Оковы судьбы - Игорь Конычев

– Я не верю тебе, – Алан помотал головой, чувствуя, как рушится его внутренний мир. – Не верю!

– Во имя Близнецов, Рэвендел, ты же взрослый, образованный человек. Прекрати вести себя столь неподобающе! Это же, как говорят Механики, – нелогично! Аластрий не мог позволить нам забрать у него единственный, по его мнению, источник вечной жизни, и мы подыграли ему, чтобы выманить из дворца, где он окружен верными последователями. Ты отлично играл свою роль, вот только этот твой последний образ… я сделаю вид, что не видел этого недавнего отвратительного обличия. Как только ты его придумал? Кстати, вот еще одно доказательство того, что я говорю правду, ты сейчас выглядишь, как совершенно обычный человек и…

– Заткнись!

– А стоит ли? Разве не хочешь узнать о таинственных убийствах? Знаешь, кто за ними…

– ТЫ!

– Я, – не стал отрицать жрец. – Ты же понимаешь, что мы не можем позволить науке и магии расширяться на нашей земле. К тому же части марионеток и магов нужны были нам для поддержания…

– Замолчи!

– Хочешь, чтобы я замолчал? Тогда заставь.

Стиснув зубы, Алан впился глазами в замерший напротив него череп. Злоба и ненависть, бушующие в душе Рэвендела, с каждым ударом сердца возвращали ему силу. Тени под ногами Алана зашевелились. Миг – и тугие жгуты, сотканные из тьмы, метнулись к жрецу, но тот легко отбил их рукой, превратив в клочья черного тумана. Рэвендел до боли прокусил губу, вновь и вновь атакуя Мортимера, но так и не смог достичь цели. Он пробовал разбить свои оковы, но едва коснувшись кандалов, тени распадались черным пеплом, растворяясь в воздухе.

– Неплохо! Боевые заклинания всегда удавались Рэвенделам, – одобрительно произнес Мортимер. – Кстати, именно я придумал вашим заклинаниям такое отображение, ненавязчиво подкинул идею Альберту. Как видишь – моя задумка вполне прижилась.

– Винсент! – в отчаянии выкрикнул Алан имя своего слуги.

Тень Рэвендела зашевелилась, и из нее вырос его дворецкий, с неизменной улыбкой смотрящий на своего господина поверх очков.

– Винсент! – обрадованно воскликнул Алан и, тут же, оскалившись, приказал: – Убей! Убей его!

– Как прикажете, мой господин, – дворецкий изящно поклонился и бросился на жреца. Едва Винсент коснулся лорда Мортимера Тэриса, как начал таять на глазах, сливаясь с тенью пораженного Алана.

– Фантомы, – Мортимер отряхнул руки одну о другую, словно стряхивая с них пыль, – высшая форма иллюзии. Не более, чем твоя собственная тень, правда, ты единственный из своего рода, кто наделил своих фантомов характерами, даже я был удивлен! Так искусно создать несколько личностей, столь похожих на настоящие… тебе, наверное, действительно было очень одиноко? – Голос в голове Алана звучал издевательски. – Говорят, что маленькие одинокие дети иногда выдумывают себе друзей, ты из их числа? Право, мне было даже жаль тебя, когда ты решил защищать Кристину. Это не входило в мои планы, но твой внезапный порыв был столь благороден, что я не стал тебя отговаривать.

– Это… это правда? – с трудом спросил Алан. – Все, что ты говоришь – правда?

– Прислушайся к себе, разве ты чувствуешь, что я лгу?

– Жрецы навязывали свою волю всему моему роду на протяжении его существования, по-твоему, если бы я мог отличить правду ото лжи, я бы сейчас оказался здесь? – Каждое слово Рэвендела пропитывала горечь. Его мир, ненавистный, но привычный, был почти разрушен.

– Интересное суждение. Я всегда находил тебя великолепным собеседником, Алан.

Дверь резко распахнулась, и в нее вошел седой мужчина с пышной бородой. Его белые одежды мягко колыхались в такт широким шагам, а серебряный посох источал мягкое сияние. Лорд Арнувий Далгрин лишь скользнул по Алану презрительным взглядом и сразу обратился к Мортимеру:

– Осьминог согласен объединиться с нами.

– Предсказуемо, – хмыкнул лорд Тэрис, вновь надев маску и накинув глубокий капюшон. – Жаль, что пришлось потратить несколько лет на одни только переговоры. Если бы не эти шаманы… а что насчет его новых союзников?

– Он согласен опять передать их нам, в конце концов, это наше творение, – мягко улыбнулся Арнувий, и его светлые глаза блеснули. – Хотя я думаю, заблудшие уже сыграли свою роль и больше не нужны нам.

– Давайте не будем принимать поспешные решения. Наши ручные псы столько лет укрепляли наш авторитет среди простых людей! Я считаю, что они нам еще понадобятся.

– Возможно, – поморщился жрец в светлых одеждах.

– Вы, заблудших создали вы? – Алан чувствовал нарастающую злобу, но понимал, что ничего не может поделать.

– А кто же еще, по-вашему, молодой человек? Мортимер сказал мне, что вы были в катакомбах, поэтому я удивлен, услышав от вас такие глупые вопросы.

– Но как?

– Так же, как мы уничтожили всех жителей старого Нэрфиса – при помощи темной магии, – теперь улыбка Арнувия Далгрина не казалась такой доброй, как прежде.

– Уничтожили… зачем? – Алан чувствовал, как теряет связь с реальностью. Мир молодого человека раскалывался, и его обломки растворялись в бездне незнания и заблуждения.

– Чтобы Аластрий мог жить вечно, и ради Близнецов прекратите уже задавать подобные вопросы, вы меня раздражаете! – Арнувий ударил посохом об пол, и страшная боль пронзила виски Рэвендела. – Я пришел сюда не для разговора с вами. Мортимер, войско Осьминога уже добралось до стен замка, скоро начнется штурм!

– Так быстро? – удивился жрец в черных одеждах.

– Когда я рассказал Кукловодам правду, – жрец довольно улыбнулся, – они без сомнений примкнули к головорезам Освальда. К тому же там заблудшие и еще куча голодранцев из трущоб. Осьминог чем-то опоил их, так что нищие сами бросаются на клинки стражи, пытаясь прогрызть их доспехи, и заблудшие не отстают от них ни на шаг, поэтому, когда все будет кончено, и тех, и других почти не останется. Пусть это и не вписывается в нашу задумку, но так даже лучше, проще.

– Отлично, когда разберемся с Аластрием, прикажи Фердинанду с его куклой убить Осьминога, этой стране не нужны подобные правители.

– Я только что хотел предложить то же…

– Куклой?! – Позабыв о мучающей его боли, Алан рванулся в цепях.

– Он не знает? – удивленно взглянул на Мортимера Арнувий.

– Не хотел расстраивать его еще больше, народ не поверит, если мы будем казнить рыдающего злодея, убившего их любимого короля. Я хотел приберечь его отчаяние на потом, чтобы представление удалось на славу.

– Кристина… как же так? – Алан говорил и не слышал себя. Он вообще не слышал ничего вокруг.

– Ее больше нет, причем уже давно, – со злой улыбкой произнес Арнувий Далгрин, четко выделяя каждое слово. – Она…

Дверь в покои распахнулась вновь, и на пороге появился жрец в черных испачканных кровью одеждах. Он прижимал к груди кровоточащую культю и едва держался на ногах.