Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль

Растущая угроза войны с Францией спровоцировала новое мощное движение в провинциях за назначение принца Оранского капитани адмирал-генералом. Энкхёйзен выступил с этим предложением в Штатах Голландии 4 декабря. Большинство провинций проголосовало в его поддержку на протяжении следующих нескольких дней. Де Витт пытался вначале прямо заблокировать предложение, утверждая, что такое назначение явилось бы нарушением Вечного эдикта, так как принц уже получил высокую государственную должность в качестве члена Raad van State. Затем, видя, что он не может ему помешать, де Витт поддержал предложение о временном назначении, но только на период предстоящей военной кампании, отвергая пожизненное капитан-генеральство, на котором настаивали оранжисты. Вопрос о том, назначать ли принца капитан-генералом «ad tempus» («временно» (лат.)) или «ad vitam» («пожизненно» (лат.)), бурно обсуждался на провинциальных ассамблеях; Штаты Утрехта, как и большинство других малых провинций, проголосовали за последнее в декабре. После этого Генеральные Штаты в январе 1672 г. попросили Голландию смириться с волей большинства провинций и провозгласить принца постоянным капитан-генералом. Голландия, в которой по-прежнему доминировала партия Штатов, а Дордрехт и Делфт были самыми упрямыми антиоранжистски настроенными городами, отказалась, предложив принцу только временное назначение. Но принц, в свою очередь, отказался от него. Тупиковая ситуация продолжалась еще несколько недель; но в конечном счете, так как внешняя ситуация продолжала обостряться, Голландия уступила. 24 февраля Генеральные Штаты формально назначили принца Оранского капитани адмирал-генералом, хотя и под строгим наблюдением «военных депутатов» Генералитета.

После этого урегулирования всеобщее внимание обратилось к бедственной ситуации Республики и военной стратегии. Положение Республики было к тому времени настолько тяжелым, что фактически никто из потенциальных союзников не готов был оказать ей помощь. Армия была серьезно сокращена и ослаблена, а большинство укреплений находилось в удручающе обветшавшем состоянии. В ключевых гарнизонах на Эйсселе и Рейне численность солдат, количество припасов и моральный дух находились на катастрофически низком уровне. Курс акций ОИК в Амстердаме упал еще до того, как Франция и Англия в апреле объявили войну Нидерландам, хотя он немного отыграл назад в мае, когда из Лондона были получены письма, извещавшие о том, что союз Карла II с Францией был непопулярен в Англии. Регенты на протяжении этих весенних месяцев 1672 г. вели бесконечные диспуты о том, не лучше ли будет направить людей и ресурсы для постройки внутренней линии обороны, проходящей через Утрехт и Вехт к Нардену, или же разместить все наличные силы на линии Эйссела. Никто пока не подозревал, что ситуация была настолько тяжелой, что и линия Эйссела, и Вехт были близки к тому, чтобы почти без борьбы пасть перед Людовиком XIV.

1672 год был самым драматическим годом нидерландского Золотого Века. Это был год катастрофического военного поражения, почти полной деморализации, момент, когда Республика находилась на грани прекращения своего существования — если не полностью, то уж точно в качестве крупной державы. Это был год величайшего обвала на амстердамской бирже в раннее Новое время, парализовавшего нидерландскую коммерцию и финансы, год, когда строительство общественных зданий прекратилось, и рынок искусств пережил черные времена, последствия чего для искусств, художников и архитектуры сказывались на протяжении десятилетий. Это был также год сенсационных событий во внутренней политике и ожесточенного идеологического конфликта. Наконец, это был год, когда простое население и ополчение вмешались в политический процесс, и год идеологических баталий, более напряженных, чем когда-либо с 1580-х гг., которые имели долгосрочные последствия в политической и социальной жизни.

Вся тяжесть угрозы процветанию, независимости и самому существованию Республики стала очевидной только в марте 1672 г., через месяц после назначения Вильгельма III капитан-генералом. Выяснилось, что Людовик XIV сформировал коалицию, которая со всех сторон окружила Республику и была готова открыть против нее военные действия, располагая ошеломляющим превосходством сил. Республика была на грани вторжения и блокады, сильнейшего удара по ее торговле и рыболовству, расчленения ее территории. 23 марта английский военно-морской флот без предупреждения напал на нидерландский конвой, возвращавшийся из Леванта, у острова Уайт. В течение двух дней в Ла-Манше зловеще гремела канонада, возвещая, что Англия присоединилась к Франции в войне, возобновив свое стремление к установлению контроля на морях и гегемонии в торговле. Людовик объявил войну, опубликовав на редкость путаные жалобы, 6 апреля; Англия последовала его примеру. В мае Людовик повел свою армию, крупнейшую и лучшую в Европе, через Испанские Нидерланды к Маастрихту. В этот момент всё еще оставалось неясным, где произойдет главное вторжение — с юга или с востока, вдоль долины Рейна. Людовик переправился через Маас к северу от Маастрихта 22 мая. Во время его наступления князь-епископ Мюнстера объявил войну Республике 18 мая; вскоре то же самое сделал курфюрст Кёльна.

Армия вторжения Людовика XIV, не считая войск Мюнстера и Кёльна, развернутых севернее, насчитывала до 118 000 человек пехоты и 12 500 конницы, превосходя регулярную нидерландскую армию в соотношении 4:1. Кроме этого, нидерландские солдаты уступали противнику в отношении своих боевых качеств, и были опасно рассредоточены на оборонительном кольце.

В мае были предприняты чрезвычайные меры, чтобы завербовать несколько тысяч городских ополченцев в Голландии и Утрехте, и спешно перебросить их для усиления гарнизонов на юге и востоке. Штаты Гелдерланда попытались набрать 3 000 вооруженных бюргеров в своей провинции, чтобы усилить пограничные укрепления. Но всё это было слишком мало и слишком поздно.

Было решено также вывести в море военный флот и попытаться атаковать английский флот, прежде чем к нему присоединится французский. Де Рюйтер появился слишком поздно, чтобы помешать французам под командованием графа д'Эстре с 36 кораблями, 11 000 человек и 1 926 пушками на борту соединиться с английской эскадрой под началом младшего брата короля, герцога Йоркского. Силы противника теперь значительно превосходили нидерландские по тоннажу военных кораблей и огневой мощи. Де Рюйтер и уполномоченный Генеральных штатов Корнелис де Витт пришли к выводу, что у них нет другой альтернативы, кроме атаки. Это было смелое решение, которое привело к одному из самых крупных морских сражений англо-голландской войны, состоявшемуся у восточного побережья Англии, в Солебэе, 6 июня. Победа де Рюйтера не имела решающего значения. Но нидерландцы взорвали флагман Карла, «Ройал Джеймс» (100 пушек) и нанесли достаточный урон другим английским военным кораблям 1-го ранга, чтобы предотвратить крупномасштабную атаку на Республику с моря в следующие месяцы. После возвращения де Рюйтера в порт большинство моряков и солдат его эскадры было распределено по различным крепостям для укрепления наземной обороны.

Главные наступательные операции на суше начались на нижнем Рейне в начале июня. Голландские гарнизоны в Клеве — Рейнберг, Орсой, Эммерих, Рес и Безель — на протяжении нескольких десятилетий бросавшие вызов Испании, пали перед Людовиком за считанные недели. Эти города никогда больше не возвратились под нидерландский контроль и отошли впоследствии к Бранденбургу. Мюнстерцы одновременно опустошили Линген, вторглись в Оверэйссел и совместно с французами осадили Грол, который пал 9 июня. Французы форсировали Рейн в Лобите, к югу от Арнема, 12 июня, на глазах у Людовика, а нидерландцы потеряли в сражении 1500 человек убитыми и ранеными. После того, как французы заняли Бетуве на нидерландской стороне реки, они фактически обошли с фланга линию Эйссела. Штаты Голландии и Генеральные Штаты решили оставить Эйссел, отвести потрепанную армию назад и сделать ставку на защиту Голландии, Зеландии и Утрехта. Крупные гарнизоны еще удерживали сильные цитадели на восточной границе, но моральный дух был надломлен. Когда французские войска приблизились к Арнему, горожане взбунтовались, отказавшись от попытки защитить город. Арнем капитулировал без боя 15 июня.