Черный ястреб - Джоанна Борн

— Я был во Франции. На протяжении многих месяцев.

Я узнала об этом позже. — Халат был подвязан тяжелым парчовым поясом. Жюстина затянула его потуже. — Я знала, когда именно ты вернулся в Англию. Иногда ты проходил мимо магазина. Но никогда не заходил внутрь. — Жюстина завязала пояс еще на один узел. — Это из-за слов, что я сказала тебе в пригороде Парижа. Я лгала во много раз больше, чем любая другая женщина, что встречалась тебе на пути. Но ни одна моя ложь не была столь же горькой, как та правда, которую я сказала тебе в тот день.

— Сова…

Стоило вернуть тебе ножи именно тогда. Я не знала, как именно. Нет ничего более смущающего, чем назойливость бывшей любовницы.

— Мне нужно было отворить эту проклятую дверь и войти. Несколько раз я чуть не сделал это. — Хоукер сглупил. Струсил.

— У тебя не было на это веской причины. Наши чувства друг к другу давно в прошлом. Ты стал главой британской разведывательной службы. Сэром Эйдрианом. Хоукера, которого я знала, больше нет. Ты разбогател. А я всего лишь дискредитировавшая себя шпионка несуществующей ныне империи.

Жюстина становилась все бледнее по мере того, как продолжала говорить. Хоукеру даже показалось, что она готова упасть в обморок. Он не хотел продолжения этого разговора.

— Думаешь, все это имеет какое-то значение?

— Ты не пришел ко мне.

— Я совершил ошибку.

— Мы оба совершили в своей жизни ошибок гораздо больше, чем возможно сосчитать. — Сова сухо улыбнулась, и перед Хоукером вновь возникла Жюстина Дюмотье, французская шпионка, женщина, на счету которой было бесчисленное количество успешно подготовленных и проведенных операций. — Но это прошлое. А нам необходимо сосредоточиться на настоящем. Об убийстве француза я прочитала в газете некоторое время назад. Я не обратила на это особого внимания, так как отошла от дел и анализ подобных происшествий больше не входил в мои обязанности. Потом произошло второе убийство. Погиб еще один француз. Но на этот раз в газете упомянули о черном ноже. Взгляд Жюстины стал необыкновенно ясным и горячим. — Я не забыла того, чему меня учили. Мне не нужно было ехать на Боу-стрит, чтобы взглянуть на эти ножи. Потому что я уже знала, что они собой представляют.

— Поэтому ты пришла ко мне.

— 11е сразу. Сначала я захотела взглянуть на труп Патлена и на место преступления. После этого я отправилась на Боу-стрит, подкупила, кого нужно, и получила доступ к ножам. Возможно, именно тогда твои враги напали на мой след и стали наблюдать за мной. А может быть, они следили за магазином. Мистер Томпсон сказал, что чувствовал слежку на протяжении нескольких месяцев. А потом эти неизвестные начали действовать.

— Пырнули тебя третьим ножом.

— Это был один человек. Молодой, но уже довольно опытный. Я успела увидеть его профиль. Украденные у меня ножи были использованы против тебя.

Хоукер осторожно положил руку на плечо Жюстины.

— И против тебя тоже.

— Это одно и то же.

Глава британской разведывательной службы считался могущественным человеком. Все думали, что он велит Жюстине Дюмотье отправиться после обеда наверх и немного поспать. Но этого не случилось.

Сидя рядом с ним в экипаже, она приподняла край занавески, чтобы выглянуть на улицу.

— Ненавижу экипажи, — произнесла Жюстина. Луч света упал на ее лицо и пробежал по телу. В окне появился маленький треугольник улицы и проплыл мимо. — Это ловушка. Его легко можно пробить пулей и успеть убежать. Если вас кто-то собирается убить, худшего места, чем экипаж, нельзя и придумать.

Хоукер приподнял занавеску со своей стороны.

— Может быть, они устали пытаться тебя убить. Может, они убьют Пакса или меня для разнообразия.

Подобный оптимизм неуместен. — Жюстина с подозрением смотрела на каждого пешехода.

Пакс сидел напротив. Один пистолет лежал на сиденье рядом с ним, а другой — на коленях. Он все еще чистил сухой тряпицей второй пистолет, убирая с него остатки влаги, прежде чем засыпать порох.

Сова права. Экипаж был движущейся мишенью, которую легко преследовать и поразить. Они могли попасть в засаду на любой улице. От деревянных боковин экипажа и кожаной крыши не было никакой пользы. С таким же успехом они могли бы ехать в таратайке, склеенной из бумаги.

Хоукер никогда не умел спорить с Жюстиной. поэтому всего лишь заметил:

— На Микс-стрит ты была в безопасности.

— Дома я тоже буду в безопасности.

— Если бы ты дала мне хотя бы неделю на поиски покушавшегося на тебя негодяя, мы могли бы избежать лишних смертей. А еще не мешало бы немного подлечить твою руку.

— Дома мне ничто не угрожает. Мистер Томпсон и мистер Шетри будут ночевать в магазине. Северен поживет пока со мной. Ты же знаешь, что она будет защищать меня, как тигрица. А еще она отлично стреляет. Сокровища короны и тс охраняют менее тщательно. Хоукер. мы даже не знаем наверняка, охотится ли кто-то за мной. Ведь никто не пытался напасть на меня до тех пор, пока я не отправилась к тебе.

— О да, ты всего лишь единственное звено в этой цепи. Хоукер не собирался спорить, потому что ему никогда не удавалось выиграть спор с Совой. — Твои ножи из магазина. Твоя рана. Твоя кровь на улицах Лондона.

— Ты, как всегда, преувеличиваешь.

— Я поставлю человека в переулке позади магазина, а сам останусь с тобой.

Жюстина не отвечала. А вместо этого проделала трюк, когда одна се бровь взлетала вверх, а во взгляде появлялось превосходство.

Хоукер раздумывал над тем, сможет ли он оказаться в постели с Жюстиной, оставшись ее охранять. Только это было слишком быстро. Он играл в старого друга. Пытался незаметно подкрасться к Жюстине и захватить ее врасплох. Хоукер положил руку на спинку сиденья и теперь ждал, когда экипаж тряхнет, чтобы его рука упала на плечо Жюстины.

Ведь старый друг вполне может обнять за плечи старую подругу.

К тому же если Севи останется жить с сестрой, Жюстина вряд ли прилет к нему в постель. Судя по всему, ему придется спать на коврике подле ее двери. Как Кексу.

Унизительное сравнение. Но с другой стороны, Кекс провел большую часть дня, положив голову на колени Жюстины. Хоукер тоже согласился бы на такое.

Экипажу Хоукера пришлось довольно долго стоять посреди улицы, дожидаясь, пока краснолицый сквайр освободит ось своей двуколки из колес столкнувшегося с ним экипажа. Когда же движение возобновилось, экипаж Хоукера свернул за угол на Эксетер-стрит. Пакс твердой рукой всыпал в пистолет изрядную порцию высококачественного пороха.

Никто не следовал за ними но Эксетер-стрит. Ни одного экипажа или повозки не свернуло в эту же сторону.

Когда экипаж Хоукера замедлил ход у магазина Жюстины. никто, казалось, не обратил на это внимания. Насколько мог видеть Хоукер, в близлежащих домах не наблюдалось никакого подозрительного движения. А вид открывался замечательный. Недавно закончившийся дождь очистил воздух от копоти. Светило солнышко, но на улице было не слишком жарко. Лучшего дня для совершения глупости не придумаешь.