Десант на Европу, или возвращение Мафусаила - Игорь Минаков

«Шур, извини, что не сообщил сразу. У нас тут такое! Механтроп Шэрон активировалась и угнала три посадочных катера. При этом погиб один человек, несколько пострадало. В том числе, и меня несильно приложило. БТК больше не существует. Идём в Мусорный пояс на сигнал бедствия».

Вот оно что.

– Послушайте, Люциан, – прервал Наладчик словоизвержения мулата, благо двусторонний канал связи это позволял. – Телепортационной системы Земли отныне не существует как таковой. Нуль-Т больше не представляет для нас никакой угрозы. Оставайтесь на месте, я поймал ваши координаты. Пришлю за вами коптер. Он доставит вас ко мне в усадьбу, в автономном режиме. По дороге подберёте Бенджамена и Хо. Да, дайте команду всем боевым группам пока отдыхать. Чует моё сердце, с нами хотят поговорить.

– Кто? – тут же поинтересовался Люц.

– Сам хотел бы знать. Оно. То самое, с которым воюем.

Радиоволны донесли с другого полушария планеты недовольное хмыкание.

– Ладно, – пробормотал Горбовски. – Связи конец.

В двери Кабинета раздался осторожный стук.

«Александр! – позвал дед Витя. – С вами всё в порядке?»

Наладчик отдал мысленный приказ разблокировать дверь. Дед Витя смущённо переминался на пороге, не решаясь войти.

– Видите ли, Александр, к вам тут гостья. Не знаю, правда, откуда. Странная гостья. Я сказал, что вы отдыхаете… В общем, мы с Наденькой напоили её чаем. Правильно?

Это была Ирка. Словно живая. В том самом жёлтом свитере и джинсах. В тех же очках. С той же слегка виноватой, немного детской улыбкой. Сидела за столом, уставленным чайными принадлежностями и растерянно смотрела, как он входит. Словно не узнавая. Или – узнавая, но как-то… по частям. Как в давешнем сновидении.

Обычному человеку, оказавшемуся на месте Наладчика, положено было хлопнуться в обморок. Но Наладчик не был обычным человеком. По правде сказать, отметил он про себя, ещё вопрос, можно ли его нынче вообще называть человеком. Хотя бы в первом приближении.

– Шурка… – её голос. – Шурка… Это ты?

Надо отвечать. Хорошо бы вспомнить сейчас, что ты не только Наладчик, и даже не Шур, но в далёком прошлом – Александр Неверов, а для любимой жены, разумеется, просто – Шурка.

– Я… Ируся.

Подошла. Взяла за руку, легко коснулась кончиками пальцев его щеки. Бред.

– Шурка, что случилось? Ты постарел. Где мы? Я была в коме, да? Долго? Я помню вертолёт, и взрывы… – Она недоумённо опустила взгляд на свой жёлтый свитер.

Понятное дело, подумал Наладчик, неувязка. Спустя много лет и в той же одежде. Не мудрено, что она не понимает… Зато он – догадывается.

– Ируся. – Наладчик положил руки ей на плечи. – Ирка. Лауреат мой. – Нет, нельзя, не будет он врать! – Ты не была в коме. Ты погибла более трёхсот лет тому назад.

Отчаянный взгляд. Её руки бессильно падают. Подбородок предательски дрожит. Ирка медленно садится, машинально наливает чаю…

– Знаешь, Шурка, я ничего не помню… Просто оказалась здесь. Просто оказалась… Пила чай с этими милыми стариками и вспоминала. И – не помню.

Сняла очки, решительно протёрла стёкла. Вздохнула. Собралась. Да. Ирка. Она. В голове у Наладчика возникла нелепая фраза: «Адекватно! Адекватно, Антон!» И витал у него перед глазами образ Криса с небезызвестной станции на планете Солярис…

– Милый, я всё же у тебя учёная. И я придумала. Я поняла, что вся моя память – это твои воспоминания обо мне. Расскажи мне про эти триста лет! – неожиданно требовательно произнесла она. – Что было? Мы победили? Мы сделали дело?

И он рассказал. Про вторую ультралуддитскую и Долину Безмятежности. Про Великую революцию и Серго Северова. Про кота Мафусаила, про «трикстеров» и Трикстеров, про Алана и его механтропов. Ирка слушала, подперев кулачком щёку, и взгляд её делался всё более цепким и колючим – таким он становился всегда, когда лауреат Нобелевской премии Ирина Неверова ставила перед собой очередную сложную научную задачу…

– Солярис! – внезапно перебила она Наладчика, заканчивающего излагать события уже последних дней. – Милый, ты понял? Ты – Крис. Я… Я – Хари. А значит… Как ты думаешь, чем может закончиться нынешняя война?

Неслабый переход, отметил про себя Наладчик. Ирка. Ты всегда была умницей.

– Ты же у меня умная. – Наладчик улыбнулся. – Скажи.

– Помнишь, как мы прокатывали модели развития? Теорию игр? И вот, с точки зрения банальной эрудиции… С одной стороны, – Ирка загнула палец, – отказ телепортов ведет в итоге к победе людей. Но с другой, техноценоз не будет сидеть сложа руки… или щупальца. Уже сейчас закладываются в инкубаторы зародыши новых, боевых, сверхсильных и сверхбыстрых механоргов. Поэтому итог – победа машин. Ты говорил – выбраковка девяноста процентов. Есть данные по критериям?

– Ты сказала – техноценоз? – переспросил Наладчик.

– Ну да. По-моему, определение верное…

– Насколько я понимаю, – медленно произнёс Наладчик, – машины сохраняют всех, кто имеет или имел хоть какое-то отношение к научной и инженерной деятельности. Ну и не очипованных тоже. Плюс некоторое количество особей для воспроизводства научно-инженерной деятельности в будущем.

Ирка молчала, выжидательно глядя на него. Вот оно, понял Наладчик. Сейчас. Он знает, что надо сейчас.

Наладчик разблокировал все драйверы эмоций. До единого. Перевёл внешние чипы на излучение не только команд, но и чувств. Ты ведь этого от меня хочешь? Этого? И ощутил как внутри закипает тяжёлый косматый вал горечи, тоски и нечеловеческого, неземного отчаяния.

«Передай ему, – сказал Наладчик-киборг, – что оно ошибается…»

– Передай ему, – закричал Александр Неверов-человек, – что оно глупое и ничтожное существо, не понимает, что учёным нужны не только расчёты и чертежи! Что учёным нужно искусство! Музыка! Поэзия! И не только! Иначе не будет расчётов и чертежей! Не будет!! А людям искусства нужны ещё другие люди!!! Много людей! Друзья! Близкие! Дети! Передай ему – людей нельзя трогать! Никаких, никого, слышишь?!

Вселенная Наладчика рушилась. Плавилась, рассыпалась в ничто, в мириады незначащих пылинок. Косматый вал обернулся стеной боли, чёрной боли и слепой ярости!

– А людям… нужна еда! Людям… нужна энергия… смысл существования… нужно вырастить… не можешь дать – не мешай… самим… передай ему…

Он понимал, что умирает. Он, Александр Неверов, человек, он же, Наладчик Шур, не-человек, заканчивает свой долгий земной путь. И нет для него ничего, кроме боли и малой надежды – что не зря.

Из мутной мглы возникли Иркины руки и сдавили его виски. Сразу сделалось темно и ватно, и боль ушла, и, проваливаясь в бездонный колодец небытия, Наладчик успел услышать два слова:

«Я вернусь».

Стражи шли четко, как на параде. Наблюдать их визуально было нельзя, но лучи локатора, обегающие доступное пространство уже довольно давно рисовали на кругляшах эхоскринов приближающихся механоргов. Молибденовый Грегуар поглядывал то на экраны, то на окошечко дальномера. И хмурился все сильней.