Из-под снега - Татьяна Чоргорр

сна если не всех, то большинство. Или верны слухи, что дóма им тоже нечего есть и негде жить?

— Мы не Рийи! — фыркнул Тхира. — Мы не теряли домов! Но с какой стати я должен водить дураков и неудачников изнанкой сна, если они вовремя не убрались с твоей ярмарки? Дикая стая им теперь в помощь!

— То есть, если бы этих, — Вильяра широким жестом обвела коченеющие в сугробах тела, — сожрали звери, вы бы даже не почесались? Так может, нам не из-за чего затевать тяжбу?

— Ну, нет, Вильяра! Так просто ты не отвертишься! — Скундара. — Четвероногие это судьба, двуногие — злой умысел и беззаконие! Мы спросим с тебя…

— Я же говорю, спрашивайте! На Совете! А теперь идём на Ярмарку. Не заберёте своих тотчас, так хоть успокойте их! Властью хранительницы угодий, я повелеваю вам…

— А если мы не примем твою власть, беззаконница? — Скундару несло, как по льду.

— Эй, брат, не говори за всех! — перебил его Мьюнкара. — Ты, что, с ней тут драться собрался?

— А чего бы не подраться? Вас трое, нас трое, — оскорбительно расхохоталась Вильяра. Её несло по тому же опасному льду, пора бы остановиться.

— Вильяра, ты что, кроме серого ничтожества, привела сюда свою чёрную погань? — Тхира на миг расширил глаза, будто увидел за её спиной нечто страшное.

— Конечно! Я попрошу его отложить мечи и мы просто намнём вам бока. Чтоб не забывались! Недопосвящённые!

Скундара и Мьюнкара разом сжали кулаки и шагнули вперёд. Выглядело угрожающе: оба — почти на голову выше Вильяры, однако в схватках колдунов исход решает не та сила… Тхира оказался то ли самым трусливым, то ли самым умным, он вовремя запел Зимнюю песнь умиротворения.

Мудрая Вилья выждала несколько мгновений, наблюдая, как двое задир сдают назад, и охотно подпела голосом и даром. Конечно, кулаки чесались: поучить гостей почтительности, но солнце карабкалось на небосвод, а в полдень её ждал круг. Мудрая отчаянно нуждалась в отдыхе, иначе это было слишком опасно, и не только для неё.

— Долг мудрой зовёт меня прочь и не терпит промедления, — второй раз за утро повторила Вильяра, когда они допели. — Властью хранительницы угодий, повелеваю вам следовать на ярмарку за мудрым Латирой. Ныне он — хранитель вольного поселения, слушайте его, как меня. Чужак Нимрин пойдёт с вами. Споры и тяжбы отложим до окончания великих песен.

Она с удовольствием отметила, что забияки не стали спорить. Только Скундара принялся озираться, опустив взгляд, будто ищет что-то под ногами:

— Здесь был мудрый Латира? Прости, сестра, я не заметил! А где же он сейчас?

Пока хранительница угодий препиралась с незваными гостями, старик очень тихо и незаметно исчез из виду, теперь Вильяра сама с трудом высмотрела его над одним из мёртвых тел (Нимрин тоже куда-то скрылся). «Эй, старый, чего ты там вынюхиваешь?»

«Уже всё вынюхал, что хотел, можем идти.»

«Позволишь мне до полудня отдохнуть в твоём логове?»

«Да, малая. Иди туда изнанкой сна, не теряй времени.»

— Коротышка сказал, встретимся на ярмарке, у большого трактира, — сказал хранитель Тхи своим дружкам. — Пойдём отсюда скорее.

Вильяра проследила, как трое лыжников скрылись за поворотом дороги: их ещё заботило уютное и безопасное место для перехода. Сама колдунья готова была немедленно уснуть стоя, но лишь тяжело вздохнула и снова позвала Латиру: «Старый, ты проведёшь с собой Нимрина?»

«Да. Иди уже, отсыпайся, мы справимся.»

Нимрин тоже прислал зов: «Удачи в круге!»

«И тебе удачи!» — эхом отозвалась Вильяра, потом просто позволила векам сомкнуться. Приоткрыла глаза, убедилась: на лежанке рядом с Мули достаточно места, а в шкуры закуталась уже на ощупь. Плохо, непозволительно быть такой усталой. Хорошо, что никто не наворожил новых ловушек на изнанке сна: мудрая заставила себя промурлыкать защитную колыбельную и, наконец, соскользнула в глухую тишину и темноту.

***

Ромига готов был поучаствовать в драке, но искренне порадовался, что разошлись мирно. Спросил Латиру: «Ты убедился, что мы с Вильярой сказали правду?»

«Да, Иули. Теперь я готов подтвердить ваши слова в Совете Мудрых. Наритьяра был здесь и увёл вашего пленника. Пойдём на ярмарку, поглядим, что от того арханина осталось.»

Мудрый вывел Ромигу в каком-то невнятном заснеженном закутке, сказал держаться за спиной и быть бдительным. Лабиринт узеньких проходов между высокими глухими стенами из снежных кирпичей показался Ромиге странной пародией на южные города Земли. Традиционные жилища охотников снежная архитектура тоже напоминала, но в коридорах знакомых наву домов никто не бросал под ноги обглоданные кости и не отливал на стены. Вероятно, здесь это тоже не слишком приветствовалось: идущий впереди Латира брезгливо сторонился жёлтого снега и бурчал себе под нос. Время от времени навстречу попадались охотники, аккуратно расходились со стариком и навом, но скользили по обоим равнодушными, не запоминающими взглядами: Латира набросил на себя и спутника местную версию «ничего особенного».

Где-то неподалёку гомонили голоса, мудрый двигался к источнику звука. Тропинка между двух стен резко нырнула под аккуратно выведенный снежный свод. Лесенка вниз, и почти сразу — вверх, голоса приблизились вплотную. Ромига глянул по сторонам: такого огромного иглу он не видал ещё ни разу и не представлял, как подобное можно возвести без магии. Впрочем, жители Голкья владели магией, плюс многотысячелетний опыт… Под куполом, ярдов десяти в диаметре и не меньше пяти высотой, было заметно теплее, чем на улице. Надышали! Народу-то — ступить негде. Потрёпанного вида охотники сидели на облезлых шкурах или на табуретках из лозы, большинство что-то ели: хлебали походный суп из глиняных плошек, грызли вяленое мясо или сочный белый овощ, именуемый сытью. Столов тут не было, видимо, для экономии места. Опять же, стол подразумевает чинную трапезу и некое единство сидящих за ним, а здесь перекусывали наспех, не глядя на соседей, или, наоборот, болтая с кем попало. Трактир? Он самый, подтвердил Латира и ещё раз повторил про бдительность. Но пока внимания на них не обращал никто. Даром, что старик с навом прошли помещение насквозь, чуть ли не по ногам. Из первого снежного купола крытая галерея вела во второй, такой же обширный. Здесь тоже было полно народу, но почище, поблагополучнее на вид. В третьем по счёту иглу за общим столом сидела самая почтенная публика: пятеро мужчин и одна женщина, могучие, в добротной одежде, с золотом в ушах. Они сейчас не ели: пили что-то горячее из кружек и беседовали. Латира сбросил заклятие с себя и поздоровался — немая сцена!

Пожилой мужчина во главе стола привстал и удивлённо-радостно протянул:

— Старый, ты же умер, нет?