Танковая война на Восточном фронте - Александр Широкорад

Спору нет, если снаряд М-13 попадёт в средний или лёгкий танк, то он будет выведен из строя. Лобовую же броню «тигра» снаряд М-13 пробить не в состоянии. Но чтобы гарантированно попасть в одиночный танк с дистанции тех же 3 тысяч метров, надо выпустить от 300 до 900 снарядов М-13 из-за их огромного рассеивания, на меньших же расстояниях потребуется ещё большее число ракет.

Откуда же взялись все сведения о поражении германских танков «катюшами»? Ну, во-первых, в большинстве случае по наступающему танку стреляли не одни БМ-13, но и ствольная артиллерия, а командному составу гвардейских миномётных частей было лестно приписать успех себе. Во-вторых, после залпа М-13 пехота противника несла большие потери, а германские танкисты не столь глупы, чтобы наступать без пехоты. Они поворачивали назад. Атака отбита, так почему бы не приписать себе несколько уничтоженных танков. А вдруг начальство проверять станет? Да не станет, а если что, так объяснить, что де немцы ночью танками и ремонтно-эвакуационными машинами отбуксировали свою разбитую технику с поля боя. Вот и весь сказ.

Не будем забывать и тот факт, что в советское время, да и сейчас мемуары пишут не столько ветераны, сколько мало компетентные в военном деле литобработчики. А те жаждут угодить начальству и обывателю и, соответственно, пишут «что надо».

Но вот иной пример, рассказанный уже известным нам Дмитрием Лозой. В ходе Уманьско-Батлшанской наступательной операции 15 марта 1944 г. два «Шермана» из 45-й механизированной бригады 5-го мехкорпуса застряли в грязи. Десант с танков спрыгнул и отступил. Немецкие солдаты обступили застрявшие танки, «замазали грязью смотровые щели, залепили черноземом прицельные отверстия в башне, полностью ослепив экипаж. Стучали по люкам, пытались их открыть штыками винтовок. И всё горланили: «Рус, капут! Сдавайтися!»»

Но тут выехали две боевые машины БМ-13. ««Катюши» передними колесами быстро спустились в кювет и дали залп прямой наводкой. Яркие огненные стрелы с шипением и свистом устремились в лощину. Через мгновение ослепительное пламя заплясало вокруг «Эмча». Когда дым от взрывов ракет рассеялся, танки стояли, на первый взгляд, невредимыми, только корпуса и башни были покрыты густой копотью. По уцелевшим фашистам, разбегавшимся в разные стороны, открыли огонь танкисты».

Танкисты, попавшие под огонь М-13, от всей души благодарили своих спасителей: «Евгений Шапкин обнял и расцеловал офицера-артиллериста. «Спасибо, дружище, за выручку! Немного не по себе от вашей работы, но что поделаешь. На войне всякое бывает».

Исправив повреждения гусениц, выкинув обгоревшие брезенты, «Эмча» ушли на Могилёв-Подольский»[83]

Итак, по двум «Шерманам» в упор выпустили тридцать два 132-мм снаряда М-13, и у них… лишь обгорел брезент.

Уверен, что найдутся «знатоки», которые, прочитав эту главу, начнут писать гневные опусы, мол, Широкорад охаивает нашу реактивную технику, не понял роль «катюш» в Великой Отечественной войне и т.д.

О «катюше» (М-13) и её забытом братце «Луке Му…ве» (М-30) я, слава богу, написал много книг — от «Отечественных миномётов и реактивной артиллерии» (Минск: Харвест: Москва: ACT, 2000) до «От «катюши» до «Смерча»» (М.: Вече, 2005), и всех интересующихся действиями нашей и германской реактивной артиллериями я туда и отсылаю.

А в завершение стоит сказать пару слов об авиационных неуправляемых ракетах. К началу Великой Отечественной войны 82-мм реактивные снаряды состояли на вооружении истребителей-бипланов И-15бис и И-153. Самолёты не имели бронирования жизненно важных частей. Боевая нагрузка штурмовиков включала до 150 кг бомб или (4–8) х РС-82, а также 4 пулемёта нормального калибра: ПВ-1 — на И-15бис и ШКАС — на И-153.

Первое применение реактивных снарядов нашей авиацией было в целом неудачно. Одной из причин этого явилось нежелание лётчиков на небронированных машинах подлетать близко к цели. Снаряды запускались в основном с дистанции 600–700 м, то есть вне предельной досягаемости пулемётного огня. Поэтому в июле — сентябре 1941 г. на НИП АВ ВВС КА[84] были проведены стрельбы реактивными снарядами РС-82 и PC-132. Они показали малую эффективность стрельбы ими по малоразмерным целям, и особенно по танкам. В то же время массированное применение реактивных снарядов по площадным и линейно вытянутым целям (по колоннам войск) давали определённый эффект.

В ходе испытаний на НИП АВ ВВС КА средний процент попаданий снарядов РС-82 в неподвижный танк при стрельбе с дистанции 400–500 м составил 1,1%, а в плотную колонну танков — 3,7%. В последнем случае из 186 выпущенных снарядов в танки попало 7 снарядов. Разрывы снарядов на расстоянии 1–3 м от танков особых повреждений не наносили.

Со снарядами PC-132 дело обстояло ещё хуже. Из 134 выпущенных снарядов ни один не попал в танк. Причём всё это происходило на полигоне, и стрельба велась на дистанции 400–500 м. А на фронте штурмовики Ил-2 вели огонь с расстояния 600–700 м и более. Соответственно и рассеивание было значительно выше.

Для борьбы с танками в 1941 г. в РНИИ были созданы авиационные реактивные бронебойные снаряды РБС-82 и РБС-132. Эти снаряды были созданы на базе РС-82 и PC-132. Бронебойные снаряды были оснащены бронебойными боевыми частями. Кроме того, РБС-82 имел более мощный двигатель, его вес увеличился до 15 кг.

Для поражения танков снарядами РС-82 и PC-132 требовалось только прямое попадание снаряда, так как при разрыве снаряда вблизи танка последний существенных повреждений не получал. Реактивные бронебойные снаряды РБС-82 и РБС-132 при попадании по нормали пробивали 50-мм и 75-мм танковую броню соответственно. Причём, как показали полигонные испытания, РБСы пробивали танковую броню и затем взрывались, нанося сильные разрушения внутри танка и уничтожая экипаж. При разрыве РОФС-132 на расстоянии 1 м от танка при угле места цели 1 в 30° кинетической энергии осколков было достаточно для пробития брони толщиной до 15 мм. При угле места цели в 60° разрыв РОФС-132 в 3 м от танка обеспечивал пробитие осколками брони толщиной 30 мм, размеры пробоин при этом имели величины, равные в среднем 20–25 х 35–80 мм.

Впервые реактивные снаряды РБС-132 и РОФС-132 были с успехом испытаны в бою в августе 1941 г. экипажами 174-го штурмового авиаполка 11-й смешанной авиадивизии на Западном фронте. До этого бронебойные и осколочно-фугасные снаряды в июне — июле 1941 г. успешно прошли полигонные испытания на НИП АВ ВВС КА на самолётах СБ, Пе-2, Ил-2 и Су-2. В выводах отчёта по испытаниям (№ 0032 от 21 сентября 1941 г.) рекомендовалось увеличить ракетное вооружение Ил-2 до 12 снарядов.

По результатам испытаний заместитель начальника Главного управления ВВС генерал Ф.И. Жаров и начальник ВВС ВМФ генерал С.Ф. Жаворонков 27 сентября 1941 г. направили письмо № НВ-13022сс заместителю председателя ГКО Н.М. Вознесенскому с предложением о немедленной постановке РБС-132 на вооружение ВВС КА и ВМФ. После согласования ряда вопросов с командующим миномётными частями Ставки Главнокомандования полковником Аборенковым в ГКО приняли решение о проведении сравнительных войсковых испытаний ракетных снарядов нового типа с целью определения наилучшего из них.