаков не знал, откуда в нём эта уверенность.

Может быть, это сродни способностям навигатора, рассчитывающего путь в гиперпространстве? Или гениальному озарению ученого, внезапно постигающего природу мироздания? Или словам предсказателя, во тьме средних веков рассуждающего о ядерном оружии и полётах на Луну?

Он вдруг снова вспомнил тёмный туннель из ничто, пролегавший вне всего — и себя, застывшего на броне корабля, видящего сквозь непроглядную тьму, ощущавшего всю свою жизнь как единый неразрывный поток… в прошлом и будущем…

— Командир!

Горчаков посмотрел на встревоженное лицо Гюнтера.

— Я задумался, — ответил он и попытался улыбнуться. — Лючия, ты согласна с нами? Симуляция вовсе не наш мир. Симуляция — Лисс, мир-кольцо, добрые Стиратели, вычищающие умирающие миры. Это остаток прежнего человечества.

— Воспалившаяся плоть реальности, в которую впилась заноза, гнилая щепка из прошлого… — пробурчал Соколовский.

Горчаков удивлённо посмотрел на него. Доктор никогда не злоупотреблял такими врачебным аналогиями.

— Что? — с вызовом спросил Лев. — Да, я решил сказать что-нибудь странное. Нехарактерное. Чтобы доказать, я никакой не искин, Matko Boska![1]

— Тогда уж скажите что-то совсем нехарактерное, — посоветовал Бэзил.

— Kurwa mać! Pierdolę cie! Chuj ci w oko![2] —